Ветер из рая - Анна и Сергей Литвиновы
Теперь ехать от офиса к Ходасевичу на Сельскохозяйственную стало гораздо проще: недалеко от нас построили скоростную хорду, по которой можно было быстро домчать до Ростокина – а там до Валерия Петровича рукой подать.
Я стремительно промчался по хорде. Москва отсюда выглядела удивительной, незнакомой. Совсем не тем городом, где я родился и прожил все свои сорок с изрядным хвостиком лет. Справа и слева от скоростной дороги поднимались новые многоэтажные жилые дома – словно поставленные на попа пятиэтажки.
Я съехал с хорды у бывшего Северянина и выехал на проспект Мира. Потом тормознул у дома в начале улицы Космонавтов (бросал там машину, когда скрывался от подозрения в убийстве провинциального деятеля Семибратова и бежал за помощью к полковнику в отставке)[26]. Но сейчас повод оказался гораздо более приятным: купить сладенькое.
В квартире эксполковника стало просторней: он ликвидировал стеллажи с огромным количеством видеокассет и дисков. Хозяин смотреть предпочитал боевики, детективы и триллеры, и если его не заботило какоето новое дело (за которые он, по просьбе многочисленных друзей и бывших коллег, время от времени брался), то норма у него была два фильма за вечер. Теперь на стене появился огромный смартТВ.
– Все меняется, мой дорогой, и мы шагаем в ногу со временем! – прогудел толстяк. – Полный метр отходит в сторонку, теперь все подсели на сериалы. Видел новый сезон «Настоящего детектива»? Там Джоди Фостер в роли престарелой полисменши на Аляске преступников ловит.
– Нет пока.
– О, это зря. В нем хоть и современная повесточка отыгрывается: феминизм, защита природы, нацменьшинства, но сериал атмосферный и сюжет напряженный.
На дубовом столе были раскиданы листочки с огромным количеством цифири.
– Шифровки? – усмешливо кивнул я.
– Обижаешь! Тотализатор. Тоже своего рода детектив. И с ненаписанным сценарием, в реальном времени. Никогда не знаешь, кто возьмет верх. Представляешь, наше любимое «Динамо» принесло мне в последнем туре колоссальный выигрыш в пятьсот рублей.
– Главное – не победа, а участие, как говорил Пьер де Кубертен.
– Вот именно. Ну пойдем, мой дорогой, накормлю тебя. Ничего, что на кухне? Горничную я, вот незадача, отпустил.
– Если вы думаете, что я привык вкушать обед в дубовой гостиной из рук лакея в перчатках, то сильно ошибаетесь.
После обеда, как всегда великолепного, Ходасевич предложил мне на дижестив рюмочку «егермайстера».
– Не могу, за рулем.
– А я выпью. С тех пор как бросил курить, единственная у меня осталась дурная привычка. Знаешь, кстати, как нацисты называли сей напиток?
– Откуда ж?
– Шнапс Геринга. А знаешь почему? Толстяк Геринг был, в том числе, главным лесничим рейхсвера. Отсюда «егерьмайстер», то есть главный охотник.
– Всето вы на свете знаете, Валерий Петрович, – подольстился я к нему.
– Ладно, Пашенька, рассказывай, с чем пожаловал.
– А если просто так?
– Никогда не поверю, что молодой и страшно занятой частный сыщик будет тратить полдня на обед со старым пнем вроде меня.
– Ну, вопервых, вы не старый, вовторых, не пень, а втретьих, действительно вкусно готовите.
– Хватитхватит, с комплиментами ощущение перебора. Слишком сладко, хочется селедочки.
– Хорошо, тогда в качестве остренького послушайте мою историю. Точнее, моего отца.
И я рассказал полковнику в отставке в кратких словах жизнеописание своего бати, сделав упор на его последнем путешествии, в нынешнем времени – на Черноморское побережье Кавказа.
Ходасевич налил себе еще рюмочку ледяного «егермайстера», посмаковал и выговорил:
– Такое впечатление, что он отправился чтото искать. Как думаешь?
– Есть такое, – кивнул я.
– Кстати, место действия мне другую историю напомнило. Суджук – это ведь недалеко от Южнороссийска?
– Так точно.
И он поведал мне об одном давнем деле, как его падчерица Татьяна Садовникова искала клад в тех южных краях[27]. Ту историю я слышал и от него, и от нее, только основательно забыл.
– Ты же знаешь, – раздумчиво проговорил Валерий Петрович, – что история всегда повторяется дважды. Но часто – в иной форме.
– А если тогда это был авантюрный роман, то сейчас что? Трагедия?
– Не дай бог.
– Вы считаете, происходит чтото серьезное?
– Я считаю, Пашенька, что просто так, ни с того ни с сего, люди у нас без вести не пропадают.
После визита к Ходасевичу я подумал, что мне, видимо, придется выезжать на юг: туда, откуда в последний раз приходили от папани моего сигналы. Но для начала я хотел дождаться данных пробива его телефонов и номеров машины.
А когда они на следующее утро пришли – я как раз был в офисе, – уложил в сумку свой ноутбук. Достал из сейфа макаров, переделанный под газовые патроны, сунул во внутренний карман. Вышел из своего кабинетика и деловито бросил Римке:
– Остаешься за старшую. Мне надо отъехать.
– Куда? Надолго?
Игнорируя первый вопрос, о направлении, я сказал:
– На дватри дня. А может, на четырепять. Или, в крайнем случае, на шестьвосемь.
– Куда это ты собрался? – сварливым тоном заслуженной жены вопросила моя помощница и компаньонка.
– Некогда объяснять. – Я двинулся к выходу.
– Нет уж, давай рассказывай.
Римка вскочила, схватила сумочку, замкнула ключом наш офис и побежала параллельным со мной курсом.
– Это связано с твоим отцом?
– С чего ты взяла?
– Разве трудно догадаться!
Мы бок о бок шли длинными коридорами старого офиса советских времен. Под ногами поскрипывал древний паркет.
– Да ты, Римма Анатольевна, мастер дедукции.
– Но ты ведь сам говорил: может, он загулял с какойнибудь пятидесятилетней вдовой?
– Теперь както перестало быть похоже.
– А что случилось?
– В последний раз оба его телефона, и тот, что с нашей симкой, и тот, который штатовский, вышли в сеть двое суток назад с окраины города Суджука. И все.
– Так надо определить его по айэмиай.
Римка умненькая девочка была и знала: даже если из мобильника вынуть симку и батарейку, его можно обнаружить по IMEI, то есть International Mobile Equipment Identity, международному мобильному идентификатору, который «сотами» тоже ловится.
– Заказал, – кивнул я. – только данные придут не раньше чем через сутки. И попросил узнать, какие номера там рядом с ним были в момент, когда вдруг из его телефонов какимто чудом симки повылетали и батарейки. И это тоже только завтра будет.
Тем временем мы дошли до внутреннего двора проектной конторы, где в окружении уборочной техники и директорского «мерса» нам разрешили парковать наши тачки.
Я продолжил:
– Поэтому не буду ждать, а прямо сейчас туда поеду.
– Суджук – это полторы тысяч километров.
