По дороге в синий лес - Анна Васильевна Дубчак
За окнами было темно, значит, точно не проспал. Валерий включил лампу на столике. Проверил, зарядился ли телефон, часы на дисплее показывали половину седьмого. Нормально. Он успеет принять душ, выпить кофе, если Женя уже встала, а если нет, то он сам включит кофемашину, не впервой.
И вдруг, думая о Жене, почувствовал, как его настроение, еще не успевшее до этого момента сформироваться, мгновенно испортилось – он вспомнил события вчерашнего вечера, его вынужденное сотрудничество с Никитой Дмитриевым, строго контролируемое Борисом Бронниковым, и вчерашнюю операцию с привлечением к расследованию Жени. Вот уж кого-кого, а Женю могли бы оставить в покое. Она ведет все это большое хозяйство, не получая от этого никакого удовлетворения, а только пинки от Бориса, так теперь еще и вынуждена ему во всем помогать. Вчера так и вообще ей пришлось выпивать на пару с потенциальной убийцей. Что это за прогибание ее перед Борисом? Почему она не пошлет его к черту? Деньги? Наверное… Кажется, она копит на квартиру. Но всей правды ему не узнать, во всяком случае – пока. Должно пройти гораздо больше времени, чтобы они подружились и начали доверять друг другу. А пока что она относится к нему как к другу семейства Бронниковых, обслуживает его как домработница, помогает им всем, насколько это вообще возможно, и никто не знает, насколько ей хватит терпения, чтобы все это вынести и не сбежать отсюда.
В ванной комнате он нашел, к своей радости и приятному удивлению, все необходимое для бритья. Привел себя в порядок, оделся и спустился. И сразу же уловил аромат кофе.
В кухне ярко горел свет. Женя хлопотала у плиты.
– А, Валера! Доброе утро.
– Доброе утро, Женечка.
– Как спалось на новом месте? И приснилась ли вам невеста? – подмигнула она ему весело. Она не злится на него за то, что ей вчера пришлось пережить.
– Не понял… – Он сделал вид, что не понял ее вопроса, чтобы подольше поговорить с ней. Все-таки чувство вины иногда заставляет человека выставлять себя полным дураком.
– Ну как же? На новом месте приснись жених невесте. Стало быть, и наоборот! – Теперь уже не по себе было и Женечке. – Ладно, проехали.
– Нет, никто не приснился. Спал как убитый.
– Я думала, вас разбудит «Бобкэт».
– Да… Снова снег пошел. Да когда он уже закончится?!
– Садитесь, Валера. Будем кофе пить.
– Как вы вообще, Женечка?
– Да нормально. Вот вам сахар, молоко. Из съестного могу предложить тосты, сейчас достану масло. Колбаса, разумеется, сыр. Думаю, этого вполне хватит, чтобы позавтракать. Валера, как вы понимаете, я не могла не думать обо всем том, что с нами происходит. О Стасе. И вот что я подумала. Вы и Борис поступили неправильно, забрав меня из хостела. Вами руководил не профессионализм, а дурацкий и никому вчера не нужный гуманизм. Желание вытащить меня из этой истории хотя бы на время, чтобы я отдохнула и, быть может, протрезвела. Так вот. Где гарантия, что Стася до сих пор там? Понимаю, она крепко вчера выпила, ей надо отоспаться. Но надо понимать и то, что она, возможно, преступница, а потому может перемещаться из одного хостела в другой, в гостиницу, не знаю, спрятаться у кого-нибудь на даче. Это я к тому, что вам надо немедленно задержать ее, если вы, конечно, реально подозреваете ее в убийстве Врадия. Не думаю, что мой визит в хостел, как мы вчера планировали, заставит Стасю разговориться и признаться мне в совершенном преступлении. Нет! Она вчера была настолько пьяна, что выболтала мне всю историю с полусумасшедшей матерью, которая отравляет ей жизнь, поверьте, именно это и заставляет ее сейчас страдать. Если бы она убила человека, она, во-первых, либо молчала бы как рыба, во-вторых, выболтала бы мне все это вчера. Но раз этого не произошло, значит, уже и не произойдет. Думаю, что она вообще забыла, кто я такая. А вот если бы я осталась там, в хостеле, и вообще завалилась спать рядом с ней, то, проснувшись, она вспомнила бы меня, мы бы закорешились, грубо говоря, и я позвала бы ее пожить где-нибудь у меня, скажем. То есть предложила бы ей отдохнуть от матери, понимаете? И тогда, если бы она была убийцей, то ухватилась бы за мое предложение, а там уж, может, мы и подружились бы по-настоящему, она много чего бы мне рассказала.
– Думаю, вы правы… – протянул Ребров. – Но вчера нас с Борисом охватило такое чувство вины перед вами, что нам действительно хотелось как бы спасти вас, вернуть домой. Вся эта ситуация с моим вмешательством в ход расследования Никиты, я имею в виду следователя Дмитриева, меня вообще угнетает. Я и сам уже скоро начну чувствовать себя преступником. Не представляю себе, как сегодня Борис Михайлович будет объяснять Никите, что оставили Суркову в хостеле без вас. Хотя за хостелом следят его люди, это правда. И если она попытается уйти, то за ней установят слежку. Если у Никиты закончится терпение, он задержит ее. Вот такие дела.
– Так свяжитесь с ним, скажите, чтобы ее задержали, иначе и я буду чувствовать себя виновной в том, что…
– Женя, прекратите!
Где-то в глубине первого этажа послышался какой-то едва различимый шорох, Женя даже привстала с места и устремила взгляд на дверь.
– Вы в курсе, что нас теперь в доме проживает не трое, а четверо? – напустив туману, спросила Женя, и лицо ее при этом приняло презрительное выражение.
– Да. Борис рассказал мне.
– Он вам всю правду рассказал? Кто она и зачем здесь?
– Да.
– И что вы ему посоветовали?
– Немного повременить и последить за ней. Забрать у нее телефон обязательно. Ну и постараться, чтобы она не обокрала всех.
– А вычислить клиента, который мог бы подарить ему девушку на месяц, невозможно?
– Он думает над этим.
– А он понимает, что его хотят подставить? Что девчонка эта может быть несовершеннолетней, тогда вдруг объявится ее мамаша, к примеру, и накатает заявление на него за то, что он похитил ее дочку, а заодно и изнасиловал!
– Я сказал ему то же самое. Но, как видите, Женя, пока что ничего радикального в этом направлении он не предпринял.
– Да потому что она, эта Вероника… Словом, я видела, как она вчера выходила из его спальни. Вы же слышали сейчас звук? Возможно, что и сейчас она
