Виктор Фёдоров - Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
Стадлер хотел задать еще вопрос, но не успел: сознание вновь покинула его, на этот раз надолго.
* * *
Эдуард Стерлингов шел по Садовому кольцу. Ветер развевал полы его дорогого английского плаща, снежинки падали на русые волосы и надолго застревали в них.
- Товарищ майор! - услышал он знакомый до боли голос.
Стерлингов удивленно обернулся. Перед ним стоял полковник Семинард.
- Да-да, не удивляйся, - майор, - улыбнулся Семинард. - Так и быть, открою секрет: пришел приказ о присвоении тебе очередного звания. Шутка ли, такое дело раскрутил! - Семинард многозначительно поднял палец вверх.
- Значит, поймали? - спросил Стерлингов.
- Обижаешь, - хмыкнул полковник. - Куда же он денется? Поймали, конечно. Правда, поломанного слегка. Сотрясение мозга, два ребра пополам, но, главное, - живой. Будет теперь на кого Исаева обменять.
- А где Лупиньш? - снова спросил Стерлингов.
- Лупиньш - герой, - Семинард смахнул слезу. - В критический момент пошел на таран, как Гостелло. Сейчас в больнице в тяжелом состоянии. Здесь, кстати, недалеко, можем зайти.
Они дошли до госпиталя, поднялись по мраморной лестнице на второй этаж. Лупиньш лежал на специально оборудованной койке под капельницей, вокруг него толпились светила медицины, человек двадцать, почти все лысые и в очках.
Лупиньш открыл глаза.
- Доктор, - слабо прошептал он. - Скажите, я буду жить?
- Ну что вы, голубчик, - успокоил его самый старый професор. - Мы еще все на свадьбе у вас погуляем.
Лупиньш обвел взглядом весь консилиум, склонившийся на ним, прикидывая, во сколько же обойдется свадьба, и ему стало еще хуже.
- Пойдемте, - потянул Стерлингова за рукав Семинард. - Ему сейчас не до нас.
ГЛАВА 22
Москва. Лубянка. Кабинет начальника контрразведки. За огоромным окном падает ноябрьский снег...
В кабинете трое: Стерлингов, пока еще капитан, напротив, развалившись в кресле, - генерал-майор Скойбеда и полковник Семинард. Последний стоит у сделанного почти в натуральную величину глобуса и с увлечением выбирает место проведения очередного отпуска.
- Слухай, где-то я тебя видел? - Скойбеда в упор разглядывал Стерлингова.
Тот пожал плечами:
- В Андервиле, Монтевидео, Дюссельдорфе..
- Да ты шутник! - заржал Скойбеда.
Открылась дверь, и бесшумно вошел хозяин кабинета - шеф контрразведки. Большие генеральские звезды его сияли золотом.
- Товарищи офицеры! - подал команду Семинард.
Стерлингов вскочил, Скойбеда остался сидеть.
- Почему не приветствуете старших по званию? - спросил у него шеф.
- Ну, здорово, - закинул ногу на ногу Скойбеда.
Шеф не ответил. Он оглядел собравшихся:
- Почему я не вижу здесь капитана Козлова? Я же распоряился, чтоб были все. Где Козлов?
При упоминании о капитане Скойбеда посерел.
- Убег, паскуда, - процедил он. - Я его на губу хотел, на пять суток, а он убег. Меня ударил, ефрейтору Жапузанову челюсть сломал, найду - под требунал пойдет!
- Товарищ генирал, - подал голос Семинард. - Здесь Козлов, у меня в кабинете. Третьи сутки в стенном шкафу сидит, Скойбады боится.
Скойбеда бросил в полковника тяжелый взгляд:
- Ах вот оно шо! Пригрел стало быть гадюку. Ну-ну полкан, смотри...
Как бы в подверждении семинардовских слов приоткрылась дверь, и в кабинет просунулась голова Козлова.
- Разрешите? - его глаза забегали по помещению и, наткнувшись на Скойбеду, расширились от ужаса.
- Входите, капитан, - разрешил шеф. - Не бойтесь.
Козлов вошел как-то боком и встал у двери, готовый в любой момент убежать. Вид его был страшен: прорезиненный плащ заляпан грязью, брюки порваны, трехдневная щетина на впалых щеках, под глазами - филетовые круги.
- Иди сюда, сынок, не дрейфь, - лаского позвал его Скойбеда. - Чуток погутарим.
Козлов попятился назад.
- Ну куда ж ты, родной? - Скойбеда почесал подбородок.
- Отставить, товарищ генерал-майор! - вмешался шеф. - Ведите себя, как положено.
Скойбеда побагравел.
- Ты мной не командуй! - прошипел он. - Не на того напал. Дома Дунькой своей командывать будешь!
- А вы мне не тычь! - шеф побагровел тоже, но старался говорить спокойно. - Проходите, капитан, - бросил он Козлову. - Выглядите вы, конечно, неважно, но времени у нас нет. Приведете себя в порядок потом. Садитесь в угол. Так, чтобы я вас не видел.
Козлов мышью прошмыгнул мимо Скойбеды в дальний конец кабинета, где спрятался за аквариум с гупиями.
- Ну что ж, товарищи, - объявил шеф. - Теперь, когда все в сборе, можно начинать. Я собрал вас здесь для того, чтобы подвести итог, так сказать, определенной проделанной работе.
Шеф улыбнулся в усы, погладил лысину и продолжал.
- А работа, смею заметить без ложной скромности, была проделана большая, даже, можно сказать, немалая.
Шеф выдержал паузу, после чего сообщил:
- Два дня назад при непосредственном участии нашего Управления была полностью изоблечена и арестована преступная группа, готовившая теракт на территории города Москва. Была на корню пресечена попытка крупномасштабной идеологической диверсии с участием инстранных спецслужб.
Шеф перевел дух и приступил к самому главному:
- Слово для доклада по этому вопросу имеет мой заместитель, хорошо всем вам известный полковник Семинард. Пожалуйста, Георгий Андреевич.
Семинард встал, одернул парадный китель и, откашлявшись, начал:
- Все началось с того, что к нам в руки попала кассета с записью разговора, смысл которого...
- Георгий Андреевич! - перебил его шеф. - Это уже и без того все известно, не так ли? - Он обвел взглядом присутствующих. - Вы начинайте с самой сути.
- Хорошо, - Семинард откашлялся по-новой. - Вначале у нас было две версии: версия капитана Козлова, - полковник указал на аквариум, - и версия Евлампию, то есть полковника Бабеля. По версии Козлова выходило, что Евлампий спятил, по версии Евлампия - что спятили все остальные. Этот этап расследования, условно назовем его аналитическим, был, пожалуй, самым тяжелым. Сравнивая две данные версии, было решено не отдавать предпочтения ни первой, ни, тем более, второй, а поискать
компромиссный вариант. При последнем разговоре со мной Евлампий упомянул о некой пушной корпорации, представляющей собой товарищество с ограниченной ответственностью, это меня насторожило. Раз люди, состоящие в этом синдикате, боятся взять на себя весь груз ответственности, ограничившись лишь ее частью, значит у них нечиста совесть. На таможне мы выяснили, что именно в этот день, когда прилетел из Америки Евлампий, пасспортный контроль проходил некий Филипп Розенблюм, являющийся одним из учредителей этой самой пушной корпорации. Было решено установить за ним наблюдение. Для этого были задействованны младший лейтенант Лупиньш и капитан Стерлингов.
Все посмотрели на Стерлингова. Скойбеда вдруг хлопнул себя по лбу и закричал:
- Ба! Вспомнил! Во сне я тебя видел!
Стерлингов слегка наклонил голову, дав тем самым понять, что польщен.
- Ну, вот, - продолжил Семинард. - Одновременно, но со значительно более раннего срока, мы вели наблюдение за американским консулом Джимом Хэрисом. Было у нас предположение, что он - резидент. И если наши предположения верны, эти два человека обязательно должны были бы встретиться. Так оно и случилось. Разговор, который они вели в "фольксвагене", а мы благодаря сверхсекретной микроминиатюрной аппаратуре слушали, еще раз подтвердил нашу версию. Стало окончательно ясно, что Филипп Розенблюм и Сэм Стадлер, ведущий советолог американской разведки, - одно и то же лицо.
Семинард налил себе воды из графина, сделал несколько глотков.
- Но тут опять возник капитан Козлов. Он принес фотографию, на которой якобы изображены члены ленинского Совнаркома, и высказал свою интерпритацию акции, готовящеся на Красной Площади 7 ноября. Перед нами вновь встала дилемма: либо отбросить вариант Козлова как утопический, либо...
Семинард помолчал.
- Мы избрали второй путь. Во-первых, нельзя было полностью игнорировать козлиную... хм, простите, козловскую версию, поскольку ежели бы в ней оказался хоть один процент истины - мы бы себе потом не простили. А во-вторых, такой ход сам по себе явился идеальным отвлекающим маневром, вводящим нашего очевидно неглупого противника в состояние глубокого заблуждения.
Семинард отпил еще немного воды. Он умолчал об еще одной и, пожалуй, самой главной причине: поводить за крупный нос этого самодовольного индюка Скойбеду. В наступившей тишине было слышно как за аквариумом скрипит зубами Козлов, сжимая и разжимая кулаки.
- Мы, конечно, отдавали себе отчет, на что идем, - Семинард промокнул губы белоснежным платком. - В этой отвлекающей операции были задействованы наши лучшие люди. А потом среди задержанных по подозрению оказалось немало представителей интеллигенции - врачи, ученые, писатели и даже один депутат. Перед всеми пришлось извиниться.
