Рамона Стюарт - Одержимость кровью
- Вот, - сказал Ольсен, - и телефон ваш подключили.
Телефон был в противоположном углу кухни. Я не знала, позволит ли мне Джоэл ответить, но мое замешательство должно было казаться необычным.
Ольсен, видимо, списал все на женскую нерасторопность.
- Ну ладно, миссис Бенсон. Я ухожу. Заплатите потом, когда будете посвободнее.
Глаза Авраама Линкольна с грустью глядели на нас. Они казались такими знающими, добрыми и проницательными. Но это была лишь иллюзия. Он ничего не заметил.
- Надеюсь, вам понравится Файр-Айленд, - сказал он Джоэлу.
Когда он вышел, я заметила, что телефон продолжает звонить.
- Что мне делать? - спросила я. - Это, наверное, проверка связи.
- Ответь, - приказал он. Я поднялась, он подвинул стул, чтоб наблюдать за мной.
Я взяла трубку.
- Нора?! У вас все в порядке? - раздался крик Тэда.
Звук был необычайно громким.
"- Интересно, - подумала я, - слышен ли он у кухонного стола?" Я обернулась и поняла, что слышен. В руке Джоэла снова появился нож. Я с трудом поборола желание закричать. Джоэл улыбнулся в какой-то новой для него снисходительной манере, как бы спрашивая, зачем я нарываюсь на неприятности.
Я старалась говорить спокойно.
- Все в порядке, сторож только что ушел.
- Я несколько раз звонил, но никто не ответил.
- Мы выходили на пляж.
Молчание.
- Кто это "мы"? - спросил наконец Тэд.
- Керри и Питер, - сказала я и посмотрела на Джоэла.
Джоэл кивнул, чтобы я включила в этот список и его, а затем указал на что-то, лежащее возле стула Питера. Питер нагнулся и, подняв с пола пойманную на пляже рыбку, отдал её Джоэлу.
- И Джоэл, - добавила я. - Мы приехали сюда все вместе.
- Когда это было?
- Вчера вечером.
- Во сколько?
Наш разговор становился несколько необычным. Тэд говорил как полицейский, и в ином положении, я бы заартачилась. Может, своей покорность я дам ему знать, что происходит нечто необычное? Тэд хорошо соображал, он мог бы догадаться...
- Мы выехали в 9:45, - ответила я. - Опоздали на катер и провели ночь в Бей Шор.
- Все вместе?
- Все.
Я взглянула на Джоэла и у меня перехватило дыхание: у рыбки, которую принес Питер, была отрезана голова, вспорото брюшко, внутренности аккуратно выложены на блюдце для масла.
Джоэл был на рыбалке лишь один раз в жизни, тогда это кончилось тем, что он загнал себе рыболовный крючок под ноготь. Ему было тогда восемь лет. Сейчас же он освежевал рыбу с ловкостью профессионала. Тут в моем сознании что-то переключилось. Я представила себе пуэрториканского мальчишку в мясной лавке, туши океанских рыб, разложенные на леднике...
На лице Джоэла опять появилась улыбка. У меня возникло подозрение, что каким-то образом он угадал мои мысли и дает понять, что я не ошибаюсь. Но если так, то он открыл мне больше, чем намеревался. Никакое второе "я" не могло научить Джоэла свежевать рыбу... Эта мысль лишила меня дара речи.
- Ты меня слушаешь, Нора? - требовательно спросил Тэд.
- Да, да, - тихо ответила я, - видимо, что-то со связью.
- Ты слышала про Эрику? - спросил он.
- Я не знаю, - сказала я, промедлив, - в приемнике сели батарейки. Но Ольсен упоминал о чем-то, правда, не указывая имен...
- Теперь это Эрика. С ней случилось то же самое, что с девушками в парке и Шерри Тэлбот.
Я попыталась представить подставку для цветов в квартире Эрики. Я мысленно представила себе ковры, знамена с магическими знаками, поднялась по лестнице в кабинет с мебелью из тикового дерева, но так и не нашла подходящего места.
- Это произошло вчера вечером, - продолжал Тэд. - Она не пришла в клинику на утренний прием.
Она должна была принять Джоэла. Я оперлась о стену.
- Ее секретарь поехала к ней домой, где и нашла её, - сказал Тэд. Значит, вы прошлым вечером на Файр-Айленд?
- Да, на поезде в 9:45.
Наступила пауза - он взвешивал свои подозрения.
- Интересно, почему он выбрал Эрику?
- Не знаю, - спокойно ответила я.
- Может, из-за статьи в газете? Той, в которой она давала психологический портрет преступника. Может, это оскорбило его самолюбие?
Тут он явно перемудрствовал. Хотелось кричать в трубку, но я лишь сказала:
- Может быть.
- Психиатры не должны писать статьи в газеты. Ну, хорошо, теперь я знаю, где вы. Отдыхайте, - сказал он добродушно и повесил трубку.
Я стояла с телефонной трубкой в руках, и последние надежды покидали меня. Ольсен ушел, не заметив ничего подозрительного, и даже Тэд пустился по ложному следу.
- Повесь трубку, - сказал Джоэл. Голос был совершенно не похож на голос Джоэла. Точнее, тембр был похож, но интонация совершенно другая: в ней чувствовался некий кураж и самолюбование. Тем не менее, где-то под слоями болезненного комплекса вины, под таившейся в мозгу второй личиной, скрывался мой брат. Психиатрам в клинике понадобились бы месяцы, чтобы с пентоталом и гипнозом до него добраться. Но теперь, не имея в своем распоряжении ничего, кроме отчаяния, мне нужно было попробовать добиться этого самой.
- Джоэл, - твердо сказала я, положив трубку, - тебе не удастся сбить их со следа.
- Удастся, - спокойно ответил он.
- Но теперь, после Эрики, они будут подозревать именно тебя, - я старалась, чтобы в голосе не было осуждения.
Не знаю, что поняли дети из моего разговора с Тэдом, но если они не догадывались о том, что произошло с Эрикой, теперь им все стало ясно. Для них это было страшным потрясением, но они мужественно перенесли его. Их ребячьи лица стали не по-детски серьезными, они сидели молча и старались не шевелиться.
Джоэл кивком указал Питеру на лежащую на столе рыбку.
- Убери её в холодильник, - приказал он.
Питер вышел из-за стола, взял блюдце и понес к холодильнику.
- Заверни вначале. Всему тебя нужно учить.
Мы молча наблюдали за тем, как Питер пошел к буфету, достал из него рулон алюминиевой фольги, оторвал кусок и завернул рыбу. Когда он закрыл холодильник, Джоэл велел:
- Садись, - и Питер снова сел на место.
- Полиция будет продолжать искать Потрошителя, а это не я, - спокойно сказал Джоэл. - Они знают, что когда это все началось, я был в Марокко.
- Потрошителем был Тони Перес - сказала я.
- Вот пускай его и ищут, - улыбнулся он.
- Джоэл, я знаю, что Тони мертв - заметила я.
Улыбка стала ещё шире. То, что я знала о существовании Тони, его ничуть не беспокоило, но мне казалось, что опасность нарастает, поскольку в нем окрепла вера в неуязвимость. Вот если мне удастся убедить его, что марокканское алиби ненадежно, возможно, он сдастся без боя, если будет уверен, что избежит наказания.
- Слишком многие знают, что Тони мертв, - продолжала я. - Об этом знает пол Эль-Баррио. Даже если они и не очень любят беседовать с полицией, то теперь об этом знает и доктор Райхман.
Джоэлу не стоило знать о том, что он улетел в Перу.
Но я ошиблась, если думала, что это произведет на него впечатление. Он разглядывал меня с ленивым любопытством.
- Пусть попробуют убедить в этом суд. Эрика и Шерри кончили точно так же, как и все остальные. Об этом кричат все газеты.
Мне не нравился такой поворот в нашем разговоре. Мы подошли слишком близко к кошмарным украшениям подставок для цветов, к ножам, ужасу и крови. Разговор о суде был к тому же неуместен. Из-за его болезни его не будут судить. Хотя теперь, после смерти Эрики, его ждет публичное расследование, одиночная палата в Бельвью, а затем - Метьюван.
- Забудь о Метьюване, - нарушил он молчание. - Я не поеду туда.
Я не поверила своим ушам. Может, я говорила вслух, когда думала? Я не могла поверить в то, что наши мысли совпали как по времени, так и по содержанию. Так что же, он способен читать мысли?
Он внимательно смотрел на меня. Сходство с фотографиями Тони было ошеломляющим. Черты Джоэла, казалось, деформировались под действием более энергичного, сильного характера.
- Тебе страшно? - спросил он. - Страшнее, чем у дона Педро?
По ходу дела я отчаянно пыталась найти объяснения. Эрике я рассказала только о том, что встретилась с миссис Перес. Может, доктор Райхман рассказал ей о доне Педро, а она перед смертью передала все это ему... Меня охватил ужас.
- Ты так глупо выглядела в идиотском хороводе. - Он захохотал. - А этот старый "брухо" - как он ползал, подбирая свечи. Жалко, что я не сжег его грязную лавку.
Все мои психиатрические теории испарились. Кристаллизации, сублимации, раздвоение личности, комплекс вины - всю эту современную шелуху унесло как дым. Я глядела в лицо своего мучителя и была уверена, что передо мной не брат, а дух, которым он одержим. Моим противником был мертвый мальчишка, убитый прошлой осенью.
ГЛАВА пятнадцатая
Люди ко всему привыкают. Ночные страхи кажутся слишком ужасными, чтобы проверять, оправданы они или нет - правда ли, что в квартиру влезли грабители, правда ли, что эта боль в груди - что-то серьезное... Мозг отвергает эти мысли, будто поднимает иглу с пластинки. Но если невыносимое все-таки происходит, если шумят действительно воры, если анализы в больнице дали положительный результат, то, как только проходит шок, мы начинаем исследовать нашу новую комнату ужасов, словно стараясь устроиться в ней покомфортнее.
