Михаил Черненок - Последствия неустранимы
- Чем Николаевка вам не нравится? - спросил Бирюков. - Все-таки Крым не Сибирь.
- А мне все равно, что Крым, что Нарым, - весело сказала Огнянникова и быстро посерьезнела. - Не ужиться мне со стариками Хачика. Могут вообще на порог не пустить.
- Вы разве знаете их?
- С какой стати? Просто я - сибирячка, могу не найти общего языка с людьми, прожившими всю жизнь на юге. Чего доброго, еще фруктами заставят на базаре торговать.
- Ну а как же с Хачиком? Прошлый раз, помнится, вы о нем и слушать не хотели. Почему отрицали какую бы то ни было связь с Алексаняном?
Огнянникова капризно выгнула тонкие брови:
- Поругалась я с ним тогда. Хотела даже в отпуск тайком уехать, чтобы он тут попереживал. Несчастье назад вернуло. Хачик после этого и принялся обхаживать пуще прежнего. Подумала, подумала и решила, что ловить уже нечего. Поклонников уйма, но как только о серьезных намерениях заговоришь, все в сторону... Лучше уж хоть что-то, чем совсем ничего.
- Когда вы, Аня, из Новосибирска вернулись в райцентр?
- В субботу днем, когда дождик полностью перестал.
- На электричке приехали?
- Да. И в Новосибирск на электричке уезжала.
- Билеты не сохранились?
- С какой стати их хранить? Не в командировку ездила, чтобы перед бухгалтерией отчитываться. - Огнянникова чуть улыбнулась. - Сознаться, обратно "зайцем" прикатила. Денег-то ни копейки не осталось, все отпускные пропали.
- Как же теперь живете?
- Со сберкнижки сняла. - Лицо Огнянниковой внезапно посерьезнело. Догадываюсь, хотите меня в чем-то обвинить. Если в смерти Головчанского, то прямо скажу: пустой номер...
"Или она талантливая артистка, или в той информации, что собрана о ней, много предвзятого", - подумал Бирюков и тоже с самым серьезным видом сказал:
- Наоборот, Аня, хочу доказать ваше алиби.
- Ох, как страшно! Я ведь русским языком сказала: в ночь с пятницы на субботу, когда отравили Головчанского, была в Толмачевском аэропорту.
- Вот как раз это я и пытаюсь доказать, но... кроме ваших слов, доказательств нет. Кто может подтвердить, что вы всю ночь с пятницы на субботу пробыли в аэропорту?
- Не знаю, кто. - Огнянникова впервые за время разговора вроде бы смутилась. - Там ни одного знакомого лица не было.
- В электричке - тоже?
- Может, меня кто и видел из знакомых, а я - никого. Если бы знакомые попались, я на билет бы у них заняла.
- Видите, какая ситуация получается...
- У вас есть доказательства, что я там не была?
- Нет.
- Вот вам и "видите"...
- Один - один, как говорят спортивные комментаторы. - Бирюков улыбнулся и вдруг спросил: - Аня, признайтесь, версию о Тумановых вы подсказали Софье Георгиевне?
- Разве это версия?.. Это сплетня... Не говорила я Головчанской.
- Откуда же Софья Георгиевна знает об Олеге дословно все, что вы рассказывали мне?
- Об этом лучше у нее самой спросить...
Неожиданно щелкнул динамик селектора, и раздался громкий голос подполковника Гладышева:
- Антон Игнатьевич, прошу ко мне на оперативное совещание.
- Иду, Николай Сергеевич, - ответил Бирюков и краем глаза заметил, как лицо Огнянниковой нервно передернулось, словно Анна Леонидовна испугалась внезапного селекторного голоса.
В небольшой приемной начальника райотдела пожилой участковый инспектор Дубков сосредоточенно изучал приколотый канцелярскими кнопками к стене лист с расписанием авиарейсов из Новосибирска. Пожав ему руку, Антон спросил:
- Куда, милейший Владимир Евгеньевич, лететь собрался?
- Сестра из Москвы погостить прилетела. Смотрю, каким рейсом удобнее ее назад отправить, - ответил Дубков. - Встречая, осечку дал. Получил телеграмму: "Прилечу в субботу рейсом 175". Глянул в расписание - прибытие этого рейса в Новосибирск в два часа пятьдесят минут. Сел накануне вечером в электричку и покатил встречать гостью. И только когда заявился в аэропорт Толмачево, сообразил, что время-то не местное, а московское. "Вот, - думаю, - шляпа! Это ж на полных четыре часа разница". Пришлось всю ноченьку по аэропортовскому вокзалу слоняться...
- Давно это было?
- С пятницы на субботу, когда у нас тут неприятность с Головчанским произошла.
Бирюкова словно укололи:
- Владимир Евгеньевич, товароведа продторга Анну Огнянникову знаешь?
- Ну, как не знать. На Садовой живет, а это мой участок.
- В ту ночь видел ее в аэропорту?
Дубков призадумался:
- Нет. Разве она была там?
- Утверждает, что вечерним рейсом хотела улететь в Ригу, но то ли обронила, то ли вытащили у нее кошелек с деньгами, и она до утра "прозагорала" в вокзале.
- Сочиняет. На Ригу объявляли продажу билетов под утро. Я от скуки поглазел у кассы. Пассажиров набралось совсем мало, и уж такую приметную красавицу, как Огнянникова, я не мог просмотреть.
Бирюков, нахмурясь, подошел к расписанию. На Ригу значилось три рейса. Все три самолета, имея промежуточные посадки в разных городах, отправлялись из Новосибирска одновременно: в три часа тридцать минут по московскому времени, что соответствовало семи часам тридцати минутам местного.
"О каком же вечернем рейсе Анечка мне заливала? Что привело ее в аэропорт в пятницу вечером, если рижские самолеты улетают утром?" - быстро подумал Антон и взял участкового инспектора за руку:
- Идем-ка, Владимир Евгеньевич, на оперативку. Твоя осечка, кажется, полноценным выстрелом оборачивается.
Следственно-оперативная группа была уже в сборе. Все сидели с невеселыми лицами, и даже всегда жизнерадостный Слава Голубев на этот раз рассеянно смотрел в окно. Взглянув на Бирюкова, он нетерпеливо спросил:
- Что-то новенькое есть?..
- Говоря языком гадалок, нечаянный интерес получил, пока шел от своего кабинета сюда. - Антон подмигнул Дубкову. - Расскажи, Владимир Евгеньевич, этим скучным людям, как осечку дал с самолетом.
Дубков по-уставному лаконично пересказал только что рассказанное в приемной Антону. Сразу за ним Бирюков доложил оперативникам о состоявшемся разговоре с Огнянниковой. Подполковник Гладышев заметно повеселел и обратился к Дубкову:
- Уверен, что в ту ночь Огнянниковой не было в аэропорту?
- Так точно, уверен.
- Хорошо в лицо ее знаешь?
- Ну, как не знать. Пять лет живет на моем участке. К тому же очень приметная блондинка.
- Стоп, Владимир Евгеньевич, - нахмурясь, проговорил Бирюков. - У Огнянниковой теперь волосы каштанового цвета.
- Значит, перекрасилась, - спокойно сказал участковый.
- Может быть, потому и не узнал в аэропорту?
- Никак нет. Огнянникову узнаю в любом случае, даже если она перекрасится в серо-буро-малиновый цвет с крапинками.
- Что о ней можешь сказать? - спросил Гладышев.
Дубков чуть подумал:
- Веселая молодая женщина. Живет скромно, аморальных поступков не допускает, шумных компаний не водит.
- С Головчанским ее не видел?
- Нет. По моему мнению, Аня в Новосибирске развлекается. Часто туда ездит по выходным дням.
Гладышев повернулся к Бирюкову:
- Возможно, Огнянникова придумала аэропорт, чтобы скрыть любовную интрижку?
- Почему, в таком случае, она возвратилась домой в субботу? возразил Антон.
- Допустим, встреча с любимым не состоялась...
- Все, конечно, может быть, но в том, что насчет аэропорта Огнянникова солгала, теперь я не сомневаюсь.
Голубев, будто нетерпеливый ученик, высоко поднял руку:
- Товарищ подполковник, предлагаю версию...
- Подожди, оперативник по версиям, - остановил его Бирюков. - После совещания пройдись по парикмахерским и постарайся выяснить, когда Огнянникова перекрасила волосы. - Антон повернулся к молчаливо слушающему прокурору. - Семен Трофимович, давайте проверим, снимала ли Огнянникова со своей сберкнижки деньги.
- Что это даст?
- Узнаем, действительно ли у Анны Леонидовны пропал кошелек с отпускными.
Прокурор глянул на Лимакина:
- Пиши официальный запрос в сберкассу.
- Разрешите быть свободным? - спросил участковый Дубков.
- Посиди пока с нами, Владимир Евгеньевич, послушай. Вдруг придется проводить очную ставку с Огнянниковой, - ответил ему Бирюков.
С официальным запросом в сберкассу отправили Славу Голубева. Когда тот вышел из кабинета, подполковник Гладышев сказал:
- Кажется, товарищи, дело начинает шевелиться, а то последние дни такое затишье наступило, как перед бурей. - И посмотрел на Бирюкова. Допустим, уличишь ты Огнянникову, что она не была в аэропорту, дальше что?..
- Дальше - по ходу дела. Важно Анне Леонидовне доказать, что ложь у нас не проходит. Если это удастся, она вынуждена будет говорить правду, хотя, быть может, правда для нее и неприятной окажется.
- Не напутаешь с ней? Откровенно говоря, я не вижу мотивов подозревать Огнянникову в отравлении Головчанского. Если между ними что-то и было, то давно быльем поросло.
Бирюков вздохнул:
- Я вовсе не утверждаю, что именно Огнянникова отравила Головчанского, но, знаете, Николай Сергеевич, она, по-моему, закрутила клубок сплетен, распутав который можно выйти на преступника.
