Марина Серова - Пальцем в небо

— А поделиться не желаешь?

В следующую секунду Грицкий понесся на меня, зло сжав свои и без того тонкие губы. Пугаться мне было некогда, так что я собрала все свои силы и, мысленно рассчитав траекторию удара направленного на меня ножа, приготовилась отразить его. Сделать это мне удалось, и через мгновение после того, как я поймала руку нападавшего своей, а нож благополучно отлетел в сторону, мы схватились врукопашную.

Не обладая никакими навыками боя, Грицкий упрямо толкал меня к стене, нанося удары лишь ногами. Делал он это для того, чтобы получить возможность стукнуть меня головой о стену. Но, как говорится, не тут-то было. Я с легкостью отбила все его удары, а заодно и охоту обижать меня. Затем без особого труда сама прижала мужичка к стене, несколько раз «помассировала» кулаками его лицо, тряхнула как следует, отошла на шаг назад и достала наручники. Потом сцепила ими руки вора, еще не успевшего до конца понять, что с ним собираются сделать, и спросила:

— Ну что, может, теперь попробуем еще раз поговорить? Или еще повоюем?

Воевать Грицкий не хотел, хотя и не особо горел желанием со мной разговаривать. Правда, выбора у него все равно не было. К тому же вор понял, что со мной ему не справиться, а сбежать не удастся. По всей видимости, сообразив все это, он решил просто молчать. Меня же такое поведение задержанного совсем не устраивало, но я не стала пока впадать в раздражение и попыталась наладить отношения мирным путем. И начала с того, что представилась, показав «корочки».

— Давно вас здесь жду, гражданин Грицкий, — захлопнув «корочки» и убирая их в карман, произнесла я. — Думала уж, что не придете. Не хотите ли теперь рассказать, кто вас навел на это жилище?

Грицкий недовольно поморщился и отвернулся в сторону, демонстрируя полное нежелание со мной общаться. Я повторила свой вопрос еще раз, но к нему еще добавила:

— На твоем месте, гад, я бы рассказала все сама, а не ждала, когда прибегнут к более резким методам допроса.

— Не имеете права, — только и буркнул Грицкий и снова умолк.

— Не имеем? — усмехнувшись, намеренно язвительно заговорила я, давая своему пленнику понять, что он никак не сможет доказать факта избиения его работниками следственных органов. Впрочем, он и сам должен был все понимать, хорошо зная, в какой стране живет. — Я бы на твоем месте не была в этом так уверена.

Чтобы подтвердить свои слова действиями, я подошла к мужику поближе и, прошептав: «Лучше расскажи все сам», — ударила его в живот. Грицкий согнулся пополам, но даже не застонал.

— Ты, милый, думаешь, что мы и без твоих признаний твоего сообщника не найдем? Нет, найдем, раз уж вышли на тебя, — склонившись к лицу мужчины, зло прошипела я.

— А чего тогда цепляешься? — ядовито буркнул в ответ форточник.

— Хочу проверить свои подозрения.

— А мне глубоко плев…

Не дослушав и без того понятный ответ Грицкого, я резко поднялась и тыльной стороной ладони ударила его по лицу. На щеке незадачливого вора тут же отпечаталась моя рука. Лицо стало пунцовым. Предположив, что, может, хотя бы так мне удастся разговорить пленника и заставить сознаться во всем, я продолжила нервировать его:

— У тебя с математикой как? Можешь сосчитать, сколько лет тебе за это дельце дадут, или подсказать? А представляешь, сколько можно ко всему добавить, учитывая, что ты работал не один, а с сообщником? Ведь двое — это уже банда. Не хочешь срок скостить собственным признанием? Мне бы, например, было очень интересно знать, куда ты дел украденные в прошлую твою вылазку деньги, которые в сумме составляли пятьдесят тысяч долларов.

— Да пошла ты! — огрызнулся Грицкий. — Не буду я ничего говорить. Чего пристала?

— Значит, тебе все равно, на год больше ты просидишь или меньше? — не сдавалась я.

— Считай, что так, — равнодушно произнес Грицкий, затем, видя, что я не намерена от него отставать, по-хозяйски прошел к креслу и сел в него.

Я просто обалдела от подобной наглости. Его застукали на месте преступления, а он, видите ли, проявляет полное безразличие к своей судьбе! Впрочем, воробей Грицкий стреляный, уже сидел, закон знает. А следовательно, понимает и то, что попытка удрать или оказать сопротивление лишь еще больше усугубит его и без того незавидное положение. Отсюда следовало, что все мои попытки бесполезны и ни к чему не приведут.

Я задумалась, что делать дальше. То, что Грицкий ничего говорить не станет ни мне, ни кому бы то ни было, я считала очевидным. Стало ясно и то, что при агрессивном натиске он моментально замыкается в себе. Тут и комната пыток инквизиции вряд ли помогла бы. Оставалось только сдать его Кирьянову, а самой заняться поиском сообщника. Возможно, тот окажется более разговорчивым и поведает нам, как они с Грицким проворачивали свои дела. К тому же Володька как раз должен был собрать для меня информацию о нераскрытых кражах, а значит, позвонив ему, я убью сразу двух зайцев.

Я достала из сумочки свой сотовый и сразу, как только Киря взял трубку, спросила:

— Володя, ты сейчас свободен?

— Да, абсолютно, — откликнулся мой милицейский друг. — Все, что ты просила, нашел, можешь подъехать прямо сейчас. Хотя, если желаешь, могу и продиктовать данные. Правда, тут много всего набралось, вполне может быть, что половина окажется лишней. Тебе бы стоило самой просмотреть.

— Просмотрю, — ответила ему я, а затем попросила: — Только ты к моему приезду приготовь еще и местечко в камере.

— В камере? Местечко? — переспросил Киря, а потом, догадавшись, что я имею в виду, уточнил: — Ты везешь нам пополнение?

— Угадал. Того самого парня, которого вы, наверное, уже и не мечтали больше увидеть, — похвалилась я Кире, намекая на его слова по поводу того, что с розысками Грицкого мне придется возиться весьма и весьма долго. Ничего, справилась, причем очень быстро.

— Ну что ж, ждем, — отозвался Володька, потом пожелал мне удачной дороги и отключил телефон.

Я убрала сотовый, а потом обратилась к Грицкому:

— Ну, чего расселся, вставай. Поедем в твой новый дом.

Тот не прореагировал, и мне пришлось поднять его с кресла силой и даже пару раз ударить, чтобы он двигался как положено и не показывал мне своего характера. Видели, сами такие. Как только мой пленник встал, я захлопнула лежащий на кровати чемодан и прихватила его с собой. Затем подтолкнула Грицкого к выходу. Дверь квартиры я открыла оставленным мне Князевым ключом и вышла на площадку. Там я вынуждена была взять вора за наручники, чтобы избежать попыток побега, пока буду запирать. Грицкий это понял и, покосившись на меня, криво усмехнулся.

Мы с вором благополучно спустились по лестнице на первый этаж, вышли из подъезда и направились в сторону моей машины. На улице стемнело, несмотря на то что время было не позднее. Я посмотрела на небо и поняла, что его заволокли тучи и, возможно, что ночью на город наконец прольется долгожданный летний дождичек.

Идти до моей «девятки» предстояло довольно далеко от дома Князева, и Грицкий, как любой другой нарушитель закона на его месте, просто не мог не воспользоваться такой возможностью и не попытаться сбежать от меня. Он повел себя как настоящий профессионал: якобы споткнулся, а затем, улучив момент, сбил меня ударом плеча с ног и кинулся прочь.

Я, конечно, сама немного сплоховала, поверив, что Грицкий споткнулся и вывихнул лодыжку. Даже дала ему немного времени, чтобы прийти в себя. Этим воришка и воспользовался. Он сначала делал вид, что ему ужасно больно и что он не может идти. Стоял согнувшись, а потом вдруг резко развернулся и попер на меня. Никак не ожидая такого поворота событий, я просто не сообразила отскочить в сторону, а потому была сбита с ног и повалилась на спину. Грицкий же рванул в сторону домов, прекрасно понимая, что там ему проще спрятаться.

Мгновенно оправившись от удара спиной об асфальт, я вскочила с земли и побежала за Грицким. Бежать мне, конечно же, было намного проще, чем ему, так как я и одета была соответствующе, и физподготовка имелась, да к тому же мои руки не сковывали наручники. Но не тут-то было. Оказалось, зря я так думала, потому как на эти самые наручники наткнулась буквально через несколько метров — вор смог от них избавиться. И самое интересное — он не раскрыл их при помощи отмычки, а попросту вытянул руки через кольца.

«Вот черт, — невольно выругалась я, поднимая железные браслеты. — Мне бы такую пластичность, как у него, проблем вообще бы не было. Это же надо — наручники его не удерживают. Нужно будет посоветовать Кире, чтобы он в его камере на решетке прутьев добавил. Мало ли, вдруг и через те отверстия пролезть сумеет».

Вспомнив о Кире, а также о том, что обещала ему привезти в ближайшее время преступника, я побежала еще быстрее. Портфель с деньгами, вернее с «куклами», на которых остались отпечатки пальцев Грицкого, чтобы не мешал сейчас, я сунула в мусорный бак, встретившийся на пути. Понадеялась, что в такое малоприятное место вряд ли кто-то решится заглянуть. А бомжей в этом районе точно нет — как-никак центр, менты их то и дело гоняют.