Убийство в лунном свете - Фредерик Браун

Я чувствовал себя прекрасно, удобно припарковавшись у входа в библиотеку и забежав к себе в отель, чтобы освежиться. Дело шло к тому, что я разрешил загадку трупа с Дартаунской дороги; то есть разрешил, насколько это было в моих силах. Моя единственная задача состояла в том, чтобы доказать, что я на самом деле обнаружил чей-то труп, и выходило, что мне это удалось. Я даже и дальше продвинулся, выяснив, кто это был. А уж почему Армстронга убили, кто это сделал или что, было всецело заботой шерифа, а уж никак не моей. Так я тогда думал.

И ещё я умиротворил шерифа Кингмэна до такой степени, что мы могли общаться, не сверкая друг на друга глазами. Он мне по-прежнему не нравился, и я знал, что и сам не нравлюсь ему, но со временем, возможно, мы смогли бы обсудить тот факт, что у него есть дочь. А моя поездка в Чикаго и обратно показала мне, что дорога не столь уж и дальняя, коли ездить не поездом. Если меня не погонят из агентства Старлока, я смогу купить какой-нибудь драндулет и каждое утро ездить на работу из недальнего городка.

Я избавился от золы в отворотах брюк, в складках одежды и в обуви. Было ещё только без четверти три, но я всё равно отправился в библиотеку. Молли Кингмэн там ещё не показывалась.

Я вернул книгу по радио, и библиотекарша отдала мне залог; затем я отошёл к одному из столиков, откуда мог бы видеть дверь. Но тут до меня дошло, что нельзя же вот так сидеть, ничего не читая, а потому я направился к полкам. Там я начал наугад брать книги, пока не вспомнил, что есть один предмет, по которому мне следует поднабраться сведений. Да, я прочёл Кингмэну лекцию по ликантропии, но в действительности всё, что я о ней знал, было лишь значением этого слова.

Я отыскал раздел по психологии. Там было всего несколько книг о душевных болезнях и психических нарушениях, и только в одной из них мне встретилась ликантропия в указателе. Я перенёс эту книгу к себе на столик. Увы, специальное указание на ликантропию обернулось лишь несколькими абзацами и одной краткой историей болезни. Прочесть всё это заняло лишь несколько минут, даже при том, что я продолжал наблюдать за входной дверью.

Вскоре дверь раскрылась, и появился некто из семейства Кингмэнов, но не тот, кто мне был нужен. Это был шериф собственной персоной. На долю секунды я уж решил, что он каким-то образом узнал о нашем с Молли свидании и явился сюда предотвратить его и устроить мне разнос. Но поймав мой взгляд, он кивнул мне, после чего прошёл к столу дежурного библиотекаря, так что его появление здесь оказывалось простым совпадением. А уж я догадывался, что ему было нужно.

Когда библиотекарша поднялась из-за своего стола и повела шерифа к полке с книгами по психологии, я убедился, что прав. Всё же у меня ещё оставалась надежда, что он уберётся из библиотеки до прихода Молли, ведь было ещё только без пяти три.

Я зашагал к полке, где мисс Уиллис уже начала вынимать книги и просматривать их, и спросил, не ликантропией ли интересуется шериф, на что получил утвердительный ответ.

— Я только что сам всё это просмотрел, — объявил я. — Единственная книга, в которой подробно о том написано, — вот эта. Я уже её прочёл, если вы хотите взять её с собой. — Разумеется, я не стал рассказывать, как мало та в себе содержит, чтобы шерифу не захотелось прочесть её прямо на месте.

Идея сработала:

— Прекрасно, — сказал шериф, — запишете её на меня, миссис Уиллис? — и убежал, держа книгу под мышкой.

Я перевёл дух, схватил с полки по психологии первую попавшуюся книгу и устремился с ней к своему столику. Там я посмотрел название. На обложке значилось: «Сексуальная жизнь неженатых мужчин». Пришлось мне быстренько менять её вновь, пока Молли Кингмэн не пришла и не застала меня за подобным чтением! Эх, узнай я об этой девушке побольше, мне следовало бы лишь подивиться этому знаку судьбы, но такой возможности ещё не представилось — за такой-то короткий срок!

Мне не улыбнулись ни «Сексуальные отклонения», ни «Как заводить друзей и влиять на окружающих», а остановился я на «Искусстве рассуждать» — это искусство иногда может прийтись весьма кстати; может, и совсем скоро.

Но прочесть я успел всего страницу: пришла Молли. Я едва не вскочил из-за стола, но она, поймав мой взгляд, едва заметно покачала головой; похоже было, что ей не хотелось дать знать мисс Уиллис, что у кого-то здесь рандеву. Так что я вновь сунул нос в свою книгу, если и не в искусство рассуждения, пока Молли не обменялась с библиотекаршей парой реплик, после чего последняя удалилась.

Молли Кингмэн заняла место за столом дежурного; я подошёл к ней и поинтересовался:

— Прошу прощения, а нет ли у вас тут чего почитать?

Вышло не слишком остроумно и впечатления на неё не произвело. Молли так на меня взглянула, что я почувствовал себя неловким глупцом. Взглянув на неё в ответ, я подумал: «Это конец», хотя вслух не сказал. Правда, у меня это, должно быть, было написано на лице, поскольку Молли слегка порозовела и опустила глаза на стол перед собой.

— Простите, — сказал я.

Она вновь подняла взор:

— За что?

— За то, что я вас смутил. Вчера я был развязен, и сегодня опять начал в том же духе, просто взял и начал. Но мне самому не нравиться быть таким, честно.

— А вы и не такой, честно. Я поняла это почти сразу.

Сомнительно, подумалось мне, слишком уж я выпендривался. Мне оставалось лишь мечтать о ещё одном денёчке в Тремонте.

Затем вошли двое посетителей, чтобы вернуть взятые книги, и я вынужден был отступить в сторону. А одна женщина, чёрт её дери, и вовсе отхватила добрый кусок нашего времени, задав вопрос, который вынудил Молли отправиться сначала к ящикам с указателями, а затем и к полкам с книгами.

Правда, это дало мне возможность понаблюдать её в движении. По-над раскрытой книгой, которую я подобрал с её стола и притворился, что просматриваю — кажется, не вверх ногами, — я мог наслаждаться видом её изящных движений, пока она переходила с места на место, стояла прямо либо нагибалась у картотеки указателей, а