Марина Серова - В чужом пиру похмелье
– Если я вас правильно поняла, – получив наконец возможность говорить, начала я, – вы желаете, чтобы я проверила данного молодого человека и выяснила, виновен он или же нет. Я правильно сформулировала вашу просьбу?
– Совершенно верно, – кивнула в ответ дама.
Я же сразу продолжила говорить дальше:
– А если вдруг окажется, что парень непричастен к убийству? – первым делом высказала я одно из собственных предположений. – В таком случае вы все равно оплатите мне затраченные на расследование дни, и решаете: на этом мы с вами расходимся, или же вы хотите, чтобы я довела дело до конца и нашла настоящего виновного?
На минуту женщина задумалась, но затем уверенно заявила:
– Нет, я хочу, чтобы вы нашли убийцу дочери, хотя полностью уверена, что им является Георгий Шалыгин.
– Что ж, суть заказа для меня полностью ясна, – спокойно произнесла я. – Можно переходить к выяснению подробностей самого дела. Расскажите, пожалуйста, все с самого начала, и поподробнее, чтобы я могла составить полную картину произошедшего, – попросила я. – Меня интересует, зачем Георгию потребовалось убивать вашу дочь? Что подтверждает, с вашей точки зрения, что убийца именно он, и какие улики против него имеются у милиции?
– Дело в том, – снова начала говорить мать убитой, – что Георгий одно время встречался с моей дочерью. Имея кучу денег, парень, конечно, задаривал мою девочку всевозможными дорогими подарками: колье, золотые цепочки, колечки с бриллиантами и иными камешками. Одним словом, строил из себя богатого мачо. Потом ему подвернулась другая, и они с Ириной расстались. А чуть позже я узнала, что у него есть жена, но он ей то и дело изменяет.
– То есть выходит, что Ира была просто одной из его любовниц? – попробовала уточнить я.
Женщину мой прямой вопрос немного обидел, хотя она постаралась не подавать виду и сравнительно спокойно пояснила:
– Думаю, что моя дочь этого тоже не знала, а как только выяснила, сразу рассталась с ним.
– Но вы же сказали, что инициатива расстаться исходила со стороны Георгия, – заметив несоответствие в словах клиентки, поинтересовалась я. – Или все же от дочери?
– Я точно не знаю, – немного смутилась женщина. – Главное, что они расстались, а уж что стало тому причиной, было их дело. Я не лезла в их взаимоотношения и не спрашивала.
– Понятно, – как бы опуская эту тему, вздохнула я и приготовилась слушать дальше.
Евгения Валентиновна же с минуту нервно потирала свои пальцы и потом продолжила говорить, как будто и не отвлекалась.
– Через некоторое время, – произнесла она, – Георгий вдруг начал преследовать мою дочь. Он требовал, чтобы она вернула ему все те вещи, которые он когда-то ей подарил, а Ирина, конечно, отказалась. Она любила драгоценности. Да и потом, они ведь были ей подарены, а значит, возврату не подлежали. С этого все и началось…
Выдержав небольшую паузу, Евгения Валентиновна многозначительно посмотрела на свою соседку, и теперь уже та продолжила рассказ.
– Не так давно Георгий учинил скандал в ресторане, где мы отмечали день рождения одной нашей знакомой, – ровным голосом произнесла девушка, стараясь почему-то не смотреть на меня. Видимо, так ей было легче. – Он зашел туда в довольно пьяном виде, увидев Иру сквозь окошко, и стал грозить, что, если она ему не отдаст драгоценности, он найдет другой способ их вернуть. Это слышали почти все гости, поэтому, когда Иру убили, свидетелей против него было хоть отбавляй. То, что он угрожал Ирине, подтвердили все.
– Тут и сомневаться не стоит, что убил мою девочку именно он, – переняла эстафету повествования Евгения Валентиновна. – Вывод очевиден.
– А кто нашел девушку? – не оставляя возникший вопрос на потом, сразу спросила я.
– Я нашла, – с тяжелым вздохом сообщила Оля Сдобнова и, опустив голову, тихонько всхлипнула.
Я сразу заметила, что глаза девушки стали влажными, а потому с новым вопросом обратилась не к ней, а к матери погибшей, более сдержанной в проявлении эмоций.
– Расскажите, как это произошло. Как Оля попала в квартиру вашей дочери?
– Все просто, – тяжело вздохнула мать. – Она просто пришла в гости к Ирине, они ведь часто встречались, и увидела, что дверь не заперта. Оле показалось это странным, но, так как следов взлома не наблюдалось, она спокойно прошла внутрь. Там и увидела мою доченьку. Она… – губы женщины дрогнули, и она тоже отвернулась в сторону, замолчав.
На несколько минут в моей квартире повисла пауза, во время которой обе гостьи погрузились в тяжкие воспоминания и то в унисон, то вразнобой стали вздыхать и всхлипывать. Впрочем, следовало сказать им спасибо за то, что они не рыдали навзрыд, а все же старались выплакаться по-тихому, иначе бы я невольно присоединилась к ним, совершенно не умея относиться к горю других равнодушно. Дав женщинам несколько минут на слабость, я решилась все же нарушить молчание очередным интересующим меня вопросом.
– Как была убита Ирина? – спокойно спросила я. – Ей нанесли ножевое, огнестрельное или какое-то иное ранение?
– Нет, в милиции сказали, что ее просто ударили чем-то по голове, – ответила Евгения Валентиновна. – Это установила экспертиза.
– А почему вы так уверены, что убил вашу дочь именно Георгий, а не кто-то другой? – прекрасно понимая, что прилюдные угрозы не могут служить поводом к обвинению, задала новый вопрос я. – Он ведь был пьян, когда грозил найти иной способ вернуть свои драгоценности. Возможно, он и не подозревал, что что-то случится с вашей дочерью. И потом, зачем ему вдруг понадобились какие-то там драгоценности, если он сын богатого человека?
– Дело в том, – продолжила Евгения Валентиновна, – что Георгий имеет одну слабость: он большой любитель поиграть в казино. А его отец это занятие сыночка всячески пытается пресекать. Как только он узнает, что тот проигрался, прекращает давать ему деньги. На этот раз парень, скорее всего, влип в какую-нибудь историю с долгами и, чтобы отец ничего не узнал, решил сам найти деньги, чтобы расплатиться. Вот и стал цепляться к моей дочери. Это в его стиле.
– А разве он не мог занять деньги у друзей? Зачем было из-за подобной мелочи выставлять себя жмотом? – перебила я женщину.
– Вы не понимаете, – вздохнула та. – Он ведь не только хотел получить назад драгоценности, но и желал избавиться от моей дочери, ведь она пригрозила ему, что расскажет об их связи его жене. Думаю, Георгий боялся, что Ирина действительно это сделает, поэтому и убил ее, а потом и забрал все свои побрякушки, – немного гневно закончила женщина. – Он низкий человек и совершенно уверенный в том, что в любом случае останется безнаказанным. Папаше-то он мог наврать что угодно, вот тот его и отмазал.
– И все же я не совсем понимаю его логику, – произнесла я, выслушав женщину до конца. – Ему нужны были драгоценности. Раз он такой крутой, мог бы и подговорить кого-то, чтобы их для него украли. Ваша дочь и не заподозрила бы в краже его, стало быть, и не подумала бы о приведении в действие своей угрозы. Что-то здесь не стыкуется.
– Это потому, что вы не знаете, какой он человек, Георгий Шалыгин, – снова подключилась к разговору Ольга. – Он наглый, самоуверенный тип. Он ничего не боится и считает, что раз у его папочки вся милиция куплена, то ему бояться нечего. Мне кажется, он любого может убить, кто ему не понравится, даже ради веселья, и глазом не моргнет. И потом, его дружки точно такие же. Может, он их и подговорил все это устроить, вместе и обворовали Ирину, а убили, наверное, по случайности.
– Но все же убили, а значит, должны понести наказание, – решительно вставила Евгения Валентиновна. – И я настаиваю на том, чтобы вы в первую очередь проверили именно Георгия, а уж потом, если найдете подтверждение того, что он здесь ни при чем, можете переключаться на других. В любом случае я буду ждать правдивого ответа от вас: кто и за что убил мою дочь.
– Что ж, сделаю все, как вы желаете, – ответила я.
Затем попросила у женщины фотографию ее дочери, и та сразу предоставила мне несколько снимков, достав их из своей маленькой бежевой сумочки. Я приняла протянутые мне карточки и принялась их рассматривать. Представшая моему взору на первом снимке девушка, так же как и ее мать, была очень красивой и яркой особой. У нее были такие же светлые волосы, скорее всего, тоже очень длинные, так как они образовывали на затылке довольно крупный пучок, украшенный мелко завитыми локонами. Немного зеленоватые глаза, обрамленные длинными ресницами, делали девушку загадочной и слегка похожей на колдунью, а маленькие пухленькие губки, растянутые в легкой полуулыбке, придавали ей слегка шаловливый вид. Одним словом, с такой внешностью она наверняка могла бы запросто стать известной супермоделью, тем более что и фигурка у нее была очень даже ничего.
