Наталья Андреева - Метель
– Изольда говорит… Она говорит, вы третьего ребенка рожать собираетесь.
– А она что, свечку держала? Маша, я тебя сколько раз просил: не задавай глупых вопросов!
– Но…
– Я соскучился…
У нее немного отлегло от сердца. Нет, это, похоже, еще не конец. Неужели же показалось? И все-таки не удержалась, пожаловалась. Дождалась, когда он насытится, расслабится и успокоится.
– Меня никто не любит.
– А как же я, Чижик? – подмигнул он.
– Я имею в виду, на фирме.
– Тебя кто-то обидел?
– Они говорят обо мне гадости!
– Ну, а как ты хотела? – Володя зевнул, но, увидев ее расстроенное лицо, уже по-деловому спросил: – Кто конкретно?
– В бухгалтерии. Изольда и ее помощница, Лена.
– Ну, с Изольдой я ничего не могу поделать. А вот что касается Лены…
…Лену уволили в конце месяца. В отделе кадров сказали, что в ее услугах больше не нуждаются и вывесили приказ на доске объявлений.
– Не понимаю, за что?! – рыдала та. – Что я такого сделала?!
– Наверняка проделки секретутки, – прошипела Изольда.
Но, как ни странно, подействовало. Любить Машу не стали, зато стали бояться. Говорили с ней заискивающим тоном, откровенно подлизывались. У нее даже появились подруги. Когда она рассказала об этом Наде, та всплеснула руками:
– И тебе не стыдно?!
– А что я такого сделала?
– Из-за тебя человека уволили!
– Да этот человек распускал обо мне грязные сплетни!
– Маша, Маша… Какая же ты еще девочка!
– Ну и пусть! Я ни о чем не жалею! Ни о чем!
– Все зло, которое ты делаешь, к тебе же и вернется.
Видимо, Надя была права.
…Это случилось в начале февраля. Маша сидела за своим рабочим столом, когда в приемную вошла холеная женщина средних лет. Ее нельзя было назвать красавицей, но она была шикарно одета, идеально подстрижена, в вечернем платье, накинутом поверх него собольем манто, в ушах переливались искусной работы серьги, а на тонком белом пальчике Маша разглядела обручальное кольцо с крупным бриллиантом. Глядя на эту шикарную женщину, Маша почувствовала себя замарашкой. И тон у нее был заискивающий, когда она спросила:
– Что вы хотели?
– А где Владимир Васильевич?
– Он у себя.
– Замечательно!
Женщина, не трогаясь с места и ничуть не стесняясь, стала ее разглядывать. Потом улыбнулась и направилась к двери с табличкой «Генеральный директор». Маша привстала, но не решилась преградить ей путь. Но тут дверь открылась сама, и из кабинета вышел Володя, то есть, Владимир Васильевич. Маша увидела, как он сначала побледнел, потом покраснел, как рак и залепетал:
– Люда? Ты здесь? Но я же должен был за тобой заехать… Маша, это моя жена… Людмила… Людмила Павловна… Так неожиданно…
– Зачем такие сложности, дорогой? Ты работаешь, я сижу дома, ты деловой человек, а я бездельница, домохозяйка. Зачем же утруждаться? Работай, ты же у нас кормилец, – Людмила Павловна тонко улыбнулась. – Я сама за тобой заехала. Поедем на моей машине. Собирайся, я не хочу опоздать.
– Но… Ужин с деловыми партнерами у нас в восемь вечера…
– Дорогой, на улицах сегодня ужасные пробки. Секретарь, вы, почему не предупредили своего шефа о пробках?
– Я… Ой, извините.
Людмила Павловна царственно повела плечами. Она здесь чувствовала себя хозяйкой. Маша стушевалась.
– Сколько тебе нужно на сборы, дорогой? Я пока посижу здесь, а, Маша, кажется? Маша сделает мне кофе. Маша, вы умеете варить кофе? Или вы ничего не умеете?
Она побагровела.
– Да-да, сделай нам кофейку, – сказал Владимир Васильевич.
– Кофе буду пить я, – отрезала Людмила Павловна. – А ты собирайся. Сделай нужные звонки, приведи в порядок бумаги, выключи компьютер. Время у нас еще есть.
– Хорошо, – шеф кивнул и поспешно скрылся в своем кабинете.
Людмила Павловна, не снимая манто, присела на диван, а Маша побежала варить кофе. Пока она носилась по офису с кофейником и чашками, сотрудники понимающе переглядывались. Наконец, Маша поставила перед хозяйкой крохотную чашечку с дымящимся кофе. Та к ней даже не притронулась. Спросила вдруг:
– Сколько вам лет?
– Девятнадцать.
– Девятнадцать. И уже такая дрянь!
– Я не понимаю…
– Приезжая, да? Москву покоряем. И откуда вы только такие беретесь! А, главное, откуда в вас столько наглости?
– Я…
– Молчать! – взвизгнула вдруг Людмила Павловна.
В приемную выскочил перепуганный Володя:
– Что случилось?
– Ничего. Ты готов?
– Да.
– Тогда поехали.
Людмила Павловна встала и направилась к лифту, перед которым сидел охранник. Муж поспешил за ней. Охранник тут же вскочил, вытянувшись перед хозяевами в струнку.
– С какой стати ты представляешь меня своей секретарше? – услышала Маша. – Это что, традиция такая?
– Нет, но…
– До меня стали доходить сплетни. Ты это выделил среди прочих? Извини, но где твои глаза? Где твой вкус? Я зря потратила на тебя пятнадцать лет!
– Дорогая…
– Молчать!
Двери лифта, наконец, открылись. Супруги зашли туда. Когда они уехали, Маша без сил опустилась на диван перед чашкой с остывающим кофе. Голова у нее закружилась, замутило, в глазах потемнело.
– Плохо, да?
Она подняла глаза. Одна из подружек, которые появились у Маши в последнее время. Оля, кажется. Из бухгалтерии.
– Ничего. Нормально.
– У меня тоже так было, когда я была беременная. Тебя часом не тошнит?
– Тошнит? – Маша с отвращением посмотрела на кофе. – Да, наверное.
– Не расстраивайся. Хочешь, телефончик дам?
– Телефончик? Какой телефончик?
– Ну, как какой? – Оля сделала круглые глаза. – Клиники! Это хорошая клиника, там все делают быстро и анонимно. Ты же не рожать собираешься?
– А почему нет?
– С ума сошла! Ты ж ее видала! У нее отец – банкир с Рублевки!
– А у меня – грузчик с мясокомбината, – грустно пошутила она.
– Дочь банкира никто не променяет на дочь грузчика, пусть даже и с мясокомбината. Ну, так дать тебе телефон?
– Я еще не знаю наверняка… Может, нервы?
– Все так думают: нервы, отравилась, поправилась за зиму… У нас, женщин, что ни болезнь, то беременность! Это я тебе говорю! А я в этом деле эксперт!
«Шла бы ты…», – хотелось сказать Маше. Но она впервые заволновалась. Понятно, что надо ждать месячных. Еще ничего не ясно, еще есть шанс, что все обойдется.
Но о своих подозрениях все-таки сказала Володе. Ее женатый любовник заволновался:
– Может, съела что-нибудь? Или перенервничала.
– Не знаю, может быть. Месячные должны прийти со дня на день.
– Обойдется, – уверенно сказал он. – Я был осторожен.
Через три дня, вызвав ее в кабинет, он каким-то особенным голосом спросил:
– Ну, как?
– А, никак!
– Что значит никак?
– Задержка.
– Может быть, и обойдется.
– Может, и обойдется, – грустно сказала она.
– У меня большие связи, – засуетился Володя. – Ты не бойся, наркоз сейчас дают хороший, все сделаем в лучшей клинике…
– Что сделаем? – испугалась она.
– Аборт, разумеется!
– Я не буду делать аборт, – твердо сказала Маша. Сама от себя не ожидала такой решимости.
– То есть, как это? – опешил он. – Как это ты не будешь?
– А вот так! Я не хочу остаться бесплодной! Сначала надо ребенка родить, а уж потом делать аборты! А лучше вообще их не делать!
– Ты с ума сошла! – заорал он, потом оглянулся на дверь и уже гораздо тише: – Ты с ума сошла, Маша. Я же тебе предлагаю лучшую клинику. Никакого риска. У тебя еще будут дети.
– Я хочу этого ребенка.
– Значит, решила меня поймать, – сказал он с неожиданной злостью. – А я думал, чистая, честная девочка, не такая, как все. Думал, ты меня любишь, а ты решила на бабки меня развести.
– Мне ничего не нужно, – испугалась она. – Я просто не буду делать аборт.
– Нет, милая, это не просто. Я состоятельный человек, у меня бизнес. И каждый мой ребенок – это наследник, который имеет право на часть моего имущества. Я буду обязан обеспечивать тебя и твоего ребенка.
– Но ты же говорил, что любишь меня, – растерялась она.
– Ну а при чем здесь дети?
– Но дети… Ведь это же от любви.
– Дети – это от глупости, – зло сказал он. – Я тебе последний раз предлагаю: подумай, как следует. Я не могу допустить, чтобы родился этот ребенок.
– А то что?
Он стушевался, отвел глаза. Тихо сказал:
– А ты упрямая. И с характером.
– Мне работать надо, – также тихо сказала она. – Можно я пойду, Владимир Васильевич?
– Иди.
А вечером у нее состоялся серьезный разговор с братом. Конечно, Игорь расстроился.
– Я же тебя предупреждал, – сказал он. – И что ты теперь будешь делать?
– Аборт делать не буду.
– Это правильно, – неожиданно сказал брат. – Не переживай: вырастим мы ребенка. Даже если эта сволочь от него откажется.
– Как это откажется?
– От этих скотов всего можно ожидать. Говоришь, жена у него богатая?
– Да. Он ее, похоже, боится.
