Смертельная верность - Ефремова Татьяна Ивановна

— Значит, Кузнецов свои деньги в бизнес вложил, так?

— Так.

— А работал ты.

— Я. И еще несколько человек, которых я нанял.

— А прибыль как делили? Поровну?

Долгунов, открывший было рот, вдруг замолчал на полуслове и уставился на Димыча недоуменным взглядом.

— Да вы чего, думаете, что это я Юрку замочил, что ли?

Димыч молчал, наблюдая за догадливым свидетелем. Долгунов беспомощно оглянулся на сидящего за соседним столом Толика, но тот тоже молчал, в упор глядя на него.

— Да вы чего, мужики? Мне-то это зачем? Да мне, если хотите знать, от Юркиной смерти одна сплошная головная боль. Ну, вы даете!

— Тогда расскажи нам подробно про эту свою головную боль. Чем так невыгодна тебе смерть компаньона? По-моему, наоборот, сплошное удовольствие. Прибылью-то теперь делиться не надо ни с кем, все тебе достанется.

— Да какой там прибылью, — продолжал причитать Долгунов. — Оборудование-то все — Юркино. Я его, типа, в аренду у него брал. И платил, как за аренду, конкретную сумму. А все, что кроме этого — мне оставалось. Он сразу сказал, что в бизнес мой лезть не собирается. Не понимает он в этом ничего, и вообще, с собаками ему интереснее, чем с железяками. Он просто хотел деньги пристроить так, чтобы какой-то навар с них иметь. Ну не в банк же ему их было нести, сами посудите. Вот мы и договорились, что сервис мой будет, он и по документам мой, можете проверить. Юрка и не был там учредителем никогда. Я вообще индивидуальный предприниматель. А оборудование я у Юрки арендую по договору. Да у нас все оформлено, мы договор каждый год новый заключали, и сумму в нем указывали. Зачем мне его убивать?

— А чего же ты до сих пор на чужом оборудовании работаешь, не пойму? Сколько лет уже прошло, дела идут нормально. Давно бы уже сам все купил и не платил ничего Кузнецову.

— Умные вы какие! — насупился Долгунов. — Со стороны-то, конечно, все всем понятно. Чужие деньги все считать умеют. А нету у меня своих денег на оборудование. Мы что заработали, во второй сервис решили вложить. И опять Юрка все купил. И в третий, и в четвертый. Потом автомойку открыли — снова Юрка вложился. Я же говорю, он деньги особо не тратил. К тому же, оборудование всегда продать можно, так что считай, те же деньги. И мне проще было, затрат-то меньше гораздо. А скопить никак не получалось. У меня же семья, да мама, батя помер два года назад, да сетра младшая с мужиком своим разошлась, трое детей — тоже я кормлю. Вот и посчитайте, сколько их у меня. Три женщины да пятеро ребятишек, если с сеструхиными считать. А добытчик один я. Какое уж тут свое оборудование? Да Юрка для меня просто находкой был. В дела не лез, раз в месяц деньги получал и никаких тебе разборок. А вот как сейчас все повернется, я и не знаю.

— А что сейчас? В чем загвоздка-то. И кому это оборудование достанется, кстати?

— Вот в том-то и дело! Наследникам оно достанется. А наследники там родители. А мамаша Юркина давно его подзуживала, что я его обманываю, типа, мало денег плачу. Все ей казалось, что я сыночка ее накалываю. И не объяснишь ей ничего. И как теперь быть мне? Выкупить у нее это оборудование не смогу — денег у меня нет таких. На пару сервисов, может, и наскребу. А остальные? А за аренду получать вдруг не захотят? Или захотят, но больше, чем я Юрке платил? Да и вообще, как с ними разговаривать, не знаю. Упертые они какие-то, если втемяшат себе что, не сдвинешь.

Долгунов закурил еще одну сигарету и сказал с тоской:

— И зачем Юрка с бабой своей развелся? Не развелся бы — она бы наследницей была. Уж с Ольгой я как-нибудь договорился бы. А сейчас не получит она ничего, уж мамаша Юркина за этим проследит. Жадная она, не приведи господь.

— Ольга замуж собралась за границу. Ей наследство это ни к чему.

— Думаешь, он не врет, Долгунов этот?

— Думаю, нет. Он потом документы все принес. Свидетельства всякие о регистрации, договор аренды. Они все оформляли, как положено, Кузнецов на этом настоял с самого начала. И алиби у него имеется. Он шестого числа весь день с семьей на даче был, соседи его видели.

Да, не тянул Сергей Долгунов на убийцу.

— Дим, а может, он просто скрывает что-то? Почему вы так сразу ему верите?

Димыч посмотрел на меня ласково, как на душевнобольную, и успокоил:

— Мы никому сразу не верим. Мы всех проверяем. И Долгунова этого тоже. Но ты не забывай все же, что про якобы разногласия их с убитым Кузнецовым мы узнали только от Ольги.

— Думаешь, она хотела выставить убийцей Долгунова? Зачем ей это?

— Кто ее знает. Может, искренне считает, что только ему это выгодно. Может, зуб давний на него имеет, мало ли. А может, хочет направить нас по этому пути, чтобы мы не пошли по правильному. Как тебе такой вариант?

— Ты что же, думаешь, ей самой убийство бывшего мужа было выгодно? Чем? Она же теперь не наследница.

— Она нет. Но ты не забывай, что у них дочка имеется. И ребенок — наследник в любом случае. Даже если бы Кузнецов завещание написал и все свое имущество, включая замечательную собаку Райса, отписал первому встречному, несовершеннолетний ребенок все равно получает какую-то там часть. В любом случае.

Глава 13

— Мы завтра на первое занятие идем, — заявила Ларка, с гордостью демонстрируя мне сложную конструкцию, собственноручно сшитую из старых джинсов.

Конструкция являла собой многочисленные карманы и кармашки, сшитые между собой и дополненные двумя ремешками с застежкой. Все это великолепие было украшено разноцветными тесемочками и кисточками из цветных ниток.

— Нравится? — поинтересовалась Ларка, посасывая уколотый палец.

— А это что такое будет?

— Сумочка для лакомства.

— Чего? — оторопела я.

Ларка вытащила палец изо рта и начала демонстрировать мне свое изобретение в действии, попутно пачкая его выступающими капельками крови. Это обстоятельство ее ничуть не смущал и, надо сказать, внешнего вида джинсового сооружения не портило. Дополняло кисточки и тесемочки.

— Вот смотри: цепляешь вот так вот на пояс, а сюда, в кармашки, разные вкусности насыпаешь.

— Например? — встряла я.

— Можно сухой корм, можно кусочки сыра, можно мяско меленько порезать. Можно печеньки маленькие, но печеньки вообще-то вредно.

— А потом?

— Потом поощряешь во время занятия. Называется «положительное подкрепление». Собака запоминает, что когда все делает правильно, то получает лакомство, и в другой раз тоже старается.

— А бывает еще и отрицательное подкрепление?

— А как же! Бывает и отрицательное. Но его на запрещающих командах применяют. Ну, например, когда учат у чужих еду не брать, то эти чужие могут по морде лупить, если взял. У собаки остаются плохие впечатления.

И когда только Ларка успела так поднатореть во всяких дрессировочных хитростях? Совсем другой человек стала, не узнать.

— Ты откуда это все знаешь?

— Мне Света посоветовала, какие книжки почитать. Запастись теорией, так сказать.

— Так может, вам и на занятия не надо? Ты теперь сама теоритически подкована, сможешь не хуже специалистов свою Лизу дрессировать.

— Нет, самой мне еще рано. Одной теории мало, надо со специалистом обязательно работать.

— А как же Юра Кузнецов? Он же, говорят, по книжке какой-то древней всему научился.

— Ну, у него талант был. Света говорит, что таких дрессировщиков, как Кузнецов по пальцам пересчитать можно. Но он все равно не только по книжке учился. Говорят, был какой-то очень хороший дрессировщик, который в свое время его под свое крыло взял, научил всему, что сам знал.

— Ну да. Был такой Сергеич.

— Вот, сама все знаешь, а вопросы дурацкие задаешь, — слегка обиделась Ларка. — Дрессировка — это очень ответственно, если хочешь знать. Сама я не справлюсь, только психику собаке испорчу. Да и вообще, Лизе социализироваться нужно, с другими собаками общаться. А на площадке щенков много, будет с кем поиграть.