Прыжок пумы - Нора Робертс
– Тогда ты должен больше ценить время и перестать тратить его на жалобы на женщину, которая любит всей душой тебя, старого ворчуна.
– Что-то ты стал словоохотлив.
– Долго копил слова.
Сэм подставил обветренное лицо потоку воздуха.
– У мужчины должна быть гордость.
– Знаю.
Медленно, с трудом, с помощью Купа Сэм доковылял до сарая. Куп не показывал виду, что заметил, как запыхался Сэм. Он просто дал ему опереться на свою руку и поддерживал его, пока они ходили от стойла к стойлу и смотрели лошадей.
Этой зимой родилось трое жеребят. Двое появились на свет без осложнений, а один был недоношенным. Вместе с бабушкой они приняли у кобылицы роды, и Куп ночевал в конюшне две ночи подряд.
Он остановился напротив кобылы, живущей со своим жеребенком – очаровательной маленькой девочкой, – и, приоткрыв двери стойла, вошел внутрь. Под бдительным взглядом Сэма Куп поговорил с кобылой, прощупал ее, проверяя, нет ли жара или травм. Он осторожно потрогал ее вымя и соски. Кобыла стояла смирно, привычная к прикосновениям рук, а девочка ткнулась головой Куперу в бок, чтобы привлечь его внимание.
Он повернулся, погладил ее красивую шерстку.
– Ваша общая подопечная, – сказал ему Сэм. – Ты уже дал ей имя?
– Памятуя, как ей повезло при рождении, назвать бы ее Счастливицей. Но нет, ей нужно другое имя. – Купер осмотрел зубы малышки. Она не сводила с него огромных, распахнутых, как у лани, глаз. – Как ни банально, пусть будет Принцессой. Кажется, она именно такого мнения о себе.
– Так и запишем. Принцесса Купера. Все остальные лошади тоже твои. Ты знаешь.
– Дедушка…
– Дай сказать. Мы с твоей бабушкой думали об этом на протяжении многих лет. Не знали наверняка, захочешь ли ты этого сам, но в конце концов мы узаконили твое право на наследство. Когда нас не станет, ферма перейдет к тебе. Скажи, хочешь ли ты этого?
Купер выпрямился; юная кобылка тут же отскочила в сторону.
– Да, хочу.
– Хорошо, – быстро кивнул Сэм. – Что же, ты весь день будешь нянькаться с этими двумя или займешься остальными?
Куп вышел от мамы с дочкой, запер двери стойла на засов и двинулся дальше
– И еще кое-что. – Сэм шел следом за Купером, и его трость громко стучала по бетону. – Мужчине твоего возраста нужно собственное жилье. Нечего жить с парой стариков.
– Тебе-то старики явно больше по душе, чем мы, молодые.
– Именно так. Я знаю, ты переехал, чтобы помочь. Так и поступает родня. И я тебе благодарен. Но хватит тебе жить возле нас.
– Выгоняете меня?
– Что-то вроде. Мы можем построить тебе отдельный дом. Выбери участок, который тебя устроит.
– Не вижу смысла отводить землю под постройку дома, когда мы могли бы использовать ее для посадок или пастбища.
– Ты мыслишь как фермер, – сказал Сэм с гордостью. – Но каждому мужчине нужен свой дом. Выбери место, и мы его построим. Или, если не хочешь так, на первое время можешь заняться ремонтом этого спального барака для рабочих. Тут достаточно просторно. Отделать стены да положить пол получше. Может быть, и новую крышу. Мы поможем.
Осмотрев еще одну кобылу с жеребенком, Купер ответил:
– Думаю, барак подойдет. Я его отремонтирую. Я не возьму у тебя денег, дедушка. Это принцип. У мужчины должна быть гордость, помнишь? – процитировал он деда. – У меня есть деньги. И их достаточно.
Он давно хотел поговорить об этом с ними. И не только об этом.
– Я этим займусь.
– Тогда решено. – Сэм оперся на трость и потянулся, чтобы погладить кобылу по щеке. – Вот, Лолли, вот, девочка. За эти годы подарила нам трех прекрасных жеребят. Сладкая, как леденец, не так ли? Рождена, чтобы быть мамой и еще чтобы принять на спину наездника и подарить ему чудесную, приятную прогулку
Лолли ласково обдала его своим теплым дыханием.
– Мне нужно в седло, Купер. Пока не сяду на лошадь, ощущение, что я не сломал ногу, а что ее попросту нет!
– Хорошо. Я оседлаю парочку.
Сэм вскинул голову; в его глазах блеснули одновременно изумление и надежда.
– Твоя бабушка спустит с нас шкуру.
– Сначала ей придется нас поймать. Прогулка, дедушка. Даже не рысью. Договорились?
– Да. – Голос Сэма дрогнул, затем он добавил более уверенно: – Да, то, что надо.
Куп оседлал двух самых старых и смирных лошадей. Он думал, что понимает, насколько тяжело далось его деду это принудительное бездействие. Но выражение лица Сэма при его словах о прогулке верхом явственно доказывало: он и не догадывался, каково было старику на самом деле.
Пусть порыв опрометчив, намерение-то благое. Ему не впервой.
Он помог Сэму взобраться на лошадь; когда-то простые движения отняли много усилий и причинили старику некоторую боль. Но в глазах деда он увидел удовольствие и облегчение.
Затем Купер сам забрался в седло.
Как и предполагалось, это была та еще работенка. Пара старых лошадей, пробирающихся через снег и идущих в никуда. Но, ей-богу, Сэм Уилкс великолепно выглядел верхом на лошади. Годы отступили – Куп мог наблюдать, как дед молодеет на глазах. В седле его движения были плавными и легкими. Он держался деловито, по-хозяйски.
В седле Сэм был как дома.
Белое поле раскинулось и сверкало под солнцем. Оно подравнивало макушки деревьев, поднимавшиеся из лесов на холмы, укрывало выступы скал под своим ледяным покрывалом.
Но если не считать шепота ветра, звяканья уздечки, мир был неподвижен, как картина в раме.
– Прекрасная у нас тут земля, Купер.
– Да, сэр, это так.
– Я прожил в этой долине всю свою жизнь, обрабатывал землю, работал с лошадьми. Это все, чего я когда-либо желал в этой жизни – не считая, конечно, моей жены и твоей бабушки. Здесь мне каждая пядь земли знакома. Я чувствую, что создал что-то значимое и могу это тебе передать.
Они катались почти час без всякой цели и в основном молчали. Под синим небом представали в холодной белизне холмы, равнины, долина. Куп знал: пройдет немного времени, все растает и хлынет грязь. Весенние дожди и град. Но вместе с ними придет и зелень, и молодые жеребята будут танцевать на пастбищах.
«Вот чего я хочу», – подумал Куп. Увидеть, как снова распустится зелень, и наблюдать за танцем лошадей. Жить своей жизнью.
Когда они вернулись к дому, Сэм присвистнул себе под нос.
– А вот и бабушка: стоит на заднем крыльце, руки в боки. Сейчас нам влетит.
Куп бросил на Сэма кроткий, сострадательный взгляд.
– Не нам, а тебе. Каждый сам за себя.
Сэм направил свою лошадь во двор – разумеется, с умыслом.
– Ну и глупый же у вас обоих вид. Разъезжаете верхом по холоду, как пара самодовольных идиотов. И теперь небось захотите в награду кофе с пирогом.
– Лично я и пирогом обойдусь. Никто не печет пироги так, как моя Люсиль.
Она надулась и фыркнула, затем повернулась к ним спиной:
– Если он сломает себе вторую ногу, слезая с этой лошади, ухаживать за ним будешь ты, Купер Салливан.
– Да, мэм.
Куп подождал, пока она ушла обратно в дом, затем спешился, чтобы помочь Сэму спуститься.
– Я займусь лошадьми, а ты – ею. Ты попался, тебе и расхлебывать эту кашу.
Он помог Сэму дойти до двери, затем разобрался с лошадьми и упряжью. Ехать в город за покупками
