Черное золото королей - Жукова-Гладкова Мария
Услышала Лешкин вопль, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки:
– Где ты ходишь по полночи?! Я с ума схожу! Я думал, тебя убили!
«С чего это вдруг меня должны убить? И что это Лешенька обо мне так беспокоится? Не в его стиле волноваться о ком-то, кроме собственной священной персоны».
Но оказалось, что бывший беспокоился совсем не обо мне, а о себе – как и должно было быть. Ему требовалось, чтобы я срочно приехала к нему в больницу, а убитая я подобного сделать не могла при всем желании.
Из истошных воплей, перемежающихся трехэтажным матом, я поняла, что на Лешку только что было совершено очередное покушение. Милиция еще не прибыла на место, но разговаривать с ними он желал только в моем присутствии, и вообще ему нужно было мне кое-что сказать не по телефону.
Заканчивая разговор, он спросил уже нормальным тоном:
– Ты купила то, что я просил?
– Пока нет.
– Почему?! – опять завопил бывший. – Тебя ни о чем попросить нельзя! У всех бабы как бабы, а у меня…
– Я не у тебя, – напомнила я, а потом заметила, что необходимый Лешке товар в ближайшем к дому магазине не предлагают, как, впрочем, и в неближайшем тоже.
– Ладно, приезжай, – буркнул Лешка и отключил связь.
Я повесила трубку, вышла в коридор к Косте, который так и топтался у вешалки, решила, что бывший немного подождет (его ведь не убили, милиция на пути к больнице, личная охрана тоже, наверное, проснулась, так что не имеет особого значения, появлюсь я на час позже или раньше), пригласила Костю в комнату, мы с ним выпили кофе, перекусили (оба проголодались), а потом я спросила, не поработает ли мой бывший ученик еще немного в качестве извозчика, и объяснила суть дела.
Бывший ученик закатил глазки, потом уверенно заявил, что все, случившееся сегодня, – происки Хабибуллина. Я порадовалась, что теперь Зайцев уже не считает меня убийцей депутата, наоборот, прикидывает, когда Камиль успел воткнуть нож в Жирного.
* * *Когда мы прибыли в больницу, там уже роились представители правоохранительных органов. К нашему с Костей величайшему удивлению, мы опять встретились с группой сотрудников, с которыми недавно расстались, в частности с Сергеем Сергеевичем, принявшим нас как родных.
– А сюда что пожаловали, гости дорогие? – спросил следователь.
Я честно ответила, что по вызову бывшего, которому я требуюсь в кризисных ситуациях, и в свою очередь поинтересовалась, почему Сергей Сергеевич сегодня ночью «обслуживает» все городские происшествия.
– Не повезло с дежурством. Так что все тяжкие сегодня мои.
– А тут-то что тяжкого? – встрял Костя. – Если мы правильно поняли, муж Ольги Викторовны не пострадал?
И Зайцев вопросительно посмотрел на меня. Я тоже была уверена, что с Лешкой все в порядке, иначе он первым делом обвинил бы меня в простреленной руке или ноге. Но Лешка не сказал ни про какой урон, кроме морального. Значит, в полном порядке, если не считать необходимость подлечиться у психиатра, которая, по-моему, назрела уже давно.
Я повторила Костин вопрос.
Сергей Сергеевич странно посмотрел на меня, потом на Костю, потом несколько удивленно уточнил:
– Неужели вам Багиров ничего не сказал?
– Он сказал, что на него покушались. А вообще орал на меня и матерился. Словно я во всем виновата.
– А как он медсестрой прикрылся, не сказал? – вдруг взревел Сергей Сергеевич. Да что это сегодня у всех с нервами?!
Следователь тем временем выдал все, что думает о моем бывшем. С его мнением я была согласна на все сто, если не двести процентов и, зная Лешеньку, не очень удивилась его действиям.
Багиров ночевал не один, процессу выздоровления активно способствовали хорошенькие медсестры, наверное, имевшие целью получить часть нефтяных денег. Но одна получила в свое тело свинец, и даже не девять граммов.
Убийца пробрался в палату через окно – несмотря на то, что она находилась на третьем этаже. Лешка каким-то образом услышал звук раскрываемой створки, повернул голову, заметил человека в маске, истошно завопил, чтобы разбудить находящуюся в коридоре охрану, но киллер уже направил ствол на кровать. И Лешка прикрылся медсестрой. Она приняла три пули в тело и умерла на Лешке, продолжавшем истошно вопить. Охрана ворвалась в палату с взведенными стволами, но убийца уже скрылся – тем же путем, что пришел. За углом его ждала машина, а поднимался он к палате на веревке, державшейся на альпинистском крюке. По ней и спустился.
Так что Сергею Сергеевичу с коллегами теперь придется расследовать еще и убийство медсестры.
– А Лешка что говорит? – уточнила я.
– Киллер был в черной маске с прорезями для глаз. Все. Больше он ничего не видел. Считает, что это семейство Хабибуллиных пытается от него избавиться. Это сходится с версией, которой придерживаюсь я. Убрать Багирова, убрать вас, Ольга. Кстати, а вы не знаете, где сейчас находится Надежда Георгиевна Багирова?
– Понятия не имею, – ответила я и предложила позвонить Надежде Георгиевне домой и на сотовый, хотя, если вначале посмотреть на часы, вполне можно предположить, что она видит уже десятый сон. Ведь завтра рабочий день, и Надежда Георгиевна, в отличие от сына, в самом деле работает, причем каждый день.
Дома трубку никто не брал, сотовый был отключен или находился вне зоны обслуживания.
– Спит, наверное, – сделала вывод я и попросила Сергея Сергеевича не беспокоить свекровь до завтра. Сейчас она все равно уже ничем не поможет, только переживать начнет. Пусть уж отдохнет до утра.
Следователь со мной согласился и предложил нам с Костей следовать за ним к Лешкиной палате.
Бывший занимал на кровати сидячее положение. Рядом на стульчике сидел мужик из органов и что-то записывал, хотя записывать-то было нечего: Лешка вопил, нес какую-то околесицу. Я опять подумала, что ему не помешало бы провериться у психиатра.
При виде меня в сопровождении молодого человека вначале рот закрыл, потом заорал с новой силой на тему: как я посмела к мужу приехать с любовником. Я совершенно спокойно заметила, что Леша мой бывший муж и вообще должен сказать мне спасибо, что я вместо того, чтобы заниматься любовью с нравящимся мне мужчиной, помчалась по зову бывшего, которого я в принципе видеть не хочу. Но моя жалость русской женщины в очередной раз сыграла со мной злую шутку. И вот я здесь непонятно зачем и еще выслушиваю в свой адрес оскорбления вместо того, чтобы слышать слова благодарности.
У Кости, как я видела, глаза постепенно вылезали на лоб. Сергей Сергеевич стоял с невозмутимым видом, а мужик, сидевший на стуле, прекратил свою писанину и смотрел на меня поверх очков.
Лешка в своем обычном стиле сделал поворот на сто восемьдесят градусов и запел соловьем серенаду любви, осыпая меня комплиментами. В конце речи он предложил нам снова сочетаться законным браком, объявив, что наконец понял: такую жену он больше никогда не найдет.
Первым очнулся Костя и заявил:
– Ты про меня забыл, парень.
– Ради Оленьки я готов терпеть кого угодно, – объявил Лешка, потом посмотрел на представителей органов и попросил их удалиться и оставить нас втроем, чтобы мы обсудили возможные варианты трехстороннего союза.
Я чуть не поперхнулась, но Сергей Сергеевич с коллегой почему-то решили выполнить Лешкино пожелание и нас покинули. Возможно, Сергей Сергеевич считал, что все творческие люди и бизнесмены Лешкиного уровня – с придурью, и воспринимал нас с изрядной долей терпимости? В чем-то он был прав… Я сама, заглядывая в свои уже опубликованные романы (чтобы избежать повторений, так как особо колоритных личностей хочется изображать вновь и вновь), иногда думаю, что у меня не все в порядке с головой, раз такое написала, и мне не помешало бы завести личного психоаналитика, как делают американцы. Но, как и обычно, проблема упирается в деньги. Поэтому я считаю, что со своей головой я сама разберусь, тем более основная масса читателей по тем же причинам к психоаналитику тоже не пойдут. У нас в России, как всегда, свой путь.
