Алан Уильямс - Дневники Берии

— Я имею в виду нечто более серьезное. Помимо порнографической грязи эта книга напичкана политической взрывчаткой, которая может взорваться в любой момент. Если это подделка, издательство попадет в такой переплет! Я имею в виду госдепартамент. Распространение клеветнической лжи о советских лидерах. — Он замолк, так как появился официант с едой. Затем сделал глубокий вздох и покачал головой.

— Нет. Для того, чтобы начать такую игру, мне недостаточно мнения какого-нибудь умника из Гарварда и экспертов-лингвистов. Мне нужны совершенно достоверные свидетельства подлинности материалов.

— Например?

— Скажем, очевидец происходившего. Хотя бы этот Рафик, или полковник… Как его?

— Полковник Саркисов. Его нет в живых.

— Тогда кто-нибудь другой — один из грузинов-охранников, например.

— Их всех убили в июле пятьдесят третьего.

— Всех?

— Всех до единого. В римском стиле — во время специально подстроенного нападения на поместье графа Орлова под Москвой. Круль все это хорошо описал.

Уитмор ковырял вилкой рыбу.

— Должны быть другие — слуги, шоферы, кто-нибудь из врачей. Может, девушки? Они теперь совсем взрослые, но, может, кто-нибудь разговорится — за деньги.

Мискин понимающе улыбнулся:

— Вы бывали в России, сэр?

— Нет, не был, — сказал Уитмор. Мискин кивнул.

— Пройдут недели, месяцы, прежде чем мы на что-то выйдем. Но скорее всего нас выследит КГБ и нам дадут по шее — если не хуже. Пресса может что-нибудь раскопать после нашей публикации, но сейчас у нас нет времени.

Мискин взглянул на часы:

— Мой клиент будет звонить от четырех до десяти сегодня по европейскому времени, и я должен четко сказать «да» или «нет».

— Его нужно придержать.

— Он очень решительно настроен. У него самый лучший адвокат в Цюрихе.

— Швейцарским адвокатам далеко до американских, — сказал Уитмор. — Кроме того, текст у нас на руках.

Мискин отрезал кусочек мяса и сказал спокойно:

— Всего лишь половина текста.

Уитмор вытаращил глаза:

— Как половина? Вы сказали «половина», Сай?

Мискин сидел с непроницаемым лицом:

— Я полагал, вы знаете, сэр. Мой клиент поставил условие: только половина текста может быть вывезена из Швейцарии. Половины для нас достаточно, чтобы прийти к решению.

— Что же я тогда читал сегодня? Это дневник, от начала войны до его смерти — в пятьдесят третьем. Я уже дочитал до пятьдесят первого года.

— Да, верно, но там кое-что пропущено — иногда дни, иногда недели. Прежде чем отдать мне оригинал, мой клиент предусмотрительно разделил его на две части. Отдал нам кости, так сказать, а мясо оставил себе.

— Сукин сын, — пробормотал Уитмор и добавил. — И мы не получим второй половины, пока не подпишем контракт?

— Совершенно верно.

Веснушчатая рука Уитмора забарабанила по столу.

— А что если мы предложим ему меньше? Скажем, один миллион наличными и опубликуем то, что у нас сейчас на руках?

Это предложение, по крайней мере, показало, что Уитмор начал понемногу поддаваться.

Мискин сказал рассудительно:

— Я бы не советовал делать это, сэр. Во-первых, я не думаю, что он согласится взять меньше, чем требует — и заключение Круля только усилит его позиции. В то же время, если он заподозрит, что мы зажимаем сумму, он отдаст материал кому-нибудь другому. Он может даже заключить несколько сделок в разных странах. И если кто-нибудь опередит нас хотя бы на один день, мы пропали. И потом, — сказал он прочувствованно, — это будет неприлично: издать по-пиратски лишь часть книги. В конце концов я должен думать о своей репутации, сэр.

— Ну ладно, ладно, — сказал Уитмор быстро. — А как дела с авторским правом?

— Мы печатаем сигнальный выпуск на языке оригинала — на грузинском — скажем, пятьсот экземпляров. Я уже подготовил. Это будет дорого, но это единственный способ утвердить свое право на издание, если действовать в согласии с конвенцией по авторскому праву, которой следуют все цивилизованные страны по эту сторону железного занавеса.

— А кому принадлежит право теперь? Вашему клиенту в Швейцарии?

Мискин на мгновение задумался:

— По-видимому, да. Хотя, конечно он не автор материала, да здесь и не может быть автора, а о родственниках нам не стоит беспокоиться. Есть жена и сын, которые изменили фамилию. Их, конечно, заставят сделать обычное заявление, что это дело рук клеветников о Советском Союзе и т. д., но я не думаю, что они будут требовать гонорар за издание, ведь автор — убийца, и его нет в живых.

— А клиент рассчитывает на гонорар?

— Нет. Он просто продает материал, ему принадлежащий.

— А кто доказал, что он ему принадлежит? Может, он его украл? Или он дал вам копию, одну из нескольких копий? Как называется подпольная пресса в России — та, что печатается на машинке и передается из рук в руки?

— Самиздат. Но в нашем случае об этом не может быть и речи. Если бы материал побывал в Самиздате, мы бы о нем давно уже знали. Да это и не важно, сэр. В сделке, подобной нашей, всегда приходится полагаться на взаимное доверие. — Он прервал речь, заказал кофе и потребовал счет.

Уитмор мрачно уставился на абсолютно чистую, будто по ней кошка прошлась языком, тарелку собеседника.

— Вы говорите о доверии к совершенно незнакомому человеку, а в дело вовлечено три миллиона долларов, не забывайте.

— Вот именно! — воскликнул Мискин. — Поэтому-то я и думаю, что материал будет на уровне. За такие деньги он не станет затевать свору. Зачем ему это? Зачем ему связываться с законом? Нет, ему нужна верная быстрая сделка, без подвохов, безо всяких условий. И вот это мы и должны ему предложить.

— Мне все же нужно некоторое время, Сай. Хотя бы двое суток. И не говорите, что он не может подождать. Если он так спешит — значит здесь какой-то подвох. Вы ему это и скажите. Итак, он звонит вам в четыре. Что дальше?

— Я вылетаю ночным самолетом в Женеву, утром еду в отель «Дюлак» в Вевей, где должен встретиться с клиентом и его адвокатом. Я покажу ему контракт, уже подписанный вами, банковское обязательство или письмо с подтверждением об обязательстве. Он ставит подпись, отдает, вторую половину материала, и дело сделано.

— Контракт готов?

Мискин похлопал по карману:

— Все готово, кроме названия книги. Я его напишу уже после заключения контракта. Не хочу, чтобы наши юристы это видели. Одного имени будет достаточно, чтобы поднялась шумиха — стоит лишь шепнуть его прессе…

— Ну хорошо. Теперь слушайте. Скажите клиенту, что полетите не сегодня, а завтра. Скажите, что я еще не прочел текст, что мне надо проконсультироваться у Круля и что-нибудь еще, не горячитесь при этом, иначе он что-нибудь заподозрит, просто дайте понять, что мы осторожны. В конце концов он сам нас выбрал и, если он не глупец, он поймет, что мы не можем сходу ему доверять.

— И еще, — добавил он, когда официант подал кофе и удалился. — Вы уверены, что мы первые, к кому он обратился? Может быть, он уже предлагал этот материал кому-нибудь?

Мискин развел руками:

— Как я уже говорил, сэр, мы можем полагаться только на его слово. Но я думаю, он начал с нас.

Уитмор кивнул и встал, не прикоснувшись к кофе:

— Ладно, Сай, полетите завтра. Когда будете разговаривать с клиентом, проверьте, откуда он звонит, и постарайтесь узнать, где он остановился.

Он повернулся и ушел в сопровождении официантов. Было уже поздно, когда Мискин спохватился, что Уитмор так и не подписал контракт. «Осторожничает, пройдоха, хочет, чтобы контракт сначала прочли адвокаты».

Вернувшись к себе в офис на Ист-стрит, открытый еще в 1892 году, Мискин налил себе виски с содовой и стал ждать звонка из Европы.

Позвонили с точностью до минуты, прямо по личному проводу, минуя телефонистов из офиса. Мискин слегка разозлился, когда оператор сообщил, что звонят из Анесси, Франция. Он ответил и услышал высокий, с акцентом, голос:

— Мистер Мискин?

— Слушаю.

— Это Грегори. Все в порядке, мистер Мискин?

— Все прекрасно, мистер Грегори.

— Вы поговорили с боссом?

— Поговорил.

— Итак, вы завтра будете в Женеве?

— Одну минуту, мистер Грегори. Есть кое-какие детали.

— Какие детали? Разве дело не решено?

— Некоторые мелочи, требующие уточнения.

— Какие еще мелочи?

— Босс хочет обсудить кое-что с профессором Крулем.

— С Крулем? А что не устраивает Круля? — голос был пронзительно визгливым.

— Профессора Круля устраивает все, — терпеливо объяснил Мискин. — Просто в таких делах спешка не уместна.

— Ваш босс, наверное, показывает материал другим! — громко раздалось в трубке. — Ладно, если Круля вам мало…

— Выслушайте меня до конца, — сказал Мискин. Последовала пауза. — Все будет сделано, как договорились. В субботу утром.