Александр Бушков - Волк насторожился
– Скаличев, – сказал Клебанов, не глядя на него.
«А все-таки я молодец», – сказал себе Данил. И спросил:
– Насчет «Кинг-Конга» я все правильно просек?
– Почти. На генерала Глаголева пришел тяжелый материальчик – соучастие в хищениях в период пребывания за рубежом, контакты с криминалом через дочку…
– Откуда материал? ФСК? То бишь ФСБ – по-новому?
– Нет, – сказал Клебанов. – Бортко мне так и не сказал, откуда.
– Я ж говорю – дипломат… Значит, кто-то хотел его вашими рученьками утопить?
– Очень похоже, – сказал Клебанов. – Только след был дохлый. Не знаю, что там у него было за бугром, но мы быстро разобрались, что Светлана на связную, да еще с серьезным криминалом, никак не тянет. А о младшей разговор всерьез и начинать глупо. Что я в рапорте и изложил. И получил головоломку от Скаличева. Он требовал…
– Подгонять факты под гипотезу?
– Можно и так сказать… – грустно усмехнулся Клебанов.
– То есть козла отпущения он уже приготовил?
– Да. Из вас его было бы гораздо затруднительнее сделать.
– Ну, уж вашему Скаличеву мы не по зубам… – не без законной гордости сказал Данил. – Но ведь не Скаличев пускал Есаула в работу?
– Конечно, не он, – Клебанов помолчал и, словно бросаясь в холодную воду, махнул рукой. – Коли уж пошел разговор… Скаличев не рискнет руководить прямой уголовщиной. Кишка тонка. Не берусь гадать, как он поступит, если другого выхода не будет, но пока что, судя по всему, что я о нем знаю, он всего лишь приготовил какой-то ход, позволивший бы ему выступить в роли открывателя клада. Двадцать пять процентов на одного можно получить и без мокрого… Младший брат у него – майор морской пехоты. Пенсионер. Твоего возраста. Подобрать еще парочку надежных мужиков – и можно опередить любых охотников за сокровищами.
– Юлия Озеровская – тебе такое имя что-нибудь говорит? – спросил Данил.
– Конечно. Костерин и про нее рассказывал. Я думаю так – Скаличев ее возьмет, когда она прилетит. Она собиралась прилететь… Все можно сделать чисто. Как ни крути, вынос статуэток из музея даже не нужно п о д в о д и ть под кражу – это и есть классическая кража. Отмазок у нее здесь нет. Можно предложить сделку, на одной чаше весов – свобода и, возможно, какая-то крохотная доля, на другой… И в тайгу пойдет братишка Скаличева. Никакой мокрухи…
– Если не считать, что тебя загоняют в Чечню, – хмыкнул Данил.
– Не верится мне, что он там подсунет киллера…
– А какая, собственно, разница? – спросил Данил. – У тебя на сколько командировка?
– «В связи с требованиями оперативной обстановки». Наши говорят, как минимум на месяц.
– Вот видишь, – сказал Данил. – Вернешься через месяц – а он уже строит кирпичную дачку на законные проценты. И никому ты ничего не докажешь, хоть лоб себе разбей.
– Сам знаю, – угрюмо отозвался Клебанов.
– Кто наезжал на Бурлаченко, как по-твоему?
– Только не Скаличев. Ему это совершенно ни к чему, он хочет Юлию. Судя по исполнению, Бес.
– Ты сам-то в клад веришь?
– Пожалуй, – подумав, кивнул Клебанов. – Очень уж много народу положили…
– А чей это клад, как думаешь?
– Не знаю, – пожал плечами опер. – То ли Колчака, то ли Иваницкого, наверное… Да какая разница?
«И я не знаю», – согласился с ним Данил и сказал:
– Тоже верно… Значит, что мы имеем? Бортко против него не попрет? Нет, конечно… Пока нет мокрухи. Скаличев знает о кладе, я тоже, Бес, судя по всему, краем уха что-то прослышал… – Данил помолчал. – И вот тут мы, старина, возвращаемся в исходную точку. К Иксу. Икс тоже знает про клад. Он каким-то боком повязан и с государственными структурами, и с Бесом, и уж он-то мокрухи не боится, ты сам его работу на вокзале видел… У тебя на его счет есть соображения?
– Никаких. Как ни ломай голову. Бортко мне говорил, что Скаличев сказал, будто Есаул работал на какую-то серьезную государственную контору…
– А сам Бортко этому верил? – спросил Данил.
– Верил. Что-то ему генерал такое привел в доказательство. Времена сейчас такие, что и я готов поверить…
– А я тем более, – кивнул Данил. – Вздрогнем? – он наполнил рюмки, и оба выпили. – Ну что ж, генерала своего ты мне сдал красиво… Ведь сдал? Думаешь, я поверю, будто ты пришел ко мне в полном расстройстве чувств и при первых же пришедших мне в голову аргументах поднял руки? И хочешь, чтобы мы, как пауки в банке, схлестнулись?
– А почему бы и нет? – Клебанов, чуть улыбаясь, смотрел ему в глаза. – Откровенность за откровенность…
– Ну, если уж начали обнажать душу, ты мне вот что скажи – почему ты его сдал? Ведь не будет он устраивать никакой мокрушки, все обставит галантно, и три четверти клада попадет-таки государству…
– Потому что хочу, чтобы государству попало с т о процентов, – сказал Клебанов. – Очень уж много крови на этот клад натекло…
– А не разворуют его?
– Постараюсь, чтобы не разворовали. Ты это, кстати, тоже учти. Я из Чечни рано или поздно вернусь… – Он не без некоторого сожаления покосился на полупустую бутылку водки и встал: – Спасибо за угощение. Пойду.
– Поедешь, – сказал Данил. – Сейчас вызову тебе тачку. И не спорь. Я, знаешь ли, человек недоверчивый. Не хочу, чтобы тебе в подъезде вогнали пулю из той гнуснопрославленной бесшумки, а потом подкинули ее мне под дверь… Понятно? Глотни на посошок, пока я брякаю.
Он вышел в кухню, но передумал, тихонько прокрался на площадку и включил рацию:
– Шестой? В темпе – д в о е ч к у экипажей ко мне… Один для пассажира, к подъезду. Второй пусть болтается в отдалении, на глаза не лезет… – выключил машинку и ухмыльнулся. – Ну, Бортко, хитрован…
Глава вторая
Послание с Нептуна
В половине третьего, едва он вошел в вестибюль, охранник вышел из-за стойки и подал бумажку:
– Звонили по нашему номеру… Записал слово в слово.
– «Выйду, когда срастется, сломаю обе». Подписи не было?
– Сказали, что вы знаете.
– Да еще бы мне не знать… – проворчал Данил.
Прошел мимо лестницы, вышел во внутренний дворик, остановился у двухэтажного домика, когда-то выполнявшего функции конюшни, а теперь отданного под дежурку для части «зондеркоманды». Свистнул. В окно высунулся Японец.
– Кондрата, – сказал Данил.
Выскочил Кондрат, торопливо дожевывая что-то. Данил, повелительно мотнув головой, отошел в глубь двора, спросил:
– Чисто?
– Обижаете, шеф, – пожал плечами широкий, как трехстворчатый шкаф, хохол. – В полном соответствии с инструкциями. Японец, дуболом ретивый, хотел для комплекта дать в соску, только я помню насчет от и до… Вырубил аккуратненько, потом ломанул левую дубинкой, вот тут, – он коснулся своей лапищи повыше запястья. – Потом брякнули в «скорую» и укатили.
– Ладно, шагай, – кивнул Данил.
Клебанов, конечно, в ярости. Только со сломанной рукой в Чечню его никто не пошлет, а у Данила давно уже копились стойкие подозрения, что эта командировочка стала бы для старлея билетом в один конец, а обратно пришлось бы передвигаться в качестве груза. Под лаконичным наименованием «200». Пацан еще не понял, что стал узелочком, какие в иных случаях принято аккуратно выстригать из переплетения нитей…
Посмотрел на часы. До встречи с Хилем – минут сорок. Не спеша направился обратно.
Ольга стояла на площадке второго этажа, и Данил сразу понял, что она не выскочила покурить, а дожидается его. Жаль что некуда свернуть. Откровенно говоря, ее возвращение к матери выглядело самым простым и лучшим исходом, и не было никакой охоты участвовать в дурацком шоу под названием «выяснение отношений». А судя по ее трагическому лицу, именно такой спектакль и числился в сегодняшнем репертуаре. Хорошо было Штирлицу – его фемины пропуска в здание РСХА не имели, иначе непременно устроила бы какая-нибудь из них разборку прямо под дверью Шелленберга…
– Ну? – спросил он нейтральным тоном.
Ольга опустила глаза, словно бы собираясь с духом. Выдохнула:
– Меня шантажируют…
Все постороннее отлетело мгновенно, он стал машиной. Взял ее за локоть, подтолкнул наверх. Почти не глядя, набрал шифр, отключавший невидимые лучики «вопилки», провел Ольгу по коридору и распахнул дверь в свой кабинет, бросив Митрадоре:
– Меня нет.
Сел в кресло и нажал кнопку под столешницей, включая замаскированный магнитофон.
– Они хотели…
– Стоп, – сказал Данил. – Давай по порядку. Когда пришли, во сколько, домой пришли или подсекли на улице…
– Сегодня утром, когда шла к остановке. Подъехала машина, кажется…
– Детали потом.
– Подошел парень, протянул мне раскрытый блокнот и спросил: «Это не вы, Олечка, потеряли?» В блокноте лежала фотография. Цветная. Обыкновенная, не полароидная.
– Значит, есть негативы, – спокойно сказал Данил, вспоминая более чем фривольные снимочки с участием Ольги и двух девиц. – А что за фотография? Из цикла: «Милые забавы на хате у Светы»?
