Стиг Трентер - Скандинавский детектив
— Но она же не на привязи и носится вокруг. Я ведь говорила, она убежала в лес, пока ты ходил звонить.
Я навострил уши.
— Вот как? Убежала в лес?
— Да, во всяком случае, я так решила, по звуку, — вздохнула она. — После я ее не слышала.
Не эту ли собаку я слышал по дороге? А что? Очень может быть. До того места, где мы задавили зайца, наверняка не меньше километра, но для собаки это не расстояние.
Впрочем, ни малейшей связи между сбежавшей собакой и удивительным свечением я нащупать не мог. Часы показывали уже половину двенадцатого. Надо спешить, иначе фотографии не попадут в утренний выпуск.
В эту минуту мимо проехал автобус.
— Если поспешите, — сказал я, — вы на него как раз успеете.
Карлсон запротестовал, он любой ценой хотел участвовать в процессе. Впрочем, услышав, что это последняя возможность добраться до города, он заколебался, а уж когда я сунул в его узкую ладонь десятку, окончательно решился.
— Давай быстрее! — последнее, что я услышал, когда он вместе с затюканной невестой исчез во мраке.
Отделавшись от несносного типа, я облегченно вздохнул. Узнай он, что я предполагаю аварию судна, мне бы никогда его не спровадить.
В ожидании такси я еще раз заснял свечение. Потом начал обдумывать текст, и тут машина вернулась.
— Все в порядке, — доложил шофер.
Скоро его слова подтвердились. Рядом с визгом затормозил патрульный автомобиль. Из кабины выпрыгнули двое полицейских.
— Что случилось? — спросил один.
Я отвел их на берег и показал световое пятно. Они недоуменно посовещались. Я сказал, кто я такой, по какому делу прибыл и что здесь происходило.
Полицейские снова посовещались, после чего один направился к машине, а второй махнул в сторону пятна.
— Вы заметили? Свет начинает слабеть.
И действительно, свечение с каждой секундой меркло и через минуту погасло совсем. Бухта погрузилась в кромешную тьму.
Мы вернулись на шоссе.
— Ну, как, порядок? — спросил мой спутник у товарища, который крутил маленький коротковолновый передатчик. Тот оставил ручки в покое и кивнул.
— Вызвали водолазов? — спросил я.
— Пока хватит портовой полиции.
Я попробовал узнать, что они думают о загадочном свечении, но оба будто воды в рот набрали. Только и удалось узнать, что им приказано дождаться мотоциклистов портовой полиции, которые уже выехали от шлюза.
Сам я никак не мог дольше задерживаться. На часах было без четверти двенадцать, надо спешить. Я сел в такси и велел на всех парах гнать в город.
— Вот и наша знаменитость! — приветственно воскликнул Алан Андерсон, когда я ворвался к нему в кабинет. Большой, грузный, он ласково улыбнулся и спокойно добавил: — Мы оставили тебе две колонки на первой полосе.
Я прямо от двери бросил ему кассету с пленкой, он ловко ее поймал сильной волосатой рукой.
— Это стоит трех колонок, — тяжело переводя дух, буркнул я. — А уж крупной шапки во всяком случае: «Катастрофа или чудеса природы у мыса Блокхусудден!»
Широкие брови взлетели к неровной кромке волос. Пальцами, перепачканными в краске, он потер подбородок и невозмутимо констатировал:
— Звучит неплохо.
На звук колокольчика в кабинет влетел рассыльный.
— В отдел клише! — скомандовал Алан Андерсон. — И пулей обратно!
Когда дверь захлопнулась, Алан уже говорил по телефону:
— Три колонки внизу на первой полосе… Вот именно…
Он бросил трубку на рычаг и водрузил громадные ручищи на клавиши старенькой пишущей машинки.
— Ну, выкладывай, только не мямли.
Я и не мямлил. Целых десять минут машинка тарахтела как пулемет. Когда я замолчал, она тоже затихла.
Алан выдернул из каретки последний лист, собрал остальные, разбросанные по столу, промчался мимо меня и исчез за узенькой дверцей, которая вела в саму редакцию.
Вернувшись, он положил тяжелую лапу мне на плечо.
— Устал?
— Откуда? — удивился я.
— Не хочешь еще разок смотаться на Блокхусудден? Там начинается самое интересное. — Он сделал эффектную паузу и продолжал: — С военно-морской верфи только что выслали водолазов.
— Господи, ты-то, откуда знаешь?
Он улыбнулся.
— Позвонил, навел справки. Портовая полиция, руководствуясь указаниями патрульных, поставила буй.
— Ладно, согласен, — перебил я. — Машину дашь?
— Хоть автобус!
Я поднялся в свою холостяцкую квартиру, сварил крепкого кофе, надел теплый шерстяной джемпер. С чашкой кофе в руке уселся в самое мягкое кресло и стал просматривать газеты. Пройдет не меньше получаса, пока водолазное судно обогнет Юргорден и бросит якорь в Исбладсвикене, так что время было…
Проснулся я, будто подброшенный пружиной. Кофейная чашка разлетелась вдребезги, кофейник тоже. В панике я уставился на часы. Полтретьего!
Ей-богу, я еще никогда не мчался по лестницам с такой прытью, и по Мальмторгсгатан, мне кажется, никто еще с такой скоростью не бегал.
У Министерства иностранных дел мне удалось поймать свободное такси, и меньше чем через десять минут мы уже тормозили на месте событий. Я поспешил вниз по косогору, и прямо гора с плеч свалилась.
Метрах в ста от берега дымил черный буксир. На корме возилось несколько человек в синих робах.
От сердца окончательно отлегло. Водолаз поиски не закончил. Стало быть, я не опоздал.
Я зашагал вдоль береговой дуги на юг и незаметно для себя вышел к мосткам, образовывавшим подобие волнореза. Чайка, задумчиво восседавшая на дальнем краю перил, недовольно убралась прочь.
Теперь я находился метрах в пятидесяти от буксира и явственно слышал ровный шум воздушного насоса. Один из мужчин был в наушниках, с микрофоном на груди. В руке он держал линь, переброшенный через фальшборт и исчезавший в глубине. Явно боцман руководил работой водолаза.
На мой оклик двое парней обернулись. Я представился и спросил, нашли что-нибудь или нет.
— Пока не нашли, — ответил один.
— Похоже, нет там ни шиша, — мрачно заметил второй.
У борта буксира покачивался буй. Видимо, тот самый, поставленный портовой полицией. Они подтвердили мою догадку.
— Но, по-моему, свет был ближе к берегу! — крикнул я.
Парень жестом показал на воду.
— Он обследует дно широкими кругами, так что это особой роли не играет.
На краю волнореза я устроился на деревянной скамейке. За эти несколько часов Исбладсвикен совершенно изменился. Буря миновала. Над Лидинге румяным апельсином вставало солнце, теплым блеском заливая воду и зелень. Щебетали птицы, ветерок приносил запахи цветов. Среди камней на берегу бродила драная ворона, из узкого пролива в Аскрикефьерден наплывал с Ваксхольма туман. Зимородок прорезал воздух и стрелой нырнул в опаловую воду, которая подернулась рябью от легкого бриза.
Я услышал, как неподалеку затормозил автомобиль, а через несколько секунд на мостки, отходившие от каменной набережной на другой стороне бухточки, высыпала немногочисленная компания. Молодежь наверняка явилась сюда прямо с затянувшейся вечеринки.
Водолаз тем временем поднялся на поверхность. Проворные руки отвинтили иллюминатор на шлеме и помогли ему одолеть несколько ступенек трапа. Боцман нагнулся к своему подопечному, который, похоже, хотел что-то сказать. С минуту они беседовали, потом боцман кивнул и махнул рукой в сторону бухты.
Прозвучала команда, и буксир подошел метров на двадцать ближе к берегу. Тяжелый и несуразный водолаз, будто одноглазое морское божество, стоял на трапе, а вокруг его желтого скафандра бурлила вода. Когда потравили тросы и судно замерло, иллюминатор в шлеме задраили, опять зашипел воздушный насос, и водолаз с плеском исчез в глубине.
Я сделал с волнореза серию снимков и теперь менял кассету. Едва я с этим покончил, как услышал удивленное восклицание. Я взглянул на воду: в бухте плавала молодая девушка и махала приятелям на мостках.
— Там на дне что-то странное! — крикнула она. — Я нырнула и наткнулась на эту штуку…
— Какая она, фрекен? — послышался голос с водолазного судна.
— Большая и твердая.
— Глубоко?
— Метра три-четыре, наверное.
— Вы можете немного продержаться на этом месте?
— Попробую, только тут очень холодно.
На воду спустили ялик, который поспешил к ней. На носу стоял матрос с буйком в руках.
— Вы что, клад ищете? — поинтересовалась замерзшая пловчиха, когда ялик добрался до нее.
Матрос поставил буй и смерил глубину.
— Я вам больше не нужна? — жалобно спросила девушка. — А то судороги начнутся.
Ее отпустили, и она поспешила к приятелям.
Водолаза тем временем успели поднять, а буксир, к моему удивлению, вошел в бухточку и встал на якорь у буйка, в каких-то пятнадцати метрах от берега. С фотоаппаратом на изготовку я покинул волнорез и поспешил вдоль берега обратно. Успел даже сделать несколько отличных кадров, прежде чем водолаз снова погрузился.
