Ольга Обская - Научиться быть ведьмой
— Не надо, — быстро ответила Вероника, хотя, ни малейшего представления не имела, почему две, а не одна или десять, к примеру. Но злить своей несообразительностью Петра Ивановича она не решилась: вдруг он передумает брать её в помощники, и тогда уж точно — прощай Универ.
— Тебе надо проанализировать всю цепочку событий, которые привели тебя к дверце моего сейфа: от кого ты получила информацию о кодах доступа, кто спровоцировал тебя залезть ко мне в кабинет, кто мог знать, что ты собираешься это сделать и так далее. Понятно?
— Да, — опять с молниеносной скоростью ответила Вероника, и для убедительности утвердительно помотала головой с таким усердием, что густая копна её каштановых с медью волос, собранная на затылке в хвост, выписала в воздухе замысловатую зигзагообразную кривую.
Это движение вызвало на губах ректора ироничную полуулыбку, которую Вероника расценила как добрый знак, и решилась на вопрос:
— Пётр Иванович, я правильно поняла — меня пока не отчисляют?
— Пока нет. Но если документы не будут возвращены в течение двух недель — можешь паковать чемоданы. И ещё одно условие: никто не должен знать ни того, что ты сделала, ни того, что я тебе сегодня сказал.
— Хорошо, — быстро согласилась Вероника. — Правда, нужно будет придумать, что отвечать, если меня спросят, по какой причине Вы меня сегодня вызывали к себе. Никто ведь не поверит, что ректор хотел побеседовать с одной из студенток просто так на отвлечённые темы.
— А тут и выдумывать ничего не нужно. Вахтёрша, Зинаида Степановна, уже и так всем рассказала, как бессовестная второкурсница Двинская пыталась пробраться к парням в общежитие через окно холла, но бдительный страж и его швабра не дали свершиться страшному преступлению.
Вероника мысленно чертыхнулась — вот уж действительно у вахтёрши завидная профессиональная бдительность: вроде очки на носу, а Нику всё равно как-то узнала.
— Вот скажи мне, Двинская, туда-то ты зачем полезла. Что, парень какой-то нравится?
Вероника невольно передёрнула плечами — господи, какую глупость сейчас сморозил Пётр Иванович. Ну, во-первых, ей никто не нравился, а, во-вторых, даже если бы нравился — она бы всё равно ни за какие коврижки не полезла бы к нему. По мнению Вероники, наоборот, это парни должны лазить к девушкам через окно.
— Мне нужно было попасть в комнату к Никите Беляеву. У меня пропала ручка, которую я взяла у Вас со стола. Я думаю, это он стащил её у меня.
Профессор покачал головой.
— Твой проступок, получивший огласку благодаря Зинаиде Степановне, будет разбираться на завтрашнем заседании Дисциплинарного Совета. Не думаю, что тебе это грозит чем-то серьёзным. Но тебя вызовут на заседание, чтобы пожурить, а заодно спросят про причины поступка. Про ручку, которую ты бессовестным образом взяла у меня, говорить нельзя, так что придётся тебе, дорогая, всё-таки сделать вид, что ты влюблена в этого своего Никиту.
Вероника поморщилась. Профессор, заметив её гримасу, строго сказал:
— И смотри, чтобы всё было правдоподобно. Ты знаешь, кто входит в Совет — таких людей не так-то просто провести.
— Вот именно! Как же я смогу? — растерянно пожала плечами Вероника.
— Сможешь. Это-то вы уже как раз проходили. Освежи-ка свои знания по предметам N7E1 и G9°9.
После этих слов, профессор перевёл взгляд со студентки на часы, и добавил торопливо:
— А теперь иди. Первая пара вот-вот начнётся. Будешь мне отчитываться каждый день обо всём, что тебе удастся узнать, по электронной почте. Темой письма указывай: «Вопросы повышения успеваемости по предмету R0Y1».
— Хорошо, — ответила Ника и, поднявшись со стула, направилась к выходу.
Уже открывая дверь, она услышала тихие слова, брошенные ей вслед:
— Вероника, тобой играют страшные люди. Будь предельно осторожна!
Глава 2. Семь положительных качеств
Вероника вышла из кабинета ректора и побрела по коридору в сторону аудитории № 12а. Первой парой сегодня была лекция по квантовой физике, и это было как нельзя кстати. Будет возможность обдумать хорошенько задание профессора, ведь преподавателя физики, Аристарха Вениаминовича, Вероника вполне могла себе позволить слушать вполуха.
— Ника, ты как? — завидев приближающуюся подругу, встрепенулась рыжеволосая девушка в трикотажном платьице ярко-жёлтого цвета. — Наверно, сегодня супер-злой, да? Наверно, Дисциплинарным Советом пугал?
— Пугал, — подтвердила Вероника, пристраиваясь за парту рядом с Наташей. — А ты, что, уже знаешь, почему меня к нему вызывали?
— Все знают. Если Зинаида Степановна берётся за дело — тут без вариантов. Но ты не расстраивайся. Помнишь, сколько было случаев несанкционированного проникновения парней в общежитие девчонок? Дисциплинарный Совет смотрит на такие нарушения сквозь пальцы. Только я никак не могу понять, зачем ты-то к парням полезла?
— Представляешь, Наташ, всё из-за этого придурка Никиты…
Веронике захотелось рассказать подруге всю историю от начала до конца: как встретила вчера вечером заносчивого одногруппника, как он её в очередной раз разозлил своим высокомерием, как она решила ему доказать, что может сделать финт, ещё покруче, чем он и так далее… но осеклась, вспомнив о своём обещании ректору. Это обещание сбивало её с толку — она не могла понять, как ей вести себя с Наташей. Неужели Веронике придётся врать даже самой близкой подруге?
— На спор, что ли? — догадалась Наташа. — Ника, ну ты неисправима. Вечно у тебя с этим Никитой какие-то пари. Дался он тебе. Догадаться поспорить с парнем, что сможешь пробраться к нему в общагу! Что может быть глупее?!
Версия, озвученная Наташей, показалась Веронике приемлемой. Она была чем-то близка к правде, и в то же время в ней отсутствовала информация, которой Ника пообещала ни с кем не делиться. Поэтому решено было не опровергать предположение подруги.
— Да я сама себе поражаюсь! Всё, с этого момента зарекаюсь спорить с Никитой, о чём бы то ни было. Тем более, мне ещё перед Дисциплинарным Советом влюблённость к этому самовлюблённому ослу изображать.
— Зачем?
— Понимаешь, одно дело, когда девушку толкает на проступок возвышенное чувство, а другое дело, если она чудит из вредности, — пришлось слукавить Веронике.
— Слушай, правильная мысль, — похвалила Наташа. — Только как же ввести в заблуждение тех, чья профессия выводить людей на чистую воду?
Веронике не пришлось отвечать, потому что в аудиторию зашёл Аристарх Вениаминович и полностью завладел вниманием Наташи.
— Молодые люди, надеюсь, вы помните, что завтра у вас контрольная. Сегодня на лекции мы разберём несколько типичных задач. Записывайте условие первой…
Студенты принялись старательно конспектировать слова преподавателя, а Вероника погрузилась в свои тревожные мысли. Ей предстояло придумать решение к совсем другим задачам, чем те, условия которых сейчас диктовал Аристарх Вениаминович. Первая — разобраться, кто мог взять документы из сейфа ректора, вторая — выкрутиться как-то перед Дисциплинарным Советом. На решение первой проблемы Пётр Иванович отвёл девушке две недели, а заседание Дисциплинарного Совета уже завтра. Поэтому Вероника решила разбираться с проблемами по мере их срочности, а, значит, начать со второй. Перед тем, как лектор зашёл в аудиторию, подруга задала ей очень правильный вопрос, ответ на который Нике совсем не нравился: обмануть Дисциплинарный Совет невозможно. Ей поверят, что она влюблена в Никиту, только в том случае, если она на самом деле влюбиться в него… ну, хотя бы на время заседания. Ректор, наверно, сам того не понимая, придумал для провинившейся студентки, очень суровое наказание. Хуже для неё было только отчисление. И только под его угрозой Вероника смирилась с невыносимой для неё мыслью, что ей придётся на время влюбиться в самого несносного одногруппника.
Итак, что ей там советовал Пётр Иванович? Применить знания по предметам N7E1 или G9°9. Вспомнив о первом, Вероника невольно поёжилась. Это была как раз одна из тех дисциплин, которая давалась ей с огромным трудом. Собственно, на лекциях по этому предмету студенты изучали препараты-психокорректоры избирательного действия, а проще говоря, приворотные и отворотные зелья.
«Профессор, что, намекал, чтобы я испытала зелье на себе?» — с ужасом подумала Вероника, — «Ну уж нет!» Она ещё не забыла практические занятия по этому предмету. Хорошо ещё, что приготовленные студентами препараты испытывались на лабораторных крысах. Но всё равно, зрелище было незабываемым. Только у Никиты с первого раза получилось добиться от грызуна именно той реакции, которую ожидал преподаватель — милая белая крыска калачиком свернулась на ладони у парня и, нежно попискивая, тёрлась мордочкой о большой палец. У других студентов, зверьки вели себя по-разному. Егора его подопечная, вообще, цапнула за ногу. Но после нескольких неудачных попыток и Егор, и другие одногруппники Вероники смогли сделать то, что надо. Даже самые агрессивные животные становились после инъекции препарата послушными и чуть не выпрыгивали из клетки от радости, когда к ним приближался объект их симпатии. Но подопытный крысёнок Вероники, так и не проявил нужной реакции. При приближении незадачливой первокурсницы он забивался в дальний угол клетки и смотрел оттуда на свою мучительницу затравленным взглядом. «Элеонора Степановна, он меня на самом деле любит, просто мне достался очень застенчивый зверёк», — объяснила Вероника неадекватную реакцию своего подопечного преподавательнице. Та, сжалившись над студенткой, поставила ей вместо неуда три с минусом, мотивируя тем, что лабораторный крыс у Двинской хотя бы не кусался.