Призрак в машине - Грэм Кэролайн

Добравшись до своего квартала, он слегка успокоился. Однако когда Мэллори увидел машины, стоявшие бампер к бамперу вдоль всей Кордуэйнер-роуд, его спокойствие бесследно исчезло. Он сбавил скорость, но услышал позади гневные гудки. На углу стояла красно-белая полосатая будка. Рабочие бурили асфальт, в результате чего движение стало однорядным. Свободного пространства не было. Он попробовал свернуть на Элмстон-роуд — безнадежно. На Харбидаун-роуд творилось то же самое; машины направляли в объезд. В отчаянии Мэллори бросил машину у гаража, на котором висела надпись: «Не парковаться ни в коем случае».

Полли открыла дверь и с удивлением уставилась на отца. Потный и запыхавшийся Мэллори держался за бок и с трудом выдавливал слова.

— Папа? — Она помогла ему войти в прихожую. — Господи, что ты делал?

— Бе… бежал.

— Зачем? Я в порядке. — Полли пыталась поддержать его. — Честное слово. Почему ты бежал?

— Волновался. — Мэллори оперся о перила; его не держали ноги. Шумный выдох причинил ему боль, но дышать становилось все легче. — Ты говорила так…

— Ох, папа. — Полли снова неловко обняла отца, и они чуть не потеряли равновесие. — Проходи и садись.

Гостиная, которая в кошмарах мерещилась ему разгромленной, выглядела как обычно. Мебель и вазу с вялыми розами освещали слабые лучи предвечернего солнца, делавшие заметной пыль. Мэллори пошел к диванчику; Полли помогала отцу так, словно он был инвалидом.

— Я принесу тебе попить.

— Нет-нет! Ради бога, рассказывай!

Мэллори пристально осмотрел дочь. Ни следа слез. Он был тронут тем, что Полли умылась, вытерла лицо и постаралась преодолеть отчаяние. Теперь она выглядела спокойнее его самого. Но тут ее глаза потемнели, а губы задрожали. Полли сжала их так, что они превратились в ниточку. Мэллори взял дочь за руку.

— Рассказывай, Полл.

И она рассказала. Рассказала, что начала играть на бирже с группой спекулянтов, которых считала своими друзьями. Сначала выигрывала, потом стала проигрывать и наконец получила возможность отыграть все с лихвой, поскольку прошел слух о новой очень успешной интернет-компании. Придя в отчаяние оттого, что не может воспользоваться столь сказочной возможностью, она взяла ссуду у банкира их группы. Этот человек не сомневался, что слух верен, а он никогда не ошибался.

— Честное слово, папа, этому парню еще тридцати нет, а он ужасно богатый, хотя начал с нуля. Он предложил мне договор, я подписала его, и несколько недель все было в порядке. Не потрясающе, но курс акций был устойчивым. А потом все рухнуло, и я осталась ни с чем… Именно тогда я прочитала пункт, набранный мелким шрифтом, — глотая слезы, продолжила она. — Двадцать пять сложных процентов в месяц, поскольку у меня нет финансового поручительства. Это было три месяца назад, и теперь проценты стали почти такими же, как сам долг. Он… э-э… предложил другой способ расчета, но я не смогла на это пойти. Он такой мерзкий, такой противный, такой сальный…

— Ни в коем случае! — Мэллори овладел черный гнев. Он ненавидел этого незнакомца, хотел схватить его за глотку, потрясти и задушить. О боже, что за ублюдок!

— Папа, ты делаешь мне больно.

— Извини. — Он отпустил ее руку. — Извини, милая.

— Долг все растет и растет. Он такой же спекулянт, как те, кто наживается на ипотеке. Берешь в долг пять фунтов, а по прошествии времени оказываешься должен пятьсот.

— Полли, сколько ты заняла?

— Десять.

— Десять тысяч? — Полли опустила голову, и ее пышные темные кудри упали на лицо.

— А сколько твой долг составляет сейчас?

— Почти шестнадцать.

— Это невероятно. — Мэллори осторожно вздохнул и шумно выдохнул. — Ты говорила об этом кому-нибудь?

— Кому?

— Разве в ЛШЭ не у кого спросить совета?

— Мне нужен не совет, а деньги, будь они прокляты! — Полли заплакала, закрыла лицо руками и начала медленно раскачиваться взад и вперед.

— О господи…

— Я думала, ты меня поймешь. — Ее голос звучал глухо и безжизненно. Так, словно спор длился уже несколько часов и они смертельно устали. — Думала, поможешь.

— Помогу. Просто жалею, что ты не обратилась ко мне раньше.

— Я не могла. Ты был не в том состоянии.

— Только подумать, что ты несла такое бремя в одиночку…

Внезапно Мэллори вспомнил ссору из-за квартиры Полли, состоявшуюся несколько недель назад. Ссору, которую прервал телефонный звонок Бенни и известие о смерти Кэри. Видимо, для этого ей и были нужны деньги. Вспомнил осторожный скептицизм Кейт. Жена была права. Одно признание этого факта заставило Мэллори почувствовать себя так, слово он предал Полли.

— Когда я узнала, что тетя Кэри оставила мне все эти акции, то испытала огромное облегчение. Папа, но ждать еще десять месяцев — это ужасно. Тогда от этой суммы ничего не останется. — Полли смотрела на отца глазами, полными невыплаканных слез. — Ты знаешь Денниса всю свою жизнь. Если ты попросишь его оказать тебе услугу и один раз нарушить правила, я уверена, что он тебе не откажет.

— Полли…

— Мне не нужна вся сумма. Только то, что я должна.

— Для этого не нужно обращаться к Деннису.

— Не понимаю, — с искренним недоумением сказала Полли, честно глядя отцу в глаза. Она готовилась к этому моменту с того дня, когда залезла в кабинет Денниса и узнала, кто на самом деле управляет ее наследством.

— Твоя доля является частью имущества тети Кэри. А теперь это имущество перешло ко мне.

— Я не могу… Что? — Хорошенький ротик Полли недоверчиво приоткрылся. Потом она засмеялась и заплакала одновременно, бросилась к нему на шею и промочила пиджак слезами. — Тогда все в порядке!

Мэллори неловко погладил дочь по голове. Потом Полли села, вытерла лицо рубашкой, очень серьезно посмотрела на отца и расправила плечи, словно приняв решение.

— Я сделала это для тебя, папа.

— Что?

— Ты был заперт в этой ужасной школе как в сумасшедшем доме. Это было жестоко. Я видела, как работа медленно убивала тебя. И все потому, что у нас не было денег.

— Теперь все позади.

— Когда я приезжала домой, ты напоминал маньяка. Смотрел на меня так, словно не узнавал. Ты помнишь это?

Озадаченный Мэллори покачал головой.

— Я боялась, что ты совершишь что-нибудь отчаянное. И не могла этого выдержать. Просто не могла. — Она стиснула кулаки и сильно ударила ими по ручкам кресла. — Эти задницы зарабатывают бешеные деньги с помощью шулерства! Вот я и подумала, почему часть этих денег не может достаться моему отцу?

— Ох, Полли… — У растроганного Мэллори перехватило дыхание. Все смешалось в его мозгу. Восхищение дочерью, которой хватило смелости нести такое тяжелое бремя и молчать. Ненависть к незнакомцу, пытавшемуся с помощью шантажа заставить Полли лечь с ним в постель. Но сильнее всего были радость и благодарность за это проявление дочерней любви. Конечно, он всегда любил ее. Большинство родителей любит своих детей, потому что считает их своим достоянием. «И они тоже любят нас, — думал Мэллори, — пока остаются маленькими. По крайней мере, должны любить, потому что мы — их спасательный трос. Вырастая, они теряют причину любить нас, но все же продолжают любить. О господи, разве мы не счастливчики?»

— Папа…

— Да, Полл. Извини.

— Как долго? Я имею в виду, когда ты сможешь…

— Скоро. Через пару дней.

— А когда я смогу получить наличные?

— Наличные?

— Понимаешь, он может не предъявить чек в банк. Бог свидетель, деньги ему не нужны. А так он все еще будет владеть ситуацией.

Настоящая причина заключалась не в этом. Просто чек было неудобно швырнуть в удивленную морду Слотера. Ткнуть в его слюнявые губы и волосатые ноздри. Заткнуть за пояс его семейных трусов. Слегка задыхаясь от ликующего ожидания, Полли начала смеяться. Картина была такой реальной, словно это уже случилось. Внезапно Билли Слотер, лишившийся своей власти, превратился в ничто.

Мэллори встал и подошел к окну.

— Я должен позвонить твоей матери…