Репутация - Сара Шепард
О, и какими же были наши первые свидания! Грег водил меня в рестораны, и мы заказывали все, что только пожелаем из меню. Мы летали в Нью-Йорк на частном самолете и останавливались в шикарном пентхаусе на Сентрал-парк Вест. Грег устраивал мне роскошный шопинг, мы покупали подарки для девочек, сверкающие безделушки от Тиффани и наимоднейшие сумки от Тори Берч. Как-то он пригласил нас вместе с девочками на ужин в свой загородный дом в Шейдисайд, умасливал Сиенну и Аврору, забил холодильник их самыми любимыми лакомствами. Я помню, как это было трогательно, когда после ужина они с Сиенной еще долго сидели за столом, обсуждая, какой фильм лучше: «Крестный отец» или «Крестный отец-2». Авроре, для которой вся жизнь – это рисование, он всегда дарил наборы для художественного творчества: дорогие масляные краски Уинстон & Ньютон, чудесную акварель, даже деревянный мольберт, который установили у окна в его загородном доме. Было время, когда мне казалось, что он делает все это из преувеличенного чувства вины и долга – ведь мой муж был его пациентом. Да и само сознание, что я встречаюсь с тем самым хирургом, который не спас моего мужа… Отец призывал меня к осторожности, хотя после их знакомства с Грегом эти призывы сошли на нет.
А от Уиллы я вообще скрыла все подробности нашей истории, обмолвившись только, что Грег был кардиологом в больнице, – вот и все. Собственно, я старательно скрывала эту историю от всех. А спустя какое-то время начала верить, что Грег и в самом деле без ума от нас троих. И от этого мне становилось… хорошо. Грег очень старался помочь мне забыть, что я недавно потеряла близкого человека. Он всех нас заставил забыть. И до поры до времени все было просто замечательно.
Но не могла же я поведать обо всем этом священнику – хотя бы потому, что в конечном счете он все равно ничего бы о нас не понял. Вместо этого я наспех выслала ему несколько фотографий нашей поездки на Барбадос – мы ездили туда не так давно, на рождественские каникулы. Я сочла, что пастор сможет черпать из них вдохновение для своей речи, а вместо этого, к моему ужасу, фотографии сейчас демонстрируют в виде слайд-шоу на экране за его спиной. Вот мое селфи в аэропорту – лицо у меня усталое, но полное оптимизма. Дальше следует размытый кадр: Сиенна у выхода на посадку показывает два больших пальца. Еще один снимок, где Аврора дожидается нашего рейса, кепка надвинута на лоб, в ушах наушники. Аврора, увидев это, ахает. Я смотрю на нее с виноватым выражением лица. Разве могла я предположить, что здесь решат устроить представление из нашего фотоальбома?
Следом на экране фотографии девочек, они прыгают по камням, позируют с досками для серфинга, едят кукурузу в початках – ни на одном снимке нет Грега. Как только я удосужилась отправить фотографии, даже не просмотрев? И вообще, почему только я должна обо всем заботиться?
Пока пастор расписывает последние годы Грега, на экране проносятся пейзажи Барбадоса, цветы и птицы. Безлюдные белые пляжи. Ослепительные сине-зеленые воды. Разноцветные тропические бабочки. Если посмотреть со стороны, поездка кажется божественной, но я-то помню, как мы устали друг от друга к концу. Уже в аэропорту Грег пребывал в каком-то нервном, язвительном настроении, все критиковал и в итоге довел меня до белого каления – в конце концов, мы едем в отпуск, черт бы тебя побрал, неужели нельзя просто получать удовольствие? На самом курорте он попытался взять себя в руки – как ни странно, был доволен и номером, куда нас поселили, и ромовым пуншем в баре. Но девочки достали его своими селфи, хэштегами в «Инстаграме»[7] и обсуждением симпатичных мальчиков на другом берегу бассейна. Грег срывался на них по любому поводу. Из-за этого – так я решила – девчонки переметнулись от нас к компании молодежи и с нами почти не бывали. Несколько раз мы с Грегом ужинали вдвоем – какие это были тихие ужины… Я не могла придумать, с чего начать разговор, и в этом прекрасном тропическом оазисе, где сам воздух пропитан романтикой, наше молчание особенно явно показало, в какой тупик зашли наши отношения. К концу Грег совсем помрачнел. Обгоревший на солнце, усталый, он то и дело рявкал на всех и каждого, и, вместо того чтобы проводить время с нами, часами сидел, углубившись в деловую переписку по электронной почте.
В проходе возникает движение, и к нам протискивается Райна Хэммонд. Волосы у нее тщательно причесаны, она одета в черное платье, вызывающе короткое для церкви. Райна пожимает Сиенне руку, и Сиенна двигается, зато Аврора с недовольным видом теснее прижимается к Уилле. Я провожу языком по зубам. Возможно, она тоже знает, что Райна лгунья.
А восхваление продолжается. Слово берет кто-то из коллег Грега, вспоминает, как они вместе учились на медицинском факультете, – набор банальностей. Наконец, все завершается. Все встают, многие начинают оглядываться на меня. Но я не в силах поддерживать любезную беседу. Лучше бы поскорей убраться отсюда. Пока они пробираются в нашу сторону, я поспешно выхожу в боковой проход и уношу ноги, даже не думая о том, что оставила на растерзание свою семью.
Теплый воздух нежно касается моей кожи. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, одновременно царапая кисти рук ногтями – сейчас я готова изодрать кожу, лишь бы почувствовать хоть что-то. В церкви начинают звонить колокола. Неподалеку двое парней в кофтах Олдричского университета курят электронные сигареты. Из-за угла появляется микроавтобус службы новостей и сворачивает в церковный двор. Господи. Я торопливо отступаю за дом.
– Кит.
Оглядываюсь. Это Патрик, в темном костюме, руки в карманах. Он один и смотрит на меня нерешительно и в то же время напряженно. Я перевожу взгляд с него на церковь и опять на него.
– А ты что здесь делаешь? – вырывается у меня.
– Хочу выразить свои соболезнования.
– Явился на похороны моего мужа?
– Вы с Линн вместе работаете. – Он пожимает плечами. – Было бы подозрительно и странно, если бы мы не явились.
Мы. Так бы и пнула его что есть силы.
– Ты говорил, что не женат, – шиплю я.
