Тайна церковной мыши - Анна Васильевна Дубчак
Это значит, что за Таней следил не бизнесмен Кречетов, а Ирина! Больше-то в доме никого из этой семьи нет!
Она снова начала рыться в отчетах. И один пункт ее насторожил, сон, который то и дело наваливался на нее, мгновенно рассеялся, и она взбодрилась и даже успела разозлиться!
«По пятницам»! Да. Точно. Таню возили в лес по пятницам. И на одно и то же место. Как по расписанию. Так было и в последний раз, когда она впервые увидела Ирину.
Соня влетела в спальню и принялась будить Таню.
– Таня, просыпайся, быстро! Все очень серьезно!
Таня открыла глаза и рот одновременно, поднялась и принялась озираться по сторонам. От нее тепло пахло шампунем и чистым телом. Постепенно она пришла в себя и теперь сидела и таращилась на Соню.
– Ночь же! Что случилось?
– Да никакого наезда не было, поняла! И никакой Нади Фирсовой не существует!
– Ты чего несешь-то? – Таня принялась тереть глаза. – Ты мне снишься, что ли?
– Вставай, пойдем со мной, я кое-что тебе покажу!
Увидев себя на снимках, Таня чуть не села мимо стула. Она была потрясена.
– Зачем они за мной следили?
– Да не «они», а она, Ирина Кречетова! Сначала, когда я все это увидела, подумала, что за вами следила жена твоего Кондратьева. Но, спрашивается, почему отчеты находятся здесь, в этом доме? Подумала, что это сам Кречетов следил за Кондратьевым, потому что был в отношениях с его женой. Но блузка…
И она рассказала Тане о своих выводах относительно блузки, времени ее покупки и сопоставила это со смертью Кречетова.
– Ты хочешь сказать, что это Ирина за мной следила и…
– И, зная о том, что ты встречаешься со своим шефом по пятницам в определенном месте, подстроила ваше знакомство! И никакого наезда не было! И бомжиху эту, натуральную бомжиху, она просто наняла за деньги, чтобы та изобразила из себя жертву наезда!
– Но зачем? – недоумевала Таня.
– Да ты подожди с вопросами! Ты хотя бы понимаешь, насколько четко все было спланировано?! И ни тебя, ни меня не насторожило, что бомжиха эта никак не отреагировала на твое предложение обратиться в полицию или найти эту Кречетову, чтобы та заплатила ей за причиненные увечья там, раны… Разве это нормально? Бомжиха – да она только и думает о том, где бы раздобыть денег! Видимо, ей на самом деле хорошо заплатили, чтобы она сыграла свою роль, потом поднялась и убралась с места происшествия восвояси!
– А как же разбитая голова?
– Таня! Ну не будь уже такой наивной! Это была не настоящая кровь. Это была инсценировка. И звук удара был сымитирован, и крик этой женщины. И то, что Ирина подошла к тому самому месту, где вы были с Кондратьевым. Совсем близко, как я поняла, подошла, чтобы ты услышала, как она разговаривает по телефону, чтобы ты возмутилась, что она решила как можно быстрее уехать оттуда.
– Хочешь сказать, что она могла предугадать, что я, услышав ее разговор…
– Которого и не было!
– Быстренько так сориентируюсь, запишу номер ее машины, разыщу ее и стану шантажировать?
– Ну да! Другого объяснения всему этому, – Соня кивнула на ворох бумаг и фотографий, – я не вижу. Она специально заманила тебя сюда, понимаешь?
– Чтобы заплатить мне такую огромную сумму?
– Да! Тебя заманили в западню, понимаешь?
– Но зачем? Зачем мне было платить такие деньжищи? Да еще и предлагать оставаться в доме, пока она будет отдыхать и приходить в чувства где-то на островах!
– Да. Именно. Ей зачем-то было нужно, чтобы ты осталась в этом доме.
– Ты можешь найти этому какое-нибудь объяснение?
– Пока нет. Надо обо всем этом хорошенько подумать. А я-то, дурочка, тоже клюнула на твое предложение поселиться в этом доме вместе с тобой. Мы с тобой как мухи, которые увязли в варенье.
– Вот если бы она была жива, мы бы спросили ее, зачем ей все это понадобилось. Но ее убили!
– И я не удивлюсь, если мы когда-нибудь узнаем, что ее смерть как-то связана с тобой.
Сказав это, Соня почувствовала себя ужасно, она же только что причинила подруге боль.
– Соня… Мне кажется, что я знаю, как нам надо поступить. Мы расскажем твоему Стрелку обо всем, кроме денег. Я сама лично расскажу ему, как подслушала разговор ее, как нашла раненую женщину, как разыскала по номеру машины ее хозяйку, как встретилась с ней исключительно для того, чтобы заставить ее найти эту несчастную и принять в ней участие. Иначе, типа, я сообщу об этом в полицию. Скажу, что Ирина испугалась, стала умолять меня не делать это, пообещала найти бомжиху, что мы потом выпили, поговорили по душам, что она сказала мне, что чувствует себя виноватой, что будет искать эту женщину… И что тогда же, когда мы выпивали, а бутылку, из которой мы пили, я могу показать, вот она, видишь, стоит на полу, пустая… Так вот, когда мы выпивали, я рассказала ей немного о себе, и вот тогда-то она и предложила мне пожить у нее, поработать. И разрешила, чтобы я взяла и тебя, чтобы поливать цветы…
– А что? Хорошая идея. И тогда можно не бояться за деньги. – Соня была в восторге от Таниного плана. – А потом уже я начну рассказывать обо всем, что нашла здесь, в доме. И про кровь в садовом домике расскажу, чтобы помочь следствию разобраться. И про вот этот вот пакет с отчетами и фотографиями. Стрелок найдет частного детектива, который следил за тобой, тот расколется и признается, кто его нанял. И пусть тогда уже ищут настоящего убийцу Ирины.
– Да у него мозги сломаются от всей этой информации. Вот как у меня сейчас.
– Когда ему позвоним?
– Пойдем все-таки и поспим немного, а часов в девять позвоним. Пойду поищу его визитку.
13
История, которую рассказал Табачников, показалась Журавлеву неправдоподобной. Однако и выдумать ее на ходу он тоже не мог – слишком много каких-то конкретных деталей.
Он позвонил эксперту, сказал, что хочет сам осмотреть труп Кречетовой.
Войдя в секционную, он прикрыл ладонью нос – так нестерпимо пахло разлагающимся человеческим телом. Работа шла полным ходом, Лара, облаченная в длинный халат и бурый в области живота клеенчатый фартук, как раз взвешивала печень. Распотрошенное тело племянницы известного бизнесмена Кречетова зияло своими внутренностями. Хорошо, что ее лицо было спрятано какой-то грязной тряпицей. На голове эксперта красовалась новенькая цветная
