Тони Вильямс - Цена предательства
"Солдаты удачи" молча стояли у машины.
Им нечего было сказать, потому что никакие слова не могли вернуть к жизни Марию.
- Нет, я не могу так жить! - рыдал Хезус. - Я больше этого не вынесу!
- Я очень сожалею, что так случилось, господин Дельгадо, - промямлил Эйнджел и прикоснулся к плечу убитого горем колумбийца, но тот сердито стряхнул его руку.
- Оставьте меня! - закричал он. - Оставьте всех нас в покое!
- Простите, сэр, это невозможно, - возразил Ныомэн. - Противник знает, где мы находимся. Значит, как только рассветет, они поднимут в воздух боевые самолеты, а от них нам не уйти. И даже если у них нет под рукой самолетов, нам все равно несдобровать. Пилот вертолета наверняка сообщил по рации, что обнаружил нас, и за ним теперь последуют его коллеги либо придут наземные войска. Нам нужно двигаться, и чем скорее, тем лучше.
- Нет, оставьте нас в покое, - стоял на своем Хезус. - Или вы считаете, что мало причинили нам зла? Вначале погибла моя девочка, а теперь и жена. Мне нужно было послушаться вашего полковника и еще вчера вернуться домой, пока была такая возможность.
- Но вы же вовремя не прислушались к его совету, сэр, - напомнил Ныомэн, - а сейчас, боюсь, слишком поздно давать задний ход.
У вас машина на ходу?
- Не знаю.
- Тогда позвольте мне, - попросил Эйнджел, занял место водителя, которое освободил Хезус, и включил стартер. Двигатель сразу заработал. Если хотите, я могу повести машину, - предложил американец.
Колумбиец в ответ молча кивнул.
Эйнджел вывел машину задним ходом из зарослей и присоединился к поджидавшим его товарищам. Ныомэн выскочил из микроавтобуса и пошел доложиться Вэлину.
- А черт! - выругался полковник. - Я же уговаривал его, чтобы он не лез в чужую драку.
- Теперь он горько раскаивается, что не последовал вашему совету, сэр.
- Теперь уже поздно сожалеть или раскаиваться.
Ныомэн дипломатично промолчал.
Вэлин пошел к микроавтобусу. За ним по пятам следовали Спенсер и Карлос. Когда последний увидел мертвую мать, он упал на колени и разрыдался.
"Господи, только этого нам не хватало! - подумал Вэлин. - Водитель закатил истерику.
Что будет дальше?"
Спенсер сунул голову в окно, чтобы разглядеть Кармен. Она окинула его пустым взглядом и не сказала ни слова. Он тоже промолчал, повернулся и вернулся к грузовику, где попросил У Резника сигарету.
- Сурово, - заметил русский.
- Дальше еще круче будет, - ответил Спенсер.
Тем временем Вэлин распорядился, чтобы Карлос сел в микроавтобус, и попросил Эйндхела остаться за рулем.
- Слушаюсь, сэр! - откликнулся тот.
Затем полковник провел небольшую реорганизацию.
- Ньюмэн, ты с грузовиком совладаешь?
- Нет проблем, сэр. У меня права на вождение любых машин.
- Это хорошо, хотя сомневаюсь, чтобы здесь кто-то стал проверять твои права.
Вэлин посмотрел на часы. Они показывали пять, и оставался ровно час до встречи с самолетом. На востоке уже слегка забрезжил свет.
- По коням! - скомандовал полковник. - Но мне кажется, что мы-таки оказались в глубокой...
23
Сидя за рулем микроавтобуса, следовавшего вторым в колонне, Эйнджел впервые за последнее время всерьез задумался над происходящим. Он оказался буквально перепачкан в крови, и вокруг было навалено слишком много трупов. Среди них были и невинные жертвы.
Эйнджел никак не ожидал, что все сложится именно так, когда подписывал контракт с Вэлином. "Господи! - мысленно взывал он. - Господи, помоги!"
Всю жизнь он мечтал о военной карьере, хотел быть членом регулярной армии Соединенных Штатов, по примеру своего отца и деда.
Сонни Анджело участвовал в битве за Гуадалканал, а его сын Бобби, отец Эйнджела, воевал во Вьетнаме. Но к тому моменту, когда Эйнджел вступил в армию, боевых действий нигде не предвиделось. Остались в прошлом высадка на Гренаде и операция "Буря в пустыне" у Персидского залива. Исчез "железный занавес", и за границей можно было побывать только в составе американских войск, дислоцированных в Германии. Если не считать, конечно, решения президента Билла Клинтона ввязаться в какоенибудь дерьмовое мероприятие под эгидой ООН вроде операций в Боснии и Сомали. Но последней соломинкой, сломавшей хребет верблюда, был приказ о переводе Эйнджела в батальон связи, а он всегда видел себя в самой гуще сражения с винтовкой в руке, в камуфляже и жвачкой в зубах, как выглядел на фотографиях образца 1970 года его отец.
Тогда он решил изыскать способ, который позволил бы ему покончить с армейской службой. Такую возможность предоставила драка с военными полицейскими, хотя вполне можно было обойтись и без отсидки в военной тюрьме. Если уж быть предельно честным, драка началась не по его инициативе. Так случилось, что он связался с компанией молодых солдат, постоянно пьянствовавших, куривших всякую дрянь и потреблявших любые наркотики, которые только можно было раздобыть. Эйнджел залез в большие долги, которые мог постепенно выплачивать лишь одним путем - на службе шофером у одного из наркодельцов, которому донесли о его мастерстве за рулем автомобиля.
По пятницам и субботам Эйнджелу доводилось вечерами возить своего босса по питейным заведениям для военнослужащих и гражданских в окрестностях Форт-Брэгга. Наркоделец очень гордился своей машиной - "плимутом"
выпуска 1959 года вишневого цвета с обитыми белой кожей сиденьями, который прошел капитальный ремонт и бегал, как молодой. Автомобиль, естественно, бросался в глаза и никак не годился для тех целей, в которых его использовали, но и владелец, и водитель до такой степени одурели, что не задумывались о конспирации и не помышляли о бдительности.
В ту пятницу Эйнджел только-только освободился от караульной службы и даже не успел снять с себя военную форму. Где-то около десяти часов вечера он сидел за рулем напротив бара с пикантным названием "Обслуживаем стоя", прихлебывая из банки с пивом и покуривая самокрутку из марихуаны. В этот момент перед "плимутом" запарковался джип с двумя военными полицейскими.
"Влип!" - пронеслось в голове Эйнджела, когда полицейские вышли из машины, оправили портупеи и направились в его сторону.
- Эй, солдатик! - позвал первый. - Ты чего здесь делаешь?
Эйнджел покрутил головой и сообщил:
- Любуюсь закатом.
- Да ты, оказывается, у нас большой шутник, малыш, - обрадовался второй полицейский, чернокожий крепыш, у которого плечи, казалось, расходились на пять футов.
- Ты прав, приятель, - ухмыльнулся Эйнджел, приложившись к банке с пивом и окутавшись облаком марихуаны. - Я большой шутник.
- Это кто тебе сказал? Уж не от мамочки ли слышал?
- Она тоже так говорила.
- Так, парень, сообщи-ка нам свой номер, имя и полк, - вступил в разговор первый полицейский.
Эйнджел охотно поделился запрошенной информацией.
- Это твоя машина? - спросил чернокожий.
- Нет, приятель, не моя. Машина друга, а я только водила.
- Хотелось бы знать, что это за друг, который может позволить себе такие колеса?
- У моего друга куры денег не клюют.
- Откуда у него такие башли?
- Он работорговец, - отрезал Эйнджел в надежде, что негр поймет намек.
- Вылезай из машины, твою мать!
- Ты хочешь познакомиться со мной поближе?
- Анджело, ты арестован!
- Да пошел ты куда подальше!
Когда чернокожий полицейский стал силой вытаскивать Эйнджела из "плимута", солдат не на шутку рассердился. Он схватил бейсбольную биту, которую хранил под сиденьем на случай, если придется отбиваться от врагов хозяина, и врезал негру по шее. Чернокожий кулем свалился на землю, и Эйнджел принялся пинать его ногами. Другой полицейский вытащил из кобуры пистолет и встрял в драку.
Эйнджел попытался и его достать бейсбольной битой, но тот увернулся и нанес солдату рукояткой "кольта" страшный удар по голове.
Эйнджел потерял сознание.
За эту выходку Эйнджел отсидел полгода в военной тюрьме, а потом его с позором уволили из армии. Как только его выпустили на свободу, он вернулся в Форт-Брэгг, горя желанием отомстить обидчикам. У него еще оставались кое-какие приятели в городе, включая бывшего хозяина, и они устроили засаду возле того же бара. Наркоделец позвонил в военную полицию и сообщил о драке, якобы происходящей между солдатами и группой местных парней.
Предварительно Эйнджел навел справки и выяснил, что в тот вечер как раз дежурил тот белый полицейский, который ударил его в свое время по голове.
Когда с воем сирены к бару подкатил джип, его уже поджидал Эйнджел, одетый в гражданское. Полицейский его не заметил, пока бывший солдат не набросился на него с кастетом.
Одним ударом он размозжил блюстителю порядка нос и проломил челюсть.
Напарник полицейского хотел было дать сдачи, но тут в дело вмешались приятели Эйнджела и дали ему возможность скрыться. Первым же рейсом он отбыл в Нью-Йорк, а этот эпизод вошел в легенды военного лагеря.
