Дмитрий Петров - Рокировка
Людмила, тяжело дыша, побежала по улице, ведущей в сторону от вокзала. Ее бил озноб, она проклинала все на свете: и новую работу, и свое идиотское положение, и Семена, и вообще - жизнь...
Забежав на первый попавшийся пустырь, где высились корпуса недостроенного здания из бетона, Людмила зашла за угол дома и дрожащими пальцами стала развязывать бечевку на пакете.
"А если там бомба? - мелькнула у нее мысль. - Вдруг она взорвется у меня в руках?"
От ужаса она выронила пакет на снег и машинально закрыла глаза. Вот сейчас... Но ничего ужасного не произошло. Пакет лежал под ногами, и даже бечевка не порвалась.
"Значит, это не бомба", - открыв глаза, облегченно подумала Людмила. Но облегчение было временным и тут же сменилось ужасом: развязав бечевку, она обнаружила в пакете два пистолета. Они отливали сталью, сверкали смазкой и показались Людмиле очень страшными. Грозное оружие, орудие убийства. Да, милиционеры не зря задержали Семена на вокзале.
И что же ей теперь делать? Куда идти? Как поступить? Отдать в милицию? А что потом она скажет Семену?
Людмила промучилась до двух часов, и наконец настало время встречи с Семеном. Сверток буквально жег ей руки, хотелось поскорее избавиться от этого жуткого груза.
Семен уже ждал ее под часами на набережной. Увидев бледное от страха лицо Людмилы, он засмеялся и, довольный собой, сказал:
- Ну вот видишь, все в порядке. Спасибо тебе, а то я уж и не знал, к кому обратиться. Давай зайдем куда-нибудь, я тебе кое-что скажу.
- Нет, - резко ответила Людмила, трясясь от негодования. Как он может смеяться после всего и быть таким беззаботным? - Никуда я не пойду. Забери свой пакет, и больше я не буду в этом участвовать, - решительно заявила она.
- Вот глупая! - опять засмеялся Сема. - Все же хорошо прошло, чего ты дергаешься? На тебя никто и внимания не обратил. А на меня они как набросились, видела?
Людмила кивнула и поджала губы. Ей до сих пор было страшно подумать о том, что, не ровен час, на месте Семена, среди трех милиционеров, могла оказаться она.
- Ну вот, - сказал Семен, - меня как схватили, так и отпустили. Они меня ждали, оказывается, мне просто чутье подсказало. - Он весело улыбался, показывая белые зубы. - Пойдем вон в то кафе, - указал Семен на какую-то забегаловку на углу улицы, выходящей к реке. И, не дожидаясь ответа, потащил Людмилу туда. Она не сопротивлялась - настолько была напугана и потрясена.
В забегаловке они сели за столик в углу, туда почти не доставал свет от тусклой лампы, висевшей под потолком. Народу было довольно много, как это часто бывает в дешевых питейных заведениях, но Людмиле и Семену никто не мешал.
- Спасибо тебе, - произнес еще раз Сема, когда она торопливо сунула ему сверток вместе с полиэтиленовой сумкой. Людмиле не терпелось избавиться от опасной поклажи. - Возьми свою долю, - добавил Сема, вытаскивая из кармана приготовленные, видимо, специально для этого купюры. - Тут пятьсот рублей, это тебе за помощь. - Он опять весело улыбнулся, и глаза его хитровато блеснули.
- Я не возьму, - забормотала Людмила. - Я не хочу. Нет, забери их скорее.
- Да ладно тебе, - успокоил ее Семен, запихивая деньги в карман ее пальто. - Ты же мне помогла. А у тебя и так жизнь тяжелая. Возьми. И вообще, ты мне нравишься, я тебе давно хотел это сказать.
Людмиле стало неловко. Она засунула деньги в карман поглубже и задумалась. Сбылись ее самые плохие предчувствия - Семен все-таки стал к ней приставать, как она и ожидала. Ни к чему хорошему это не приведет. Вадик, не дай бог, заметит, устроит скандал и выгонит Людмилу. А она решила держаться за эту работу. Дело в том, что заработки на новом месте были довольно приличные. Хоть и каторжная работа, зато платят хорошо.
А остаться одной, без покровителя, без поддержки Людмила не могла. У нее был не такой характер. То о ней заботилась мама, то муж, а теперь вот Вадик. Конечно, ничего хорошего она от Вадика не ждала, но все же он оказался рядом в трудную минуту и помог устроиться. Ее это успокаивало, придавало уверенности в себе. Ей вовсе не хотелось, чтобы Вадик отвернулся от нее и перестал ей помогать. Как она тогда будет жить?
Людмила поежилась, представив, какой будет скандал, если Вадик заметит, что Семен к ней неравнодушен. От этой мысли по телу пробежала дрожь.
- Я на тебя смотрю и любуюсь, - продолжал Семен доверительным шепотом. Ты так мне нравишься, даже слов нет.
Он говорил это горячо, нагнувшись к ней поближе через разделявший их столик. Людмила даже ощутила его взволнованное дыхание.
- Но ты же знаешь, что я с Вадиком... - прошептала она и осеклась. Кто же этого не знает?
- Конечно, знаю, - ответил Сема. - Вот я и удивляюсь: что ты в нем нашла? Он же скотина, животное, ты что, сама не видишь? Неужели не понимаешь, что он за тип?
- А ты что за тип? - вдруг возразила Людмила. Ей неожиданно захотелось высказать ему все, что она передумала в течение тех часов, пока шлялась по незнакомому городу с пистолетами в пакете. - Думаешь, ты лучше? - возмутилась она. - А это что? - Людмила указала на пакет. - Это же преступление. Тебя сегодня просто чудом не арестовали. А если бы ты не учуял, что тебя могут проверить? Что тогда?
Людмила перевела дух. Что это она так напустилась на него? Он, конечно, не прав, но ведь все закончилось благополучно и она в конце концов даже взяла деньги. Хоть и небольшие, но ведь взяла!
- Да не буду я больше тебя просить, ни о чем не беспокойся, - сказал с досадой Семен. - Я же не об этом. Раз ты так боишься, то не надо мне помогать. Я с тобой о другом хочу поговорить.
- Вот и я о другом, - подхватила Людмила. - Я спрашиваю тебя: почему ты ругаешь Вадика? Пусть он свинья, я и сама это знаю. Но ты-то чем лучше?
- Я женщинами не торгую, - вдруг строго сказал Семен. - Я девушек под клиентов не подкладываю, запомни это. Хотя бы этим я лучше. У меня честный бизнес. Захотел добрый человек кого убить, ему пистолет нужен. Он у меня его покупает. Все чисто, никто никого не эксплуатирует.
- А кто торгует женщинами? - спросила Людмила, внезапно похолодев.
- Кто торгует? - злобно переспросил Семен. - А ты у него спроси, чем он занимается, паскуда. Спроси у него, спроси! А ты не подумала, зачем ему понадобилась? Пускай он тебе расскажет. Да ты и сама скоро поймешь. Весь поезд давно понимает.
Он не успел договорить, потому что Людмила, не в силах больше слушать Семена, вскочила и торопливо направилась к выходу. Хватит с нее, довольно! Сначала этот Сема чуть было не погубил своей дурацкой просьбой, а теперь еще говорит такое.
Сема догнал ее, схватил за руку и пошел по улице рядом.
- Ты что, обиделась, что ли? - спросил он.
Людмила не отвечала, а только ускоряла шаг. Он был ей неприятен: и его слова, и его прикосновения. Она будто вновь погрязла в грязи. Что-то часто с ней такое случается за последнее время.
- Ты не обижайся, я же вижу - ты хорошая, - извиняющимся голосом говорил Сема, почти насильно останавливая ее. - Я же вижу, что ты не такая, просто у тебя что-то в жизни не сложилось. Я же, жалея тебя, предупредить хотел, бормотал растерянно Сема.
- Не надо меня жалеть! - выкрикнула Людмила, расплакалась и ушла. Она брела по улице и рыдала. Несколько раз ее пытались остановить сердобольные прохожие, но она только ускоряла шаг.
Она и сама не ожидала от себя такой реакции. Наверное, подвели нервы сказывалось и вечное напряжение в последнее время, и события сегодняшнего дня, и эти глупые слова Семена о Вадике. Торгует женщинами!.. Какие страшные и отвратительные слова! Надо же придумать такое! Впрочем, чего еще ждать от такого человека, как Семен.
Вечером, когда ресторан в поезде вновь заработал и туда потянулись первые посетители, Людмила старалась не смотреть на Семена. Делала вид, что между ними днем ничего не произошло. Он тоже избегал ее взгляда.
- Прогулялась? - встретил Людмилу Вадик и привычно хлопнул ладонью по ягодицам. - Теперь беги работай, вон сколько народу набилось.
Начался обычный рабочий вечер, в течение которого Людмила носилась как угорелая по вагону, еле-еле успевая обслуживать посетителей.
Как всегда, она старалась не обращать внимания на приставания подвыпивших мужчин, которых в вагоне-ресторане было большинство, на их шуточки, заигрывания и даже делала вид, что не замечает, когда некоторые похлопывают ее по ягодицам. Если официантка в вагоне-ресторане будет обращать внимание на подобные вещи, то просто не сможет работать.
Внешний вид Людмилы как бы провоцировал мужчин на свободное с ней обращение. Еще в первый день ее работы Вадик объяснил ей, как она должна выглядеть. С тех пор она одевалась так, как он велел. На Людмиле была белая блузка, белая наколка на голове и короткая черная юбка в обтяжку.
- Туфли должны быть на высоком каблуке, - велел Вадик. - Чтобы цокали. А что ходить трудно, да еще когда вагон качает, то ничего, привыкнешь.
Юбка на Людмиле была такая тесная и коротенькая, что, когда она нагибалась, мужики отпускали грубые шутки, полагая, что она делает это намеренно.
