Марина Серова - Цена главной роли
— А зачем? — подозрительно спросил Ионов, переводя взгляд с Алехина на врача. Он напоминал дошкольника, которого заманивают к стоматологу, чтобы вырвать молочный зуб.
— Так полагается, — сурово ответил капитан. — Вы же понимаете, что все не так просто. Имела место попытка суицида. Нужно составить протокол, вы дадите показания, все нам расскажете…
— Да не хочу я ничего рассказывать, — возмутился Макс. — Никто же не пострадал! Я жив-здоров, девушка, которая за мной прыгнула, тоже. И вообще, это была просто шутка.
Дверца «Скорой» снова распахнулась. Человек, который заглянул в машину, явно привык командовать. Мало того, он, очевидно, привык, чтобы ему беспрекословно подчинялись.
— Максим, с тобой все в порядке? — спросил мужчина в пиджаке из тонкой кожи и кожаных же штанах. Ногой в остроносом блестящем ботинке незнакомец придерживал дверь, не давая ей закрыться. — Слушайте, господа, у вас здесь что, медицинский консилиум?
Проницательные карие глаза прошлись по нашим физиономиям, после чего человек в коже поставил ультиматум:
— Если парню требуется медицинская помощь, так везите его в больницу. А если все в порядке, верните нашего дорогого Макса. Он нам нужен.
— Станислав Сергеевич! — обрадовался самоубийца. — Хоть вы им скажите! Они меня не выпускают.
Голос юноши сделался томно-капризным, и я повнимательнее вгляделась в лицо нового участника нашего разговора. Кажется, и этот персонаж мне известен — причем все оттуда же, из глянцевого журнальчика. Это Каменецкий, продюсер со скандальной репутацией.
Впрочем, на репутацию Станиславу Сергеевичу всегда было плевать. Своей ориентации он не скрывал и славился вечеринками в стиле «безбашенных 1970-х». Журнальчик тонко намекал, что там творится такое… такое… Спиртное, мол, льется прямо из фонтанов, а кокаин рассыпан на коврике у двери. Что ж, может быть, Каменецкий и вправду устраивает на своей загородной вилле оргии, хотя не исключено, что у журналистов просто разыгралось воображение.
Мне-то, собственно, все равно. Я знала, что Каменецкий каждый год запускает по новому проекту, и каждый выстреливает громче предыдущего. Постоянным остается только сериальчик о школе вампиров, запущенный аж четыре года назад. Рейтинг у этой кроваво-слюнявой сказки стабильно высокий, а это значит, что зрителей ждет еще по меньшей мере пара сезонов.
Каменецкий в упор уставился на врача:
— Это вы его держите?
Доктор даже вглубь салона подался, до того властная энергия исходила от продюсера.
— Да я не держу… просто есть порядок.
Тут инициативу перехватил Алехин.
— Можно вас на пару слов? — спросил капитан, вылез из машины и закрыл за собой дверь.
Кажется, я вполне согрелась, можно и сбросить одеяло с подогревом. Из кармана ветровки я достала телефон и принялась сокрушенно его разглядывать. Все, теперь его можно выбрасывать — восстановлению не подлежит.
Я подняла голову и встретилась взглядом с самоубийцей. Тот улыбнулся и предложил:
— Хотите, я вам заплачу?
— Что-о?! — изумилась я.
— Заплачу за свое спасение. Вы все-таки жизнью рисковали. Да, а почему вы прыгнули за мной?
На меня смотрели ясные синие глаза. Безмятежный взгляд, ни единой морщинки на гладком лбу. Просто не верится, что еще полчаса назад этот человек собирался покончить с собой.
— Сама не знаю, — мрачно ответила я. — Когда-то давно меня учили служить и защищать. Рефлекс, наверно, сработал.
— Раз вы денег не хотите, давайте я вам хотя бы компенсирую стоимость телефона, — предложил юноша.
— Обойдусь, — отрезала я. Мальчишка страшно меня раздражал. Все случившееся, казалось, совершенно его не задевало. Может, для него это нормально? Может, он прыгает с мостов дважды в неделю? Или умеет летать, как положено вампиру?
— Зря вы отказываетесь.
— Слушай, замолчи, а? — не выдержала я. — Хватит уже. За спасение твоей жизни я денег не возьму, а телефон пока и сама купить в состоянии. Я нормально зарабатываю.
— А кем вы работаете? — поинтересовался Максим.
— Телохранителем, — буркнула я. Свернув одеяло, я сунула его в руки доктору и решила откланяться: — Большое спасибо. В медицинской помощи я не нуждаюсь, так что всего хорошего.
Дверца «Скорой» снова распахнулась. Мне чрезвычайно не понравилось выражение, с которым смотрели на меня капитан Алехин и продюсер Каменецкий.
Я выбралась на волю. Юный вампир попытался последовать за мной, но Станислав Сергеевич его остановил:
— А ты, Макс, сиди смирно. Прокатишься до больницы, пройдешь там обследование. Делай все, что тебе скажут.
— А вы? — капризно протянул юноша. — Неужели бросите меня одного?
— У меня дела, — жестко отрезал Каменецкий. — Соня с тобой поедет. Соня, детка, ты где?
Мне показалось или продюсер и вправду щелкнул пальцами? За его плечом возникла кудрявая толстушка.
— Я здесь, Станислав Сергеевич! — Девушка уставилась на продюсера преданным взглядом вышколенной рабыни.
— Поедешь с Максом в больницу, — распорядился Каменецкий. — Проследи там, чтобы все было нормально, поняла?
— Поняла, Станислав Сергеевич! — отрапортовала Соня и послушно полезла в «Скорую».
— Можем наконец ехать? — раздраженно спросил врач. — У нас смена уже закончилась, между прочим.
Продюсер вытащил купюру из кармана щегольских кожаных штанов и, не глядя, двумя пальцами сунул ее в карман врача. Молодой доктор подавился и растерянно заморгал. Видимо, против денег он не возражал, но еще никто и никогда не вел себя с ним так, словно он не доктор, а шлюха у шеста, которой засовывают денежку за резинку трусиков.
— Можете ехать, — царственно кивнул Каменецкий. Дверца захлопнулась, и машина скрылась за поворотом, увозя протестующего Макса.
— Уф, с этим мальчишкой столько возни, — немного рисуясь, пожаловался Каменецкий. — Но что поделаешь, звезда.
— Сочувствую вам. — Вряд ли мне удалось скрыть злорадство. Конечно, не позавидуешь человеку, у которого на руках такое капризное чудо, как синеглазый вампир. Но ведь красавчик-актер приносит своему боссу неплохие деньги. Так что мог бы и не вздыхать, да еще при посторонних.
Я уже собиралась распрощаться со столичным гостем, как вдруг продюсер обратился ко мне:
— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, уважаемая Евгения Максимовна.
Я свирепо уставилась на Алехина. Капитан опустил глаза, к слову, опушенные потрясающими ресницами. Одно время я даже была влюблена в этого человека. Но это было давно, и все равно у нас ничего бы не вышло, так что последние пару лет мы с капитаном просто друзья. Когда молодая жена подарила ему близняшек, я даже согласилась стать их крестной. И вот теперь Алехин продал меня с потрохами этому столичному хлюсту в кожаных штанах.
Я уже сообразила, что произошло. Более того, я знала, что случится прямо сейчас. Даром пророчицы Кассандры я, конечно, не обладаю, но живу на свете все же довольно давно.
Столичный гость наверняка навел обо мне справки, Алехин по доброте душевной выложил все что знал, и теперь Каменецкий собирается предложить мне работу. Даже понятно какую — присмотреть за его капризным подопечным.
В принципе, почему бы и нет? Как раз сейчас я свободна. Недавно я вернулась из деловой поездки в Венецию, где пришлось освежить навыки сыщика. Кстати, то дело едва не стало последним в моей карьере.
Каменецкий — человек, мягко говоря, не бедный и от жизни привык получать только лучшее. Ничто не мешает мне запросить за свои и без того недешевые услуги совершенно неприличную по провинциальным меркам цену — и он даже торговаться не станет.
Конечно, мальчишка-вампир меня раздражал. Капризный, избалованный, привык решать все проблемы с помощью своей потрясающей улыбки. Так что же? Я ведь не замуж за него собираюсь, в самом деле. А мириться с причудами клиентов я давно привыкла, на то мы и профи.
Словом, я была готова согласиться, хотя пока мне еще никто ничего не предлагал. Но уж очень мне не понравилось, как меня сдал Алехин. Не спросил ни о чем, не посоветовался — друг называется! Поэтому я дождалась, когда Каменецкий произнесет кодовую фразу: «Мы хотим предложить вам работу», и только потом отрицательно покачала головой. Алехин изумленно уставился на меня. Обычно я не строю из себя примадонну и не отказываю клиентам без объяснения причин. Каменецкий поднял брови и посмотрел на Алехина: дескать, ты же обещал, приятель.
Мне стало жаль капитана. Я решила сменить гнев на милость и сказала:
— У меня мокрый костюм, и в кроссовках полно воды. Мой телефон утонул, так что я даже не могу успокоить тетю, которая наверняка недоумевает, куда я подевалась. Поэтому сейчас я поеду домой. Надеюсь, Игорь Юрьевич не откажется меня подбросить? А часикам к двенадцати приеду в вашу гостиницу, — тут я повернулась к продюсеру, — вы ведь в «Стольном граде» остановились?
