Три цветка Индонезии - Влада Ольховская
– Ты ведешь себя как ребенок, – заметила Нина. – Но это быстро исправить не получится. Рискну предположить, что Андрей по какой-то причине сделал тебе больно. А таких причин всего три.
Вот теперь Александра заинтересовалась – но Нина знала, что так будет. Задеть любопытство не так уж сложно, если знать нужные ходы.
– Что за причины?
– Первая – причинить боль, чтобы потешить собственное эго. Это примерно то, что Захар сейчас делает со мной. Но Андрей на такое не способен… Это как у техники бывают предохранители – вот и у него такой моральный предохранитель есть.
– Все-то ты знаешь! – проворчала Александра.
– Я бы на это ставку сделала. Вторая причина – случайно. Это может быть ваш сценарий, но вряд ли. Типаж у него спокойный и чуткий, это ты его скорее покалечишь.
– Так, блин!
– А третья причина – вынужденная боль, – невозмутимо продолжила Нина. – Когда нужно сделать больно любимому человеку, чтобы потом стало лучше. Даже зная, что он это не сразу поймет или не поймет вообще. Жертвуя своим благом ради его блага. Это, знаешь, как взрослый мажет ребенку содранную коленку йодом: поначалу ребенку будет очень больно, он будет орать, вырываться и сильно не любить взрослого. Но это необходимый поступок, чтобы избежать проблем покрупнее.
– Почему я в твоей картине мира то ребенок, то неврастеничка?
– Или неврастеничный ребенок.
– Еще лучше, – закатила глаза Александра. – Спасибо за помощь! За оскорбления не спасибо.
– А это были не они. Саш, я понимаю, что иногда тебе хочется покапризничать. Но если тебя начнет нести совсем уж не туда, вспомни, что ты чувствовала, когда чуть его не потеряла. Это обычно отрезвляет.
Александра отвечать не стала, даже не посмотрела на сестру, лишь неопределенно пожала плечами и поспешила покинуть офис. Гайя покорно последовал за ней, хотя Нина не сомневалась в том, чью сторону занял бы пес, если бы мог говорить.
Ее собственный день покатился дальше спокойно и мирно. Все записавшиеся клиентки пришли, интернет-скандалы их интересовали куда меньше, чем реальная помощь, которую они могли получить от Нины.
Они даже не догадывались, что помогают ей не меньше, чем она им. Находя решения их проблем, Нина снова чувствовала себя сильной и уверенной, такой, как раньше. Значит, не так уж страшно один раз сорваться, со всеми случается. После этого можно подняться – и нужно, и все будет так, как раньше, а может, даже лучше.
Время ускользало, и вздохнуть свободней она могла, только когда приемы закончились. Можно было идти домой, однако Нине не хотелось соваться в город в самый час пик. Если переждать полчаса, станет поспокойней, а она никуда не спешила.
Поэтому Нина заварила себе кофе и устроилась в кресле с планшетом. Дверь она запирать не стала, потому что офисный центр, в котором она арендовала помещение, все еще был полон людей, ей ничто не угрожало, а посетителей она больше не ждала.
Вот только гость вошел без приглашения, причем сделал это так уверенно, что у Нины даже не получилось его упрекнуть. И он определенно не тянул на одну из ее клиенток.
Мужчина был немолод, за пятьдесят, но он следил за собой – ровно настолько, чтобы выглядеть ухоженным, однако не настолько, чтобы это смотрелось фетишем. Ботинки, пальто, деловой костюм – все это указывало на деньги и отличный вкус. Но для Нины важнее всего было выражение его лица: благожелательное, мгновенно заставляющее любого собеседника почувствовать к нему симпатию.
Лицо переговорщика, который точно знает, что делает.
– Нина Михайловна, здравствуйте. Я вас не побеспокоил?
Что ж, он сразу показал, что не перепутал ее офис с кофейней, он здесь ради нее. Это несколько напрягало Нину, но она бы перестала себя уважать, если бы так легко выдала свое волнение. Поэтому она улыбнулась гостю столь же очаровательно, как он улыбался ей.
– Нет, нисколько, но я была бы рада, если бы узнала, кто меня совсем не беспокоит.
– Валентин Назаров. Полагаю, вы обо мне слышали. Я хорошо знаком с вашими братом и сестрой, очаровательный дуэт.
Напрягать память не пришлось – Нина мгновенно сообразила, кто перед ней. Легче от этого не стало. Человек, который решает проблемы, преступник, который много лет ускользает от наказания, явился в ее кабинет. Зачем это? Что ему могло понадобиться?
И ведь наверняка же все сводится к близнецам…
– Наслышана, – кивнула Нина. – Александра сегодня была у меня, но не предупредила, что вы зайдете.
– Не вините ее, она не знала. Мы сейчас не ведем никаких общих дел.
– Но вы все равно здесь?
– Не из-за Александры. В некотором смысле из-за ее брата, хотя и не напрямую.
– Не уверена, что понимаю, но присаживайтесь, раз пришли.
Она знала, что Назаров – опытный психолог. Признавала даже, что повыше уровнем, чем она, и не стыдилась этого. Нина догадывалась, что легко ей не будет, она не поймет, что он затеял, если он захочет это скрыть.
Вот только скрывать Назаров ничего не собирался. Он с благодарностью принял от нее чашку кофе и сообщил:
– Можно сказать, что меня несколько волнует будущее Яна Михайловича. Он, видите ли, связался с одной моей сотрудницей – личностью… неординарной.
– У меня сложилось впечатление, что Яну все известно о ее неординарности, – указала Нина. – Не похоже, что он возражает.
– В этом-то и кроется подвох: в том, что Ян Михайлович вообразил, будто понимает ее. Даже я не могу сказать, что до конца понимаю Еву.
– Не сочтите за хамство, но какая вам вообще разница, где она и с кем?
– Если бы это была обычная сотрудница, то разницы бы не было. Но поскольку я не испытываю удовольствия, скрывая трупы, я решил разобраться в ситуации. Ева настаивает на том, чтобы все ее дальнейшие задания строились на возможности регулярно наведываться в Москву. Она не говорит, зачем, но я и сам понимаю. Я знаю ее много лет, но не припомню, чтобы она так увлекалась кем-то.
– При всех странностях этой Евы, тут она как раз ведет себя нормально.
– О, меня волнует не то, как она ведет себя сейчас. Мне интересно, что будет, когда она или устанет, или захочет большего. Она, к сожалению, имеет досадную привычку путать одушевленные и неодушевленные объекты.
– Ну а от меня вы чего хотите? – не выдержала Нина. – Я эту вашу Еву в глаза не видела и сомневаюсь, что увижу.
– С Евой я разберусь сам. Мне нужно больше информации о вашем брате. Насколько он эмоционально устойчив? В каком состоянии находится сейчас? Что планирует делать дальше?
– Вы хотите, чтобы я шпионила за собственным братом?
– Я хочу, чтобы вы сообщали мне то, что вам и так известно.
– Но я не…
Она не знала, как реагировать, что сейчас будет лучше для Яна – с учетом того, что он, похоже,
