Джеймс Чейз - Снайпер
Я закурил.
– Нет. Но какое это имеет значение?
– У вас есть то, что нужно мне, у меня – то, что нужно вам. У вас – талант, у меня – деньги.
– И что? – Я придвинул к себе стул и сел.
– Для меня очень важно, мистер Бенсон, чтобы мой сын за девять дней стал метким стрелком. За это я готов заплатить вам шесть тысяч долларов. Половину сейчас и половину по истечении установленного срока, если меня устроит результат.
Шесть тысяч долларов!
Я сразу представил, что мы сможем сделать с такими деньгами.
Шесть тысяч долларов!
Мы не только отремонтируем школу, но и купим рекламу по местному телевидению. Сможем нанять бармена. Прочно встать на ноги!
Но тут я вспомнил, как Тимотео обращался с ружьем. Меткий стрелок? Не хватит и пяти лет, чтобы научить его стрелять.
– Благодарю за доверие, мистер Саванто, – ответил я. – Мне, конечно, не помешали бы такие деньги, но скажу откровенно, вашему сыну не стать хорошим стрелком. Конечно, я могу научить его стрелять по мишени, но не больше. Он не любит оружия. При таком отношении я ничего не добьюсь.
Саванто потер подбородок.
– Можно попросить у вас сигарету, мистер Бенсон? Доктор запретил мне курить, но иногда желание слишком велико. Особенно когда волнуюсь.
Я дал ему сигарету, поднес спичку. Он глубоко затянулся и выдохнул дым, не отрывая взгляда от потолка, а мои мысли вновь завертелись вокруг того, что бы я сделал, имея шесть тысяч долларов.
Молчание и сигаретный дым наполнили гостиную. Сейчас его ход, мне остается только ждать.
– Мистер Бенсон, я ценю вашу честность. Мне бы не понравилось, если б вы сказали, что сделаете из Тимотео снайпера, при первом упоминании о шести тысячах долларов. Я знаю недостатки своего сына. Однако он должен стать метким стрелком за девять дней. Вы сказали, что не можете сотворить чудо. В обычной ситуации я бы с этим согласился, но не сейчас. Дело в том, что Тимотео обязан научиться стрелять за девять дней.
Я вытаращился на него.
– Почему?
– На то есть причины. Они не имеют к вам ни малейшего отношения, – змеиные глаза блеснули. Он стряхнул пепел в стеклянную пепельницу на столе. – Вы говорили, что не обещаете чуда, но мы живем в век чудес. Прежде чем приехать сюда, я навел о вас справки. И сейчас мы бы не сидели за одним столом, если б я сомневался в том, что вы именно тот человек, который мне нужен. Вы не только прекрасный стрелок, но и всегда доводите до конца начатое дело. Во Вьетнаме вы уходили в джунгли с одним ружьем. Вы убили восемьдесят два вьетконговца… хладнокровно, по одному выстрелу на каждого. Мне нужен такой вот человек… не признающий поражения. – Затушив сигарету, он продолжал: – Сколько вы хотите за то, чтобы научить моего сына стрелять, мистер Бенсон?
Я заерзал на стуле.
– За девять дней это невозможно. Может, за шесть месяцев мы чего-то добьемся, но девять дней… нет. Деньги здесь ни при чем. Я же сказал, у него нет способностей.
Он не сводил глаз с моего лица.
– Деньги очень даже при чем. За свою жизнь я пришел к выводу, что за деньги можно купить все, если назначить подходящую цену. Вы уже подумали о том, как распорядиться шестью тысячами долларов. С такими деньгами вы могли бы отремонтировать школу, и она начала бы приносить доход. Но шести тысяч мало для сотворения чуда. – Из внутреннего кармана пиджака он достал длинный белый конверт. – Здесь, мистер Бенсон, две облигации на предъявителя. Я считаю, что носить их с собой удобнее, чем пачку денег. Каждая облигация стоит двадцать пять тысяч долларов. – Он бросил конверт на стол. – Взгляните сами. Убедитесь, что я вас не обманываю.
Руки у меня дрожали, когда я вынимал из конверта ценные бумаги и разглядывал их. Я первый раз видел облигации на предъявителя и не знал, поддельные они или нет, хотя выглядели они как настоящие.
Я положил облигации на стол. Руки слушались плохо.
– Я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы вы совершили чудо, мистер Бенсон.
– Вы серьезно? – Я внезапно осип.
– Разумеется, мистер Бенсон. Сделайте из моего сына снайпера за девять дней, и эти облигации – ваши.
– Я ничего не понимаю в облигациях, – я тянул время. – Возможно, это просто клочки бумаги.
Саванто улыбнулся:
– Как вы убедились сами, я оказался прав, говоря, что за деньги можно купить все. Теперь вы хотите знать, не фальшивые ли эти облигации. Вы уже не упоминаете о том, что не способны сделать невозможное. – Он наклонился вперед, постучав по облигациям ногтем указательного пальца. – Они настоящие, но вы можете не верить мне на слово. Давайте съездим в банк и послушаем, что там скажут. Спросим, могут ли они обменять эти две бумажки на пятьдесят тысяч долларов наличными.
Я встал и отошел к окну. В маленькой комнате мне не хватало воздуха. Я посмотрел на черный «Кадиллак», на длинного парня, сидящего на заднем сиденье.
– Обойдемся… Хорошо. Считаем их настоящими.
Огасто вновь улыбнулся:
– Правильное решение, времени и так мало. Я поеду в отель «Империал», я там остановился. – Он взглянул на часы. – Сейчас начало шестого. Пожалуйста, позвоните мне в семь часов и скажите, согласны ли вы сотворить чудо за пятьдесят тысяч долларов.
Он убрал облигации в карман и поднялся.
– Одну минуту, – сказал я. – Я хочу знать, почему ваш сын должен хорошо стрелять и по какой цели. Иначе я не смогу его подготовить. Вы говорили об одном выстреле, но выстрелы бывают разные. Я должен знать, мистер Саванто.
Он задумался. Взял со стола шляпу и посмотрел в нее.
– Что ж, я вам скажу. Я заключил глупое пари с моим давним другом на очень крупную сумму. Мой друг – прекрасный стрелок и вечно хвалится своими охотничьими успехами. Я опрометчиво заявил, что метко стрелять может научиться кто угодно, – он пристально посмотрел на меня. – Даже я, мистер Бенсон, если много выпью, способен на глупости. Приятель предложил пари, что мой сын не сможет убить бегущее животное после девятидневной подготовки. Я был пьян, зол и согласился на пари. Теперь я должен его выиграть.
– Какое животное? – спросил я.
– Обезьяна, прыгающая с ветки на ветку, олень или заяц, убегающий от собаки… Не знаю. Что-то в этом роде. Выбирает мой друг. Выстрел должен быть смертельным.
Я вытер потные руки о джинсы.
– И сколько вы поставили, мистер Саванто?
В который раз блеснули золотые коронки.
– Вы очень любопытны, но я вам скажу. Я поставил полмиллиона долларов. Хотя я и богат, но не хочу терять такие деньги, – улыбка застыла на его лице. – И не собираюсь терять. – Видя, что я все еще колеблюсь, он продолжил: – И вы не сможете отказаться от десяти процентов этой суммы. – Он помолчал, не сводя с меня глаз. – Жду вашего звонка в семь часов, мистер Бенсон.
Он вышел из бунгало и направился к «Кадиллаку». Я провожал его взглядом. На полпути он остановился, обернулся и приподнял шляпу, прощаясь с Люси.
Пятьдесят тысяч долларов!
От одной мысли о таких деньгах меня прошиб пот.
Пятьдесят тысяч долларов за чудо! Что ж, значит, придется стать волшебником.
Я услышал, как открылась дверь. Вошла Люси.
– Хорошие новости, Джей? Зачем он приезжал?
Я словно очнулся. Мне-то уже начало казаться, что деньги у меня в кармане.
– Принеси мне пива, дорогая, и я тебе все расскажу.
– У нас осталась только одна банка. Может, побережем ее…
– Принеси пива! – вырвалось у меня. Резковато, конечно, но я переволновался и хотел пить. Во рту пересохло и першило в горле.
– Сейчас. – Она удивленно взглянула на меня и ушла на кухню.
Я вышел из бунгало и сел на песок в тени пальмы. Пятьдесят тысяч долларов! О боже, невозможно даже представить! Я набрал горсть песка и дал ему высыпаться между пальцев. Пятьдесят тысяч долларов!
Появилась Люси с кружкой пива в руке. Подошла, села рядом и дала мне кружку. Я выпил пиво, достал сигареты, закурил. Люси не отводила от меня взгляда.
– У тебя дрожат руки, дорогой. Что случилось?
Я рассказал обо всем. Она слушала, не прерывая меня, обхватив колени руками.
– Такие вот дела, – закончил я.
– Я не могу в это поверить, Джей.
– Он показал мне облигации. Каждая на двадцать пять тысяч долларов… Я ему верю.
– Джей! Подумай хорошенько! Никто не будет тратить такие деньги на пустяки. Я в это не верю.
– Я бы заплатил пятьдесят тысяч, чтобы сберечь полмиллиона. Ты полагаешь, это пустяк?
– Но ты же понимаешь, что он придумал это пари, не так ли?
Кровь бросилась мне в лицо.
– Почему? Богатые люди спорят на большие деньги. Он сказал, что был пьян.
– Я в это не верю!
– Ну что ты заладила одно и то же! Я видел деньги! – Я уже кричал на нее. – Ты ничего в этом не смыслишь!
Она отпрянула от меня.
– Извини, Джей.
Я взял себя в руки и сухо улыбнулся:
– И ты меня извини. Такие деньги! Прикинь, что мы с ними сделаем. Только подумай! Мы превратим это место в ранчо. Наймем слуг. Построим бассейн. Я мечтал об этом, но денег-то не было.
