Наталья Андреева - Накануне солнечного затмения
Жанна ликовала. Скоро, совсем скоро она будет рядом с ним целыми днями! Надо только уладить вопрос с Сабуровым.
— А у тебя хорошая фигура, — улыбаясь, сказал он. — И рост. Красотка просто! Короткие юбки не носишь? А надо! Джинсы — это не одежда для офиса. Давай. Я на тебя рассчитываю.
Она не поняла, что Влад имел в виду. В приемной, глупо улыбаясь, сказала секретарше:
— А я буду у вас работать!
— Поздравляю, — фыркнула та.
Только в метро Жанна сообразила: Влад дал ей неделю на раздумье. Неделю? Зачем неделю? Почему растерялась дуреха? Дел в доме полно? Надо объясниться с Сабуровым? А при чем здесь он? К черту! Теперь она обязательно будет счастлива!
…Когда вернулась домой, ей почему-то первым делом захотелось спрятаться. Что ни говори, а это было маленькое предательство. Но Сабуров и Влад? Какое может быть сравнение? Жанна прислушалась. В доме было тихо. Осторожно поднялась на третий этаж, нащупала в кармане ключ от кабинета Сабины. Вот где можно спрятаться! Ей казалось, что в кабинете спрятано великое множество тайн.
Она решительно повернула ключ в замке. Вот и все. Осталось только войти.
Глава 5
ДВЕРЬ ОТКРЫЛАСЬ, НО ОСТАЛАСЬ ЗАПЕРТОЙ
Кабинет великой Сабины оказался небольшой комнаткой. Обстановка здесь была аскетическая. На всех вещах лежал толстый слой пыли. Сабуров сюда заходить боялся. С тех пор как Лара умерла, никто здесь не прибирался и ничего не трогал. На столе был самый настоящий бардак, да и вообще в комнате царил полный хаос. Жанна замерла, потрясенная.
Сабина жила как будто скачками. Ее настроение менялось с фантастической скоростью. Она раскладывала в разные отделения письменного прибора карандаши и ручки, подбирая их по цвету, и одновременно смахивала на пол исписанные листы бумаги, не заботясь о том, кто и когда их подберет. Некоторые до сих пор так и валялись под столом. Невозможно было разобраться в ее пристрастиях. Она, казалось, любила все на свете, увлекалась всем, чем только можно было увлечься, и одновременно испытывала ко всему полное безразличие. Она быстро вспыхивала и мгновенно гасла. Понять логику Сабины Сабуровой было невозможно, а может быть, ее и не было. Жанна теперь была уверена: песни сочинялись за какой-нибудь час, потом Сабина теряла к ним интерес. До ума их доводили другие люди, ко всему относившиеся практично. Они же заставляли ее работать и выходить на сцену. Но весь успех приписывался Сабине. Разве это справедливо?
В комнате царили густые пыльные сумерки, и Жанна включила свет. В кабинете стало светло, какднем, лампочка в плафоне оказалась очень яркой.
На столе она увидела монитор, такой же, как у Сережи-младшего, и клавиатуру. Клавиатура была непривычная: слишком большая и с клавишами, как у фортепиано. Жанна подумала, что никогда ей во всем этом не разобраться. Но компьютер включать она умела: Сережа-младший попробовал дать ей несколько уроков, но быстро остыл. Унаследовал эту черту характера от матери. Жанне оставалось рассчитывать только на курсы. Там научат.
Она присела за стол и нажала на самую большую кнопку на системном блоке, как учил Сережа. Раздалось тихое гудение, потом на черном экране появились непонятные буквы, которые быстро-быстро замелькали. Спустя какое-то время на мониторе установилась картинка: зеленое поле, на нем какие-то значки. И все. Больше ничего не происходило. «Как мало я еще знаю!» — с горечью подумала Жанна.
Уходить отсюда не хотелось, но что делать дальше, она тоже не знала.
Присутствия женщины в комнате не ощущалось. Не было тех мелочей, которые создают уют: цветов, фотографий семьи. Холодно и пусто. В углу стоял небольшой сейф. Жанна подошла к нему и потянула дверцу. Открыто. В сейфе нет ничего, кроме пачки писем и толстой тетради. А верхняя полка пуста. Кто открыл сейф? Влад? Лара? Что-то отсюда взяли. Возможно, в тот день, когда погибла Лара.
Она взяла письма и не спеша стала их перебирать, рассчитывая найти любовную переписку. Ее очень удивило, что Сабина прятала в сейфе, под замком, письма собственного мужа. Некоторые листки были затерты до дыр. Неужто она их перечитывала? В общей тетради было исписано несколько первых листков. Судя по дате, Сабина сделала эти записи незадолго до смерти.
Жанна огляделась. Оставались еще ящики стола. В ящиках царил такой же беспорядок, как и всюду — этикетки, оторванные от новых вещей, сломанные карандаши, половинки поломанных лезвий, которыми она точила эти карандаши, перечеркнутые записки, разорванные пополам конверты. Некоторые пустые, некоторые надписаны. Вынув их, Жанна определила, что в большинстве случаев отправителем исчезнувших из них писем была мать Сабины Малинина Матрена Архиповна. На одном конверте было имя Владислава Цветкова. Поразительно, но его письмо Сабина в сейфе не хранила. В конверте лежали клочки исписанной бумаги. Вот во что Сабина превратила письмо любимого человека! А в груде мусора, лежащего в одном из ящиков, Жанна неожиданно обнаружила фотографию. Новенькую, цветную. Влад и Сабина на прогулке. На одной из улиц. Рядом полосатые зонты кафе. Лето, жара, они в легких светлых одеждах. Сабина улыбается натянуто, Влад иронично. Его рука лежит на ее плече, но между ними бездна пустого пространства. А как же любовь? Это было похоже на обман. Жанна перевернула фотографию и на обороте с трудом прочитала: «Я и эдельвейс».
Неожиданно на экране компьютера поплыли разноцветные рыбки. Хищный плавник акулы, что-то большое, желтое, с синим глазом посередине, потом волнообразно двигающийся скат…
— Кто здесь?
Жанна вздрогнула и, обернувшись, увидела Сабурова. Он стоял в дверях, словно не решаясь войти. В эту комнату, где все его права на Машу превращались в ничто. Он был здесь не просто чужим. В его органы чувств вставлены надежные клапаны — здесь он слеп, глух и нем. Странно, но за порогом этого кабинета клапаны вылетали, и все приходило в норму. Он мог говорить, причем вещи неглупые, мог слушать, мог внятно ответить на любой вопрос. Но здесь…
— Жанна? Ты разве уже вернулась? А почему не сказала?
Не отвечая на вопрос, Жанна кивнула на экран:
— Рыбки.
— Что?
Он, словно решившись на что-то важное, перешагнул через порог и подошел к столу. Посмотрел на разноцветных рыбок, пальцем провел по экрану, отчего на мониторе осталась одинокая светлая дорожка. Потом сказал:
— Да, красивые рыбки, — и тронул какую-то клавишу.
На мониторе вновь появились незнакомые Жанне значки.
— Что ты хотела здесь найти? — спросил он.
— Просто так, — заволновалась она и начала поспешно оправдываться: — Я все равно ничего не понимаю. Я думала, что здесь бумаги и… гитара.
— Это в студии. А на компьютере Сабина искала и пробовала мелодии. Она хорошо владела компьютером. Это музыкальный конструктор, — кивнул Сабуров на монитор. — Мозаика. Миди-клавиатура и высококлассная звуковая карта. Ну и соответствующая программа. Уже потом Сабина шла в студию. И все время советовалась с Игорем. Вот он — профессионал. Отличный аранжировщик. Сводил все ее альбомы. Потому Лара в него так и вцепилась.
— А я? Я могу этому научиться?
— Да зачем? — удивился Сабуров.
— Но если есть такие вещи… программы, я хотела сказать. Значит, это так просто?
— Если бы это было так просто, человечество изнемогало бы под тяжестью гениев. В принципе, читать-писать умеют все. Отчего бы не заняться сочинением романов? Говорить тоже умеют все. Что мешает исполнить со сцены монолог Гамлета? Проблема только в том, будут ли читать и будут ли слушать. Человечество может изобретать различные программы для облегчения умственного труда. Но только для облегчения. Потому что где-то там, в чьем-то мозгу, есть островок маленьких серых клеток, где рождается нечто, до чего еще не додумались другие. Именно там и нигде больше. А отчего это зависит? Не знаю. Мне не дано. Боюсь, что и тебе тоже. Но не надо воспринимать это как трагедию. — Сабуров сделал паузу. Потом посмотрел на Жанну. — Компьютеру тебе, конечно, надо учиться. Но насчет сочинительства… Выкинь из головы. Это не твое. Если хочешь быть счастливой, выбери цель простую и понятную. Все время потихонечку поднимай планку, но знай, что у тебя есть предел. Вот у гениев — у них его нет. Потому и планки нет. Но потому и счастья нет тоже. Они никогда не удовлетворены тем, что сделали.
— Я хочу учиться. Я как раз хотела сказать… Я нашла работу.
— Вот как? — удивился Сабуров. — И где?
— В одной фирме. Секретарем.
— И сколько тебе будут платить?
— Двести.
— У. е., разумеется. Для девочки без образования и без опыта работы для начала неплохо. Повезло, да?
Он посмотрел на Жанну подозрительно.
— Если вы хотите, чтоб я отсюда уехала…
— Если быть честным, то уже не хочу. Был момент, когда желал этого страстно. В принципе, свой долг перед тобой я уже выполнил. Но я человек привязчивый и чрезвычайно консервативный. Если уж мне понравилась какая-то вещь, то занашиваю ее до дыр.
