Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
Главред поставил статью на первую полосу. И результат не заставил себя ждать.
Утром на клавиатуре Соболева нашла записку с номером телефона и просьбой перезвонить. Полная собственных мыслей, она долго глядела на номер телефона, думая о причинах столь пристального интереса к своей персоне.
В трубку ответил мягкий мужской баритон:
– Соболева? Алена? Из «Колокола»? Я несказанно рад…
Не объясняя причин, он назначил встречу в центре, возле входа в Ленинский сквер со стороны улицы Авиаторов.
Четверти часа вполне хватило, чтоб неспеша дойти до оговоренного места. Ветер опять дул с моря, так что пришлось зябко кутаться в пальто и пританцовывать с ноги на ногу, ожидая неизвестного. Намеренно или нет, но мужчина не представился по телефону, заинтриговав еще больше.
Он опоздал минут на тридцать. Посчитав звонок чьей-то неудачной шуткой, Алена собиралась уже уходить. Среднего роста, коренастый, с бычьей шеей, гладко выбрит до синевы, где-то возле пятидесяти. В далекие девяностые, надо думать, выглядел типичным «братком», а сейчас дорогое кашемировое полупальто, шерстяной шарф, завязанный на французский манер, сумка от Cerruti, небрежно переброшенная через плечо, и часы Hublot на правом запястье создавали из него образ респектабельного человека.
Назвавшись Владимиром Леонидовичем Харитоновым, новый знакомый предложил проследовать в ближайшее кафе: чтоб не мерзнуть и «не отсвечивать» на улице. За столиком, прикурив сигарету, он немного расслабился, потеплев лицом.
– Простите, что сдернул вас так… Просто не знаю, как быть… То есть знаю, потому и связался… Вы моя последняя надежда… С этим беспределом одному не справится…
Он долго сыпал междометиями, не в силах подобрать нужные слова, его взгляд постоянно метался из стороны в сторону, а в глазах застыла тревога.
– Мне понравилась ваша статья о взаимодействии бизнеса и чиновничества. Для Южноморска весьма необычно. У нас не принято ругать местные власти. Федеральные – не вопрос, а краевые – ни за что. Святые. Почти… Вы же так изыскано прошли по чиновничьему самоуправству… И лично никого не задели, и в то же время внимание на проблеме заострили. Если публикация – пробный шар, и вы готовы копать дальше, то я помогу вам. Интересует?
Алена молча кивнула. Кажется, все-таки удалось напасть на след! Харитонов не выглядел шарлатаном и мог оказаться весьма полезным.
– Предвидя, Алена, ваш возможный вопрос о личной заинтересованности, скажу сразу: я не Робин Гуд, совсем не бескорыстен и преследую вполне конкретные цели. Не борюсь за какое-то абстрактное соблюдение законности. Я бизнесмен. Думаю, для вас не будет откровением, что все мы иногда нарушаем закон: зарплаты в конвертах, наличка. Со стороны различных чиновников – поборы и взятки. Для российской экономики – это норма. Таковы правила игры для всех ее участников. Но то, что творится в последнее время – абсолютный беспредел. Самоуправство, которому нет равных. Грабеж под личиной закона. Меня лишили практически всего, и с вашей помощью я надеюсь если и не вернуть похищенного, то хотя бы покарать виновных. Я назову вам факты, имена, если вы обещаете не упоминать меня в своих публикациях. Мне уже и так угрожали…
Соглашаясь, Алена вновь кивнула: внимательно слушаю.
Новый знакомый рассказывал мерно и неторопливо, выкуривая одну сигарету за другой, охотно отвечая на встречные вопросы. И хотя единственным условием «интервью» был обязательный отказ от использования звукозаписывающей техники, Соболева, опасаясь упустить главное, позволила себе тайком включить диктофон: не забавы ради, а пользы для.
– Бизнесом я занимаюсь давно. Еще с середины девяностых. Начинал, как все –
«челноком». Золотое время тогда было: люди голодные до товара, хавали все подряд.
Куртки, джинсы, кроссовки, костюмы спортивные. Даже задумываться не приходилось: скупали в Турции все, что под руку подвернется, а здесь на рынке выставляли. Главное – это краски поярче и цены пониже. Когда оптовики из Центральной России и из Сибири появляться стали, решил ставку на них сделать: проблем меньше и работа стабильней, гарантированный сбыт. Пусть маржа пониже, зато бабки платили исправно, часто даже предоплату вносили. Так что мои коммерческие риски свелись к минимуму.
– А «крыша»? – не удержалась Алена.
Лицо Владимира Леонидовича исказила кривая ухмылка.
– Была. До поры под Крестом работал – был такой видный деятель в Южноморске, не блатной, но авторитетный бизнесмен. Чел адекватный весьма, семь шкур не драл, даже бабки при необходимости ссужал под реальные проекты на разумных условиях. Все по закону – через подконтрольный банк. Короче, это даже не рэкет был в привычном понимании, а скорее взаимовыгодное сотрудничество.
Харитонов покачал головой из стороны в сторону, сожалея о прошедшем времени, когда деньги текли рекой, жизнь шла по ясным «понятиям», а сам был моложе и активнее.
Дальше рассказывал, как на протяжении лет преображался бизнес, перерастая из мелкого «челночного» в респектабельный, краевого уровня.
– Крепко подсели на оптовую торговлю. До недавнего времени под моим началом функционировало несколько вещевых складов в Южноморске и небольшое производство женского белья по европейским технологиям. Львиная доля товара идет из Турции и Китая – размещаем там заказы по пошиву шмоток – дешевле и, как не удивительно, зачастую качество выше. Были заключены долгосрочные контракты с поставщиками и покупателями. Не поверите: начал бизнес из тени выводить. Налоговые отчисления в бюджет в разы увеличил.
Он уделил внимание структуре своего бизнеса, описал, как строил планы на будущее: пятьдесят пять, четверо детей, супруга, надо передать наследникам четко отлаженный механизм, исключающий влияние человеческого фактора на его процессы. А они уж сами разберутся – принимать активное участие в управлении или довольствоваться статусом рантье.
Чтоб не складывать все яйца в одну корзину купил в живописном месте на побережье небольшую гостиницу, вложил свободные средства в парочку сельхозпредприятий на границе с Краснодарским краем – с возрастом все больше к земле тянет, будет, куда уехать на пенсию. Стал присматриваться еще к нескольким объектам для инвестиций. Денег-то в свое время заработал, теперь настала пора разместить их пусть в менее доходные, но более защищенные активы.
– А затем пришли ко мне два молодых крепко сбитых бойца – точно привет из прошлого, – только не в коже и «Адидасе», а в костюмах с иголочки и при галстуках. Под полами пиджака – пистолеты в кобуре. Да они и не скрывали оружия, скорее даже ненавязчиво демонстрировали, указывая на доминирующее положение в обществе. По всему видно было, что не привычные для нас бандиты, а преступники новой формации – оборотни. Сказали: надо платить. Я в бутылку не полез, решил поначалу справки навести.
Калач-то тертый, не первый год по земле хожу. Но платить, честно скажу, не хотел. И денег жаль, да и время на дворе иное. Что такое «рэкет» забыли давно, думал, что канул он в лету…
Алена молча слушала. Владимир Леонидович маленькими глотками отпил кофе, собираясь с мыслями, чиркнул зажигалкой, но, пожевав сигарету, так и не прикурил, продолжив:
– Ошибся. Сильно ошибся. Дешевле было согласиться на их условия. Но я-то решил, что государство, которому я плачу налоги, должно за меня постоять… Я редко совершаю глупые поступки. И этот был самый глупый и трагический из них.
Харитонов замолчал, меряя журналистку взглядом. Точно сомневаясь, сможет ли помочь осуществить задуманное. Кого он видел перед собой? Привлекательную девушку, осмелившуюся напечатать единственную критическую заметку в краевой газете, а хотел наверняка – идейного борца с преступностью, за спиной у которого вся сила и мощь административной машины.
– Мои ребята пробили вымогателей: оперативные сотрудники правоохранительных органов. С выслугой и званиями. Представляете: те, кто призваны защищать интересы рядовых граждан, на самом деле самые страшные преступники. Узнал, что многие мои коллеги уже отстегивают определенную мзду и советуют не упираться. И тут меня прямо зло взяло: я-то не совсем никчемный барыга, у меня и авторитет уже внушительный наработан, и связи имеются. Думал, еще посмотрим кто кого.
Слушая его рассказ, наблюдая за мимикой и жестикуляцией, Соболева пыталась определить истинную подоплеку событий, осознать, на сколько новый знакомый искренен в воспроизведении своей истории.
– Переговорил со знакомым прокурором, дал указание адвокату подготовить обращение в Управление собственной безопасности. Реакция не замедлила себя ждать: в тот же вечер какие-то подонки подкараулили юриста возле подъезда и проломили ему голову куском арматуры, мою машину ночью облили бензином и подожгли. Хрен с ней, с машиной – жестянка, парня жалко – подающий большие надежды специалист, всего двадцать восемь лет. Теперь не встает с больничной койки.
