Ирина Комарова - Покойная жена бывшего мужа
– А вот интересно, вы обратили внимание, что Елизавета Петровна говорит «полиция», а не «милиция»? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. – «У полиции есть основания меня подозревать…», «Ко мне явились из полиции…». Странно, правда?
– Согласно указу президента о переименовании органов правопорядка именно так и следует говорить. – Нина слегка сдвинула в сторону наушники, но пальцы ее продолжали порхать над клавиатурой компьютера (кроме аудиозаписи встречи с клиентом у нас ведется еще и протокол беседы. Это полезно для дальнейшей работы, да и взаимоотношения с клиентами не всегда бывают безоблачными, увы). – Ничего странного.
– Этот указ людям не указ! – неуклюже сострила я. – Ты сама сможешь такое выговорить: «Я в полиции десять лет отработала!»?
– Нет, – засмеялась Нина, – язык не повернется. И потом, мы все-таки в милиции трудились, это Володька Стрешнев у нас теперь господин полицейский!
– Вот он к нам и не заходит, боится, что вы, девочки, его задразните. – Гошка скорчил глупую физиономию и пропел противным голосом: – Айн, цвай, полицай!
– Нас он не боится, – возразила я. – Володя знает, кто его здесь дразнить будет. Но правда, когда Перевозчикова говорила, меня все время царапало – полиция, полиция… Первый раз слышу, что кто-то, кроме дикторов на телевидении и высоких чиновников, употребляет это слово.
– Елизавета Петровна и есть высокий государственный чиновник, – напомнил напарник. – В масштабе области, конечно, но все-таки на солидной должности.
Дверь кабинета Баринова распахнулась – на этот раз интимные финансовые вопросы были решены на удивление быстро. То ли госпожа Перевозчикова действительно очень торопилась, то ли сложившаяся ситуация нервировала Елизавету Петровну больше, чем она хотела нам показать, но клиентка вышла в приемную еще до того, как чайник успел закипеть. Перевозчикова снова остановилась около стола Ниночки, но теперь сосредоточила внимание на мне:
– Я оставлю для вас пропуск на проходной. – Не дожидаясь моей реакции, она перевела взгляд на Гошу: – Думаю, что к двум часам я сумею освободить достаточно времени для подробного разговора. Пожалуйста, не опаздывайте.
– Мы будем вовремя. – Гоша сдержанно наклонил голову и достал из шкафа пальто с чернобуркой. – Разрешите вам помочь?
– Можно узнать, где мы будем вовремя? – поинтересовалась я, когда дверь за клиенткой закрылась. – И кто именно – мы?
– Мы с тобой, кто ж еще? А вовремя, то есть в два часа, мы будем в здании областной администрации, точнее, в кабинете госпожи Перевозчиковой. Очевидно, там и состоится разговор, в ходе которого мы узнаем все подробности этого странного дела.
– Задушевная беседа, – понимающе кивнула я.
Александр Сергеевич убежден в пользе таких разговоров с клиентами. И я это убеждение разделяю. Как правило, человек, приходящий в офис детективного агентства, слишком напряжен и озабочен, ему сложно сосредоточиться и рассказать о своих проблемах со всеми подробностями. А достаточно часто именно в этих подробностях, незначительных на первый взгляд мелочах скрываются кончики нитей, которые и позволяют распутать все дело. До моего появления в агентстве главным специалистом по задушевным беседам был Гошка, а теперь мы работаем в паре. То есть я вполне могу квалифицированно провести разговор одна, и неоднократно это успешно демонстрировала, но, когда мы с напарником работаем вместе, общий коэффициент полезного действия резко повышается. Правда, обычно мы беседуем с клиентом в привычно-расслабляющей домашней обстановке, а сегодня, получается, будет привычно-расслабляющая обстановка кабинета в областной администрации. Или правильнее будет сказать – привычно-сдерживающая? В любом случае, судя по тому, как держится Елизавета Петровна, она чувствует себя чиновником в гораздо большей степени, чем женщиной.
– Ты что застыла? – подтолкнул меня в спину Гоша. – Шеф ждет.
– А? – Я очнулась. – Это я так, задумалась.
Мы вернулись в кабинет Баринова и устроились на своих привычных местах. Ниночка так же привычно встала в дверях, прислонившись к косяку и постукивая карандашом по корешку рабочего блокнота.
– Ну, что скажете, молодежь? – традиционно начал совещание Баринов. Обычно первой, как самая младшая, высказываюсь я, но сегодня Александр Сергеевич решил нарушить все правила и продолжил сам: – Впрочем, не о чем пока говорить. Странная история, и я пока ничего не понимаю. Вот когда вы поговорите с Елизаветой Петровной, тогда, может… Когда вы встречаетесь?
– В два часа, – отрапортовал Гоша, – у нее в кабинете. Елизавета Петровна надеется, что сумеет выкроить достаточно времени для полноценной беседы.
– Тогда почему она сейчас к нам явилась? – спросила я. – Вот и приезжала бы в два часа.
– Она приехала сейчас, чтобы мы начинали работать сейчас, а не после двух. И для начала Елизавета Петровна рассказала нам достаточно, ты согласна?
– Для начала – да.
– Значит, мы можем приступать к делу. Ниночка, ты уже посмотрела данные, которые Перевозчикова оставила? Где работала покойная Наталья Денисовна?
– В банке «Аметист», в кредитном отделе. Там же, в совете директоров, трудится Олег Борисович Перевозчиков, ее супруг. Бывший муж нашей клиентки.
– Угу. Значит, вам, ребята, сейчас прямая дорога в банк «Аметист». Времени у вас достаточно, разузнайте там все, что можно. Нина, ты подбери информацию, все, что сможешь, по делу и обо всех фигурантах. Сама Перевозчикова, ее бывший муж, его новая жена, подруги новой жены, родственники. На банк справочку тоже сделай. В общем, ты знаешь, что нужно. А я загляну в управление, потолкую с Евгением Васильевичем.
– Думаете, он поделится информацией? – не удержалась я.
– Почему бы и нет? Сухарев мужик неглупый, он свою выгоду понимает.
Банк «Аметист» располагался в недавно выстроенном здании, стилизованном под старинный особняк: колонны, фронтоны, лепнина, карнизы и атланты вперемежку с кариатидами – я не большой знаток архитектуры, но, кажется, все перечисленные элементы здесь присутствовали. Особенно эффектно смотрелась красная черепичная крыша и частые вкрапления разноцветной облицовочной плитки на стенах. Наверное, любой архитектор при виде этого монстра немедленно скончался бы от инфаркта (кроме автора данного проекта, естественно… хотя кто сказал, что им был именно архитектор?), но, на мой обывательский взгляд, дом совсем не выглядел уродливым, скорее он вызывал улыбку своей наивной напыщенностью.
– Мы на месте, – сообщила я Гошке, останавливая машину.
– Угу, – откликнулся напарник.
Я вышла из «москвича», взбежала по широким ступеням и обернулась к Гошке, который уже выбрался из машины, но за мной не торопился.
– Ты что стоишь?
– Тобой любуюсь. Столько воодушевления, я бы даже сказал, энтузиазма… – Гошка зевнул и наконец сделал шаг к крыльцу.
– Разве это плохо? – Я зачем-то погладила облицованную мелкой сиреневой плиткой колонну.
– Кто сказал, что плохо? Наоборот. Я таким же был… давно, в ранней юности.
– Можно подумать! – Дождавшись, пока он поднимется ко мне, я легонько толкнула Гошку в плечо. – Ты всего на восемь лет старше меня, ветеран!
– На целых восемь лет! – уточнил напарник, назидательно подняв вверх указательный палец. – Ты в свой пединститут только поступать собиралась, а я уже опером был. Правда, надо признать, – он ухмыльнулся, – таким же восторженным опером. Ладно, пошли, вдруг действительно удастся что-то дельное узнать?
В отличие от Гошки, я не сомневалась, что нам удастся разузнать «что-то дельное». Времени достаточно – и с людьми поговорить успеем, и, возможно, выводы сделаем, которые потом помогут нам в задушевной беседе с клиенткой. Увы. Мой более опытный старший товарищ, как всегда, оказался прав в своем скептицизме.
Хотя поначалу встретили нас весьма любезно: едва мы переступили порог не слишком просторного операционного зала, нам навстречу вспорхнула блондинка в узкой темно-синей юбке и белой блузке, с галстучком, сделанным из той же ткани, что и юбка. На кармашке блузки красовался беджик «Елена». Сияя улыбкой, Елена предложила нам оформить кредит на беспрецедентно выгодных условиях, практически без процентов, чуть ли не в убыток банку. Девушка была очень мила, и Гошка слушал ее щебет с явным удовольствием, поэтому отказываться от кредита пришлось мне. Барышня, повторяю, была очень мила, но показалась мне похожей на робота, настроенного на одну-единственную функцию. Как только Елена поняла, что кредит нас не интересует, она, не обращая внимания на мои попытки объяснить, зачем мы пришли, очень ловко переправила нас к другой девушке – тоже блондинке и тоже в фирменном костюме: юбка-блузка-галстук.
Эта блондинка, беджик которой сообщал, что ее зовут Анастасия, точно так же, не слушая меня, исполнила арию на тему: «Как я счастлива, что вы решили заказать в нашем банке кредитную пластиковую карту!» Гошка откровенно наслаждался. После того как я наступила напарнику на ногу и ткнула кулаком в бок, он прервал девушку. Не сразу, но нам удалось довести до сознания Анастасии, что кредитные карты нам тоже не нужны.
