Охота на Минотавра - Дмитрий Валентинович Агалаков
– Паства? – недоверчиво переспросил он.
– Да. Есть у вас последователи? Хотелось бы с ними поговорить, что они думают о Тавромане?
– А зачем это вам? – тон Каверзнева резко изменился.
– Да так…
– Мало моего мнения?
– Для общей картины. А что?
– Такие вопросы задают не историки, а журналисты, девушка, – резюмировал он. – Какая вам разница, кто и что думает о культе Тавромана? Историки церкви изучают религию, а не ходят по церквам и не спрашивают у верующих, что они думают об их Боге. Или не так?
А он был умен и проницателен – этот Каверзнев! И несомненно, что-то заподозрил. Но он был только в начале своих подозрений, и эту дорожку надо было завалить немедленно и прочно, чтобы он никуда по ней не ушел.
– Вы правы, – сказала Юля. – Разумеется! Просто было интересно, а если я клюну на ваш посыл, напишу о Тавромане и влюблюсь в него? Что тогда? Буду я в одиночестве, белой вороной, или найду единомышленников? Вот к чему я веду. А вы не догадались?
Каверзнев кивнул:
– Вы не будете одна, уж поверьте мне. А монографию я вам дам. Только пусть Паша отсканирует ее и вернет мне. И если будете писать по этой теме, то обязательно сделайте ссылку на мой труд.
– Обязательно! – воскликнула Юля. – Как же иначе? Я еще прославлю ваше имя, если сама известной стану, – тут же добавил она. – Верите?
Пожилой человек усмехнулся:
– Если судить по вашей энергетике, то верю.
– Спасибо, – кивнула девушка. – А когда вы дадите нам эту монографию?
– Да хоть сейчас. Поднимемся ко мне с Пашей. А потом он мне ее занесет. Слышишь, Киселев?
– Ага, слышу.
– Вот и хорошо. А то мне пора возвращаться к шахматному столу. У меня там партия намечается, и соперник ждет. Пошли, Киселев.
Они ушли. Юля поглядывала на котов, прятавшихся в траве палисадников, а коты смотрели на нее, великую лгунью, но без осуждения. Во-первых, потому что она лгала во имя добрых дел, а во-вторых, потому что любой кот – сам великий лгун. Особенно ночью, когда выходит на охоту!
Скоро Каверзнев и Паша вышли из подъезда, Юля встала со скамейки и направилась навстречу. Сам взяла монографию из рук Якова Яновича, поблагодарила историка. Они попрощались. Конечно, Юля пообещала, что, если у нее появятся вопросы, она обязательно обратится к мудрецу из уютного волжского микрорайона.
Они шли в сторону Пашиного двора. Юля жадно листала монографию, рассматривала фотографии каменных обломков в полях и лесах.
– У него рука мощная, кстати.
– У кого?
– У Якова Яновича.
– А-а!
– До сих пор! Каменная десница. А ему уже за шестьдесят!
– Ну, что ж, бывают богатыри. – В ее кармашке ожил телефон, она достала трубку. – Привет, Миш!
– Появился не запылился, – вздохнул Паша.
Юля подумала, как же хорошо, что она не взяла Сомова. Поход превратился бы в военные действия! А ведь ей еще оправдываться за эту «измену»!
– Все тебе расскажу буквально через час. Пообедаю и расскажу. Да, сама позвоню. Не забудь, у нас вечером большой туристический поход! Хорошо, пока! – Юля остановилась на асфальтовой дорожке. – Вот он, этот памятник. Смотри! Вот он, алтарь в Белом Яру. Прямо в лесу, – она вздохнула. – Правда, по мне это просто осколок камня, но так ли это важно, если именно сегодня тут соберутся те фанатики? Теперь уже нет сомнений, кто создал эту секту. Твой Каверзнев! Передал знания внуку, а тот заразил других. Вот так и рождаются новые религии, Паша!
Глава вторая
Оргия
1
За обедом, с аппетитом поедая бабушкин куриный суп с домашней лапшой, Юля изучала монографию Якова Яновича Каверзнева. Историк провел удивительную работу, собрал массу информации, прежде упущенной его коллегами, и сделал открытие. Культ Тавромана покрывал огромные пространства Евразии и успешно соревновался с культами других богов.
Когда Юля взялась за шанежку и чай, позвонил ее отец и сказал:
– Принцесса, ты просила узнать телефон человека, который помог бы тебе попасть в архив. Желание еще не прошло?
– Издеваешься, папуль?
– Просто спрашиваю. Вдруг ты решила плюнуть на работу и предаться всем удовольствиям летних каникул?
– Я буду совмещать.
– Какая ты у меня молодчина. Слышу, что ты жуешь? Чем тебя кормит бабушка?
– Шанежкой, – игриво ответила Юля.
– На первое?
– На второе. На первое был пирожок с капустой. А на третье – плюшка.
– Завидую!
Бабушка как раз вошла на кухню.
– Болтушка!
– Твой сын звонит, – отрапортовала Юля.
– Слышу. Скажи ему, что на первое был куриный суп с домашней лапшой. А на третье – компот из яблок и малины.
– О, я слышу, – сказал отец. – Домашняя лапша! Мамина! И компот с малиной!
– Чего ты разнылся, папуль? – спросила Юля. – Тебя мама киевскими котлетами кормит!
– Но ведь это домашняя лапша!
Юля поставила громкую связь.
– Поцелуй его за нас обеих, – с улыбкой сказала Серафима Андреевна.
– Целую тебя, папуля, от нас обеих, – сказала Юля.
– Я слышу, – откликнулся отец. – И от меня вам по три горячих поцелуя.
– Спасибо!
– Спасибо, Коленька! – сказала бабушка.
– Потом созвонимся, мам!
– Хорошо!
– Так ты телефон записывать будешь, принцесса?
– Диктуй!
Отец продиктовал с пояснениями:
– Узнал через старого друга. Это телефон директора губернского архива Суворина Евгения Максимовича. Он откроет для тебя двери в любое прошлое.
Юля записала информацию и скоро попрощалась с заботливым отцом. Доела шанежку, допила компот с яблоками и малиной и поспешила на улицу, где ее дожидался Мишка. «Похода с Пашей скрыть не удастся, – вздохнула про себя она. – Сейчас начнется! Сцена ревности номер сорок восемь. Или восемьдесят четыре. Или…» Все так и случилось: едва она рассказала, что ходила к историку Каверзневу с Пашей, Сомов покраснел от возмущения и гнева, вытаращил глаза, как рак, и запыхтел. Он даже слова найти не мог!
– У тебя удара не будет? – спросила Юля. – Мне скорую не вызвать?
– Ты еще вчера меня поцеловала, предательница!
– Ну хорошо, поцелую еще раз. Чтобы ты не умер. Вечером.
Когда они выясняли отношения, в беседку вошел Паша. Разговор про поцелуй за его спиной и обещание нового поцелуя, хотя бы вынужденное, повергло его в шок. Ноги подкосились
