Эва Хансен - Цвет боли: черный
– Вы часто здесь бываете?
– Нет…
– Ты же сказал, что это ваше место?
– Ну, бываем, а что? – несмотря на воинственный настрой, Йен на всякий случай сделал шаг назад. Мало ли что придет в голову этому накачанному…
– Не находили чего-то необычного?
– Чего это?
Вообще-то, необычное, даже страшное, было – они нашли труп девушки, который сбросили с моста в воду. Сначала увидели какую-то ткань, зацепившуюся за опору моста, решили, что это плед, и даже рассердились на тех, кто разбрасывается такими вещами. Но когда Йену удалось подхватить находку крюком, который у приятелей был припрятан на случай, если посреди реки попадется что-нибудь стоящее, стало ясно, что в ткань что-то завернуто. Содрогаясь от собственной храбрости, они подтащили это нечто ближе к берегу и… Лучше бы оставили там, где было, пусть бы, отцепившись, пошло ко дну, потому что завернутой в большой плед оказалась утопленница. Ни Йен, ни Якоб даже разглядеть женский труп не смогли, но в полицию позвонили, они же законопослушные шведы…
А потом были полицейские с их расспросами: что, да как, да почему? Больше месяца приятели обходили то место стороной, но как преступников тянет к месту преступления, так и их тянуло к мосту.
Теперь вот этот… Он сильный, очень сильный, такой мог одной рукой справиться с Йеном, а второй с Якобом, причем одновременно. Приятели не стали проверять эти возможности и его способность быстро бегать тоже, но и рассказывать о трупе почему-то не стали.
– Так было что?
– Ничего… А ты чего ищешь-то? Что потерял?
Несколько мгновений парень внимательно изучал обветренные лица приятелей, потом фыркнул:
– Запонку!
– Запонку? – изумился Якоб, а Йен уже энергично мотал головой:
– Не, запонки здесь не валялись.
– А что валялось?
– Пустые бутылки… окурки… разная дрянь… не, запонки не валялись.
Парень зло дернул плечом и зашагал к своей машине. Приятели молча наблюдали, как он удаляется.
– А хорошо, что мы ему ничего не рассказали.
– Хорошо, – кивнул в ответ на глубокомысленное замечание друга Йен, – но лучше сюда не ходить. Может, это его девушка была?
– Ага, и он ее потерял.
– Пойдем, ну его, этот мост.
Бомжи поспешно, насколько могли, удалялись от опасного места. Реки и мосты через них, конечно, хорошо, но иногда там встречаются страшные находки…
* * *
Расследование убийства Кайсы Стринберг и ее подруги Бригитты Ларсен, повешенных с попыткой имитировать неудачное БДСМ-самосвязывание, а также Марты Бергер, труп которой ее работодательница Анна Свенссон пыталась выдать за свой собственный, зашло в тупик. Трупов больше, чем в кровавых фильмах Квентина Тарантино, а следствие ни на шаг не продвинулось в раскрытии убийств.
– Что мы знаем? – риторически поинтересовался сам у себя следователь Даг Вангер и со вздохом констатировал: – Ни-че-го!
Это было не так, они знали имя преступницы – Анна Свенссон, но та сбежала. Однако Свенссон (или, как ее звали в действительности, Паула Якобс) явно причастна только к третьему убийству, а еще к гибели полицейского во время побега, утверждать о ее виновности в первых двух случаях Даг не мог.
В Управлении не любили нераскрытые преступления, где их любят? А еще не любили, когда следователи подолгу занимались чем-то, что остается нераскрытым, это выглядело как безделье. Потому Вангеру и его помощнице Фриде Волер подсунули сначала одно, потом другое, а потом еще парочку мелких дел. Они успели со всем справиться между прочим, честно говоря, больших загадок там не было, но теперь требовалось написать по закрытым делам отчет, то есть заняться тем, что Даг Вангер не любил больше всего. Он предпочел бы ломать голову над поведением неведомого преступника, даже лежать в засаде по горло в грязи или ночью в мороз обследовать место преступления где-нибудь на берегу залива, но только не сочинять казенные фразы, описывая собственные действия.
Понимая, что писать все равно придется, Даг со вздохом уселся за компьютер.
И Фрида куда-то запропастилась… Можно подсунуть отчет ей, девушка не отказалась бы, но Вангер понимал, что это нечестно, три отчета Фрида уже настучала на клавиатуре сама, оставив Дагу дело попроще.
Девушка словно почувствовала, что Дагу скучно без нее и без убийств.
– Даг, наши отпечатки засветились…
Вангер на мгновение вскинул на появившуюся в кабинете Фриду глаза и снова уткнулся в клавиатуру, на которой набирал текст двумя пальцами, разыскивая каждую букву:
– Твои. Я свои всегда стираю после того как кого-то укокошу.
– Не ты ли твердил, что чем больше зацепок, тем лучше? Получай: их обнаружили в деле о девушке, которую нашли под мостом утопленной, помнишь? Это пальцы Бригитты.
Даг ворчливо вздохнул:
– Даже кофе не принесла вместе с такой гадкой новостью…
– Ладно, сейчас принесу.
– Я не занимался этим, но что-то слышал. И где у утопленниц можно найти отпечатки пальцев? – Палец замер над клавишей, словно не решаясь опуститься на нее, пока не прозвучит ответ.
– В брошенной машине, которая привезла труп к воде. Там старательно все вытерли, но какая-то женщина оперлась о стекло, придерживая дверь, видно, было неудобно вытаскивать что-то или кого-то из машины.
– Так… давай все сначала. Я не знаю этого дела. – Вангер отодвинул клавиатуру, которую для удобства подключал даже к ноутбуку.
Фрида кивнула:
– Я схожу за кофе, а дело сейчас принесет Кевин Эк. Боюсь, это грозит нам осложнениями.
– Какими еще?!
– Ты же знаешь, как не любят безнадежные дела без малейших шансов на раскрытие, особенно связанные с убийствами. Даг, постарайся, чтобы нам не спихнули и его. – Чтобы произнести вторую фразу Фриде понадобилось сделать шаг назад и откинуться, выглядывая из-за двери.
– Ну уж нет!
– Так я тебе и поверила… – вздохнула девушка.
Когда через десять минут Фрида вернулась в кабинет с тремя стаканчиками кофе в руках и большим пакетом с булочками в зубах, из-за чего даже дверь пришлось открывать ногой, Вангер и Эк уже голова к голове изучали материалы дела об утопленнице.
– Эй, а почему без меня?!
– Ты отсутствовала.
– Всего десять минут, могли бы и подождать. Тем более ходила за кофе для вас же.
– Присоединяйся.
Эк принял стаканчик с кофе, в знак благодарности мотнул своей кудлатой головой, не отрывая взгляда от экрана монитора.
– Так! – Фрида возмутилась уже по-настоящему. – Или я в деле, или просто ухожу.
– Кевин, рассказывай все сначала, – распорядился Даг, беря у Фриды второй стаканчик.
Оказалось, труп девушки обнаружен бомжами вскоре после утопления, это удачно, немного погодя все затянуло бы снегом и льдом до весны, зимние утопленники всплывают, только когда тепло. Нашлась и брошенная машина. Стопроцентной уверенности, что именно на ней привезли труп к воде, не было, но группа крови погибшей совпадала с группой крови следов в машине. Все зыбко, неточно, дело казалось безнадежным. Единственные найденные пальчики принадлежат неизвестно кому, вернее, теперь известно – убитой позже Бригитте Ларсен.
Кевин кивнул на экран:
– Парни написали хорошую программу, благодаря которой не нужно долго и нудно сравнивать отпечатки с теми, что имеются в картотеке, теперь это делает машина. Заложил полученные пальчики, и она через пару секунд выдаст, где такие встречались, если уже встречались. Мы теперь загружаем все подряд отпечатки, какие находим на местах преступлений.
– Ну и?..
– В машине на стекле обнаружили отпечатки двух пальцев, все остальное стерто, а эти пропустили. Они совпали с вашими.
– Не нашими, а Бригитты Ларсен, – наставительно произнес Вангер.
– Да, конечно, – смутился Кевин.
Даг махнул рукой Фриде:
– Пей кофе, и пойдем к патологоанатомам, смотреть, что там у них. Чует мое сердце, все дела свалят в одну кучу.
– Угу, и повесят на нас. Чего я и боялась.
Они оставили булочки и недопитый кофе Кевину и отправились в морг судмедэкспертизы. Нелепо тащить туда стаканчики с напитком.
– Этим трупом занимался Адам, – кивнула в сторону молодого человека симпатичная эксперт, с интересом и почти сочувствием косясь на Дага.
Вангер не раз размышлял, почему патологоанатомами так часто бывают красивые женщины? Ему казалось, что запах смерти не выветривается, к нему можно привыкнуть и не замечать, но от него невозможно избавиться. Неужели вот эта женщина, с которой Даг иногда сталкивался в коридорах, но еще ни разу не работал вместе, не задумывается о запахе? А как она воспринимает мужчину, с которым спит, как труп?
