Ли Чайлд - Поиск вслепую

— Спецагент Джулия Ламар, — назвалась женщина.

— Главный спецагент Нелсон Блейк, — произнес гипертоник. — Мы трое — из Квонтико. Я руковожу бригадой по расследованию серийных убийств, спецагенты Ламар и Поултон работают со мной.

— Главный спецагент Джеймс Козо. Нью-йоркский отдел по борьбе с организованной преступностью. Занимаюсь защитой от рэкета, — сказал мужчина без пиджака.

Ричер кивнул:

— Отлично. Рад со всеми вами познакомиться. Но вы не можете говорить со мной, не зачитав мне мои права. После чего вы опять же не сможете со мной говорить, потому что моему адвокату потребуется некоторое время, чтобы сюда добраться. Но и тогда она не позволит мне с вами разговаривать.

— Ваш адвокат — Джоди Джейкоб, так? — уточнил Дирфилд. — Она же ваша подруга. Работает в агентстве «Спенсер Гутмен». У нее очень хорошая репутация. Там поговаривают о том, чтобы сделать ее партнером. Но «Спенсер Гутмен» специализируется по финансовому праву. Они не экспертов области уголовного права. Вы уверены, что хотите видеть ее в качестве своего адвоката? В вашем-то положении?

— В каком же это я положении?

— Ричер, я битый час потратил на то, чтобы утихомирить этих ребят. Они тут из-за вас передрались. Теперь вы мой должник. Ответьте на их вопросы, и я скажу, когда вам понадобится адвокат, если он вам вообще понадобится.

— На какие вопросы?

Дирфилд улыбнулся:

— На которые нам нужен ответ, чтобы выяснить, представляете вы для нас интерес или нет.

— Хорошо. Спрашивайте.

Ламар подалась вперед:

— Вы ведь довольно хорошо знали Эми Каллен. Верно?

Ричер озадаченно посмотрел на нее. Потом в его памяти всплыла женщина по имени Эми Каллен, и он даже растерялся, чем вызвал на костистом лице Ламар довольную улыбку.

— Вы не очень-то ее жаловали? — продолжила она.

Все молчали. Тишина сгущалась вокруг Ричера.

— Ладно, теперь моя очередь. На кого вы работаете? — спросил Козо.

— Я ни на кого не работаю.

— «Не начинайте с нами разборку», — процитировал Козо. — «С нами» — во множественном числе. Кто эти «мы», Ричер?

— Никаких «мы» не существует.

— Чушь, Ричер. Кто вас послал в ресторан?

Ричер промолчал.

— А что скажете о Кэролайн Кук? Ее ведь вы тоже знали и тоже не жаловали? — вступила Ламар.

— Расскажите нам все, Ричер, — предложил Блейк.

— О чем?

— Кто вас послал в ресторан? — повторил вопрос Козо.

Ричер повернулся к нему:

— Никто никуда меня не посылал.

Козо покачал головой:

— Чушь, Ричер. Вы живете в Гаррисоне в доме за полмиллиона долларов. А насколько известно Налоговому управлению, за последние три года вы практически ни цента не заработали. И когда кто-то захотел уложить в больницу лучших бойцов Петросьяна, послали вас. Кто вас послал, черт побери!

— Я ни на кого не работаю, — повторил Ричер.

— Вы — одиночка, верно? — спросил Блейк.

— Можно сказать и так.

— Я так и думал. Когда вы уволились из армии?

— Года три назад.

— Служили в военной полиции?

— Да. В звании майора.

— А почему уволились?

— Это мое личное дело. Вы не поймете.

— Значит, три года назад. Чем занимались все это время?

— Можно сказать, жил в свое удовольствие.

— Работали?

— Не часто.

— На что жили?

— На сбережения.

— Они закончились три месяца назад. Мы проверили. То есть теперь вы на содержании у мисс Джейкоб, верно? И как вам живется?

Ричер скользнул взглядом по обручальному кольцу Блейка.

— Полагаю, не хуже, чем вашей жене на ваше жалованье.

Блейк хмыкнул.

— Значит, после увольнения вы в основном жили сами по себе?

— В основном.

— Чушь. Он на кого-то работает, — заявил Козо.

— Черт, он же сказал, что он одиночка! — рявкнул Блейк.

Дирфилд сверлил Ричера неподвижным взглядом.

— Расскажите мне об Эми Каллен и Кэролайн Кук.

— А что рассказывать? Каллен — невысокая брюнетка, Кук — высокая блондинка. Каллен имела чин сержанта, Кук — лейтенанта. Каллен служила в отделе артиллерийско-технического снабжения в Форт-Уайзе, недалеко от Чикаго, Кук — в отделе военного планирования штаб-квартиры НАТО в Брюсселе.

— Имели вы с кем-нибудь из них сексуальные отношения? — спросила Ламар.

Ричер обернулся и посмотрел на нее:

— Отвечаю: не имел.

— Они ведь обе были красивыми?

— Красивее вас, это уж точно.

Ламар отвела глаза.

— Они знали друг друга? — поинтересовался Блейк.

— Сомневаюсь. В армии — миллион человек, а они служили за шесть с половиной тысяч километров одна от другой и в разное время.

— Вы одобряете службу женщин в армии? — спросил Дирфилд.

— Что?

— Вы одобряете службу женщин в армии? Вы считаете, что они хорошие бойцы?

— Не хуже мужчин. Вы когда-нибудь были в Израиле? Там женщины сражаются на передовой.

— Как вы познакомились с Эми Каллен? — спросил Дирфилд.

— Она пришла ко мне со своей проблемой.

— С какой проблемой?

— Сексуальные домогательства.

— Что вы предприняли?

— Арестовал офицера, которого она обвиняла.

— А потом?

— Ничего. Дело передали военному прокурору. Офицера оправдали, Эми Каллен уволилась.

— Но карьера офицера была все равно загублена.

— Да.

— И что вы в связи с этим почувствовали?

— Наверное, замешательство. В идеале должно было быть по-другому. Оправдательный приговор не должен ломать карьеру.

— Так вам было жаль этого офицера?

— Нет. Жаль мне было Каллен. Но в целом история вышла дурацкая. Вместо одной кончились две карьеры.

— А что случилось с Кэролайн Кук?

— Это другой случай. Она служила за границей и находилась в сексуальной связи с одним полковником. Не меньше года. На мой взгляд, по обоюдному согласию. А домогательствами она их назвала, когда ее не повысили в звании.

— Значит, на ее жалобу вы не отреагировали?

— Напротив, полковника я арестовал, поскольку секс между служащими разных званий был под запретом.

— И чем это кончилось?

— Его с позором выгнали, жена его бросила, он свел счеты с жизнью. А Кук все равно уволилась.

— Что же случилось с вами?

— Я перевелся из штаб-квартиры НАТО. Я сидел там напрасно. В Бельгии ничего особенного не происходит.

— После этого вы часто сталкивались с сексуальными домогательствами?

— Еще бы. Это стало большой проблемой.

— У многих достойных мужчин рухнула карьера? — спросила Ламар.

Ричер повернулся к ней:

— У некоторых. По-моему, большинство обвинялись по делу, но пострадали и невиновные.

— Вы встречались с Каллен и Кук после того, как передали их дела прокурору? — спросил Блейк.

— Наверное, один или два раза, да и то мимоходом.

— Они вам доверяли?

— Думаю, да. Добиться их доверия входило в мои обязанности. Я должен был вызнать у них всякие интимные подробности.

— Подобные разговоры вам приходилось вести со многими женщинами?

— Были возбуждены сотни дел. Я расследовал пару десятков.

— Женщины помнили бы вас как хорошего человека?

— Следователь должен наладить контакт. Он должен стать другом и опорой, — ответил Ричер.

Блейк кивнул, и трое агентов из Квонтико откинулись на стульях, словно говоря: «Отлично, он представляет для нас интерес». Козо в ужасе воззрился на Дирфилда. Тот подался вперед и посмотрел сквозь очки на Ричера:

— Что конкретно случилось в ресторане?

— Ничего.

Дирфилд покачал головой:

— Вы находились под наблюдением. Мои люди следят за вами уже неделю. Спецагенты Поултон и Ламар все видели.

— Вы следили за мной целую неделю? Зачем?

— Узнаете чуть позже.

Ламар вытащила из стоявшего на полу портфеля пачку бумаг. Холодно улыбнувшись Ричеру, она подтолкнула бумаги к нему. Это был отчет обо всем, что он делал на прошлой неделе. Ричер посмотрел на улыбающуюся Ламар.

— В ФБР неплохо умеют вести. Я ничего не заметил.

— Что случилось в ресторане? — опять спросил Дирфилд.

— Я совершил малое преступление, чтобы предотвратить крупное.

— Вы действовали в одиночку? — спросил Козо.

— Да.

— Тогда что значит: «Не начинайте с нами разборку»?

— Я хотел, чтобы Петросьян, кто бы это ни был, отнесся к предупреждению серьезно.

Дирфилд перегнулся через стол, забрал отчет Ламар и просмотрел его.

— Никаких контактов ни с кем, кроме мисс Джоди Джейкоб, а она не занимается организацией «крыш». Список телефонных разговоров — чист. Ни с кем, кроме мисс Джейкоб, вы не говорили. — Он повернулся к Козо: — Удовлетворены?

Козо пожал плечами:

— А что мне еще остается?

— Сознательный гражданин, верно, Ричер? Увидели несправедливость и захотели ее исправить, — подытожил Дирфилд.