Анна Данилова - Нирвана с привкусом яда (сборник)
— Да, правда, — грустно проговорила Фильчагина. — Оля и Ирина. Вот уж не повезло девочкам, так не повезло. Сначала у Оли была крупная неприятность в «Черном бархате», в магазине женского платья, где девочки работали вместе, ее обвинили в воровстве и уволили… А потом вот эта нелепая смерть… Сережа, ты спрашиваешь об этом как следователь?
— Честно говоря, да. Открылись некоторые факты, и мне хотелось бы проверить…
— Садись… Я сейчас закрою мастерскую и приготовлю нам кофе. Знаешь, мне всегда хотелось поговорить с кем-нибудь о том случае, но так получилось, что не с кем… Муж сильно занят, да и не такой он человек, чтобы разговаривать с ним на подобные темы… Подружек у меня нет…
— Почему?
— Я очень ревнивая… — Она улыбнулась, и он не поверил ей. Скорее всего, дело в ее характере, в ее самодостаточности. Такие женщины, как Маша, любят окружать себя мужчинами, а не женщинами.
Через несколько минут они сидели за круглым старинным столиком и пили кофе.
— Почему тебе хотелось поговорить о них? — спросил Диденко.
— Да потому что слишком уж нелепая смерть…
— Ты кого-то подозреваешь?
— Честно говоря, да. Не могу сказать, что подозреваю именно Ларису Вундер или ее сестру Лизу, но ведь девочки погибли спустя короткое время после этой истории с шубой…
— Я в курсе той истории… Но ведь Лиза же просила у Ольги прощения.
— Просила, да лучше бы она этого не делала. Она словно заранее извинялась за то, что потом с Олей случится…
— А почему вместе с Ольгой уволилась и Ирина?
— Они были подругами «не разлей вода», понимаешь? И Ирина никогда бы не осталась у Гали после того, как та смогла заподозрить Ольгу в воровстве. Они сказали, что Галя приняла сторону клиентки, очень выгодной клиентки, даже двух клиенток, и очень обидела свою продавщицу, Ольгу. Хотя, я подозреваю, что за этим стоит что-то другое…
— Что именно?
— Вот об этом-то я и хотела с кем-нибудь поговорить. Дело в том, что Лиза встречалась с одним парнем, Аликом, который до этого гулял с Ольгой, вот так-то вот.
— Час от часу не легче… И что Лиза хотела доказать, предположим, сама выкрав эту шубу или представив все таким образом, будто ее выкрала Ольга?
— Не доказать, а просто-напросто избавиться от соперницы.
— Она была реальная соперница?
— Всех подробностей я не знаю. Просто я видела Алика с Ольгой, они часто приходили в наш ресторан, очень красивый, яркий парень, как артист… А потом он стал появляться там с Лизой, и вскоре они поженились. Вот и все, на чем я строю свои предположения и подозрения…
— Ты думаешь, Ольгу могли посадить?
— Легко. Сам знаешь, как ведется наше судопроизводство. К тому же у Ольги, насколько я понимаю, не было денег на адвоката, и она по-настоящему испугалась.
— Откуда тебе это известно?
— Мы с ней о многом беседовали, когда она работала у меня. Однажды я спросила ее про Алика, и она сказала, что они с Аликом расстались и что она никогда не была ничьей соперницей, она не представляла для Лизы никакой угрозы… Думаю, что именно по этой причине Лиза и приходила к ней извиняться…
— Не понял.
— По-моему, здесь все ясно. Алик каким-то образом узнал про всю эту историю с шубой и устроил Лизе скандал, быть может, пригрозил, что бросит ее, если она не извинится перед Ольгой… Только так он мог заставить эту стерву Лизу просить прощения…
— А Лиза решила ей отомстить за это якобы унижение и подстроила убийство? — сказал Диденко.
— Я об убийстве ничего не говорила… не хочу быть похожей на Лизу. Хотя предположить можно… Ну что ей стоило нанять человека, который подстроил все это?
— И ты молчала?
— А что я могла сделать? Пойти в милицию и рассказать про взаимоотношения Оли, Лизы и Алика? Да, мне было безумно жалко девочек, я привязалась к ним и вообще приняла участие в их судьбе… Ведь после того, как они оказались на улице, я приняла их на работу и даже позволила жить в одной из своих квартир! А какие похороны я им устроила! К тому же, Сережа, разве могла я предположить, что Лиза окажется столь мстительной, что подстроит им аварию?! Это же, согласись, полный абсурд… Мало ли кто кого ревнует, но это не означает, что за этим непременно последует убийство…
— Но после того, как они погибли, ты могла бы обратиться в прокуратуру и рассказать там все, что знаешь, хотя бы меня нашла…
— Я думала об этом, но, как видишь, так и не решилась… Поэтому, когда ты пришел ко мне и заговорил об этом деле, я поняла, что это судьба, что ты просто должен был прийти и сам заговорить о моих девочках… Хотя, может, я ошибаюсь?
— Да нет, ты не ошибаешься, похоже, их действительно убили, кто-то подстроил им аварию…
— Каким образом?
— Пока неизвестно, но скоро мы это выясним…
— А как всплыла эта история с моими девочками?
— Из Москвы приехала их знакомая, она хотела сходить к ним на могилу, помянуть их… У нее у самой недавно умер муж… И тут вдруг выясняется, что…
Диденко посмотрел на Марию и вдруг понял, что не рассказал ей самого главного.
— Маша, дело в том, что восемь лет назад в том же самом месте погибли две девушки, и их, представь себе, тоже звали Ирина Капустина и Ольга Воробьева…
— Ты что, следователь, шутишь? — Она широко раскрыла глаза, и на лице ее было написано такое недоверие, что Сергей и сам едва не подумал о том, что он что-то напутал. Если бы не визиты к родственникам погибших в 1997 году, это можно было бы принять за ошибку в компьютере.
— Нет, поэтому-то мы с их подругой и заинтересовались этим делом…
— Мистика какая-то, — прошептала Мария. — Сережа, вам молоко за вредность не дают?
— Нет, Машенька, не дают…
— Тогда я предложу тебе хорошего коньячку, ты не против?
— Не откажусь…
Маша принесла коньяк, конфеты. Сергей в это время разглядывал картины, развешанные на стенах.
— Я вижу, тут, кроме багета, можно купить картины?
— Да, это работы местных художников.
— И сколько же они стоят?
— По-разному. В зависимости от таланта художника, размера полотна…
— И кто же их оценивает?
— Я, кто же еще. Вернее, нет. Они назначают свою цену, а я прибавляю свой процент. Но, если чувствую, что цена чрезмерно высокая, то сбавляю, объясняю, что картину никто не купит…
— А случается, что приносят настоящий шедевр?
— Да, случается, но крайне редко.
— Например…
— Пойдем покажу…
Она привела его в небольшой, тускло освещенный зал и щелкнула выключателем:
— Эти работы я показываю не всем… Здесь находятся картины, стоимость которых настолько высока, что далеко не каждый может позволить себе купить их…
— Но их все же покупают?
— Да, покупают.
Сергей прошел в глубину зала и остановился перед небольшим женским портретом, на котором была изображена красивая, с черными кудрявыми волосами девушка, с высоким бледным лбом, ярко-малиновым ртом и выразительными темными глазами.
— Какой красивый портрет, — присвистнул Диденко.
— Да, на него уже нашелся покупатель… Он должен приехать на будущей неделе… Иностранец.
— И кто же написал его?
— Один молодой художник, Роман Гончаров, не слышал?
— Нет, не слышал… Он из местных?
— Он жил в Марксе.
— А… Понятно. Вот не знал, что у нас здесь водятся такие художники…
Он повернулся и направился было к выходу, как вдруг внимание его привлек еще один портрет, и тоже женский. Только на этот раз это была очаровательная рыжеволосая девушка с веселыми глазами и нежно-розовым ртом.
— Вот это работа… — У него аж дух захватило. — Какой портрет… нежный… Должно быть, девушка красивая. Это тоже он нарисовал?
— Да, это написал Роман Гончаров.
— И за ним тоже приедет иностранец? — пошутил он.
— Да, представь себе.
— Богатый, наверное, художник, — не зная, что сказать, произнес Диденко, теряя интерес к разговору. — Вообще-то мне пора…
— Он не богатый художник… Его уже нет в живых…
— Как это?
Маша вздохнула и развела руками:
— Его убили. Несколько лет тому назад. Убили и ограбили.
Сергей повернулся к портретам — теперь уже они не казались ему столь жизнеутверждающими, даже на лице рыжеволосой девушки появилась тень смерти…
— Вот, значит, как… Надо умереть, чтобы твои картины так выросли в цене… Чертовщина какая-то!
— Согласна. — Мария выключила свет и проводила Диденко до выхода.
— Ты рассказала мне столько интересного… Надо будет встретиться с этим… Аликом и расспросить, в каких отношениях он был с Ольгой Воробьевой…
— И ты мне рассказал необычную историю об однофамилицах. — Маша стояла уже на крыльце и прощалась за руку с Сергеем. — Заходи, если что…
