Аркадий Карасик - Гибель межзвездной лаборатории
- Я остаюсь у вас... Пока остаюсь, - торопливо добавил я - на всякий случай приготовил лазейку для отступления.
Даска удовлетворенно улыбнулся, тремя руками обнял меня за талию и плечи...
* * *
Видимо, тростяне сняли почти все охранные силовые поля. Побежденный противник изган из пределов Союза, бояться некого. В главном поле, опоясывающем планету остались обычные информационные окна.
В первую же ночь после прощания с межзвездниками ко мне пришла Аура. Не сама, конечно, - её голос. Грустный и ласковый.
"Ты поступил, как настоящий мужчина. Я горжусь своим другом. Не печалься, родной, мы будем вместе. Не знаю, когда, сколько пройдет лет или веков, но мы не расстанемся... Слышишь, Герочка, не расстанемся!"
"Годы, тем более, века меня не устраивают... Аура, ты умная и смелая, сделай так, чтобы встретиться поскорей. Долгий срок я просто не выдержу."
"Постараюсь, Гера. Живи и надейся. Я буду навещать тебя, куда бы не занесла нас судьба. На Трость, Межзвездную, в другую галактику... Только об одном прошу: не доверяйся тростянам, не верь ни ласковым словам, ни щедрым обещаниям. Всегда будь на чеку."
"Тебе что-нибудь известно о их намерениях?"
"Точно - нет. Знаю только о таинственном, глубоко засекреченном эксперименте, который они готовят. Не исключено, что ты в нем - главное действующее лицо. Возникнет серьезная опасность - дай мне знать."
"Каким образом?"
"Перед сном подумай обо мне. Выражаясь земным языком, это - звонок по телефону с просьбой поднять трубку... Обязательно "позвони", слышишь, обязательно!"
Голос Ауры пропал. Я до утра не заснул - переваривал предостережения девушки. Утром поднялся с головной болью. Машинально сделал зарядку, принял душ. И поплелся к комнатам тростянского руководителя. Авось, он, если и не снимет все мои опасливые мысли, то хотя бы "размягчит" их.
И так - ежедневно.
Дни тянулись тоскливо. Скрашивало ежедневное общение с понимающим и сочувствующим Даской, но стоило мне остаться одному, сомнения набрасывались голодным зверем, грызли, рвали на части.
Аура прозрачно намекнула на глубоко засекреченный тростянский эксперимент. Что означает это предупреждение? Для того, чтобы бороться, надо, по меньшей мере, знать с кем или с чем. В противном случае борьба просто бессмысленное, даже опасное занятие. Размахивая кулаками в темноте, легко ранить самого себя.
Перед вылетом на Трость я не выдержал.
- Понимаю, вы не можете говорить откровенно, - приступил я к препарированию тростянина. - В первую очередь потому, что не все зависит от вашего желания. Но прошу только об одном - скажите, что меня ожидает на Трости? Мне необходимо это знать не для того, чтобы изменить принятое решение остаться. Межзвездники улетели, деваться мне некуда. Просто каждый человек должен знать свою судьбу.
Даска задумчиво ходил по комнате. Не прищелкивал пальцами, вызывая угощение, не пытался скрыться за ширмой улыбок.
- Кое в чем, вы правы, Гера, мне действительно далеко не все известно. Только в одном я твердо уверен: ничего плохого вам не грозит. Если даже кто-нибудь на Трости и вознамерится... Не дам!
Я мертвой хваткой вцепился в слово "вознамерится". Будто впился зубами в горло мифического противника.
- Что мне может грозить? От чего или от кого вы собираетесь меня защищать?
Попытки тростянина перевести разговор в другое, более безопасное для него русло успехом не увенчались. Я жал и жал. Со всех сторон, с разных позиций. То старался разжалобить Даску, то напирал на его предыдущие обещания быть со мной предельно искренним, то вспоминал свой добровольный переход на сторону тростян.
- Успокойтесь, Герман Тихнович, не накаляйте обстановку. Поверьте, я сказал все, что знаю. И доверьтесь мне. Мое влияние в Союзе Планет не позволит совершиться нечестному поступку. Достаточно сказать,что на ближайших выборах мле имя будет стоять рядом с именем теперяшнего президента...
Я понял - большего добиться не удастся. Будущий президент ожесточится и это ожесточение может отрицательно повлиять на наши с ним дружеские отношения.
Пришлось замолчать.
Глава 10
Большой тростянский корабль, похожий на таракана, трепеща усиками разомастных антенн и выпустив посадочные "ножки", завис над столичным космодромом. Рядом - точно так же зависло несколько десятков сопровождающих "мух". Специально зависли - пусть гость осмотрится, впишется в новую для него жизнь, увидит прелесть обжитой планеты. Остальное - вживание, привыкание - потом.
Даска широко, с гордостью повел руками. Дескать, смотрите, Герман Тихонович, любуйтесь красотой Трости.
Любоваться, действительно, есть чем. От горизонта до горизонта простирается зеленая равнина. Перелески меняются цветущими садами, желтеющими полями. Торжество красок - от бледно зеленого до багрово красного. Начисто отсутствуют только черные тона.
В зарослях прячутся разноцветные одно-двухэтажные домики, напоминающие российские коттеджи с немецкими шпилями и островерхими крышами. В центре каждого поселения - огромная площадь с игольчатой башней неизвестного назначения. Пока - неизвестного. От площади во все стороны разбегаются широкие автострады. По ним мчатся машины-мухи и машины-комары.
В небе - бесчисленное количество таких же "мух", но с трепещущими прозрачными крылышками. Иногда появляется солидный "таракан" и более мелкие летательные аппараты рассыпаются, уступая ему дорогу. Точно так же в Москве частники уступают дорогу правиьельственным лимузинам. На горизонте - яркий всполох - стартует космолет, унося в другие галактики либо очередную экспедицию, либо любопытных богачей-туристов. Значит, космические "тараканы" - не единственное средство передвижения по космосу, имеются более мощные.
На пешеходных дорожках, отделенных от автострад широкими лесопосадками, прогуливается множество тростян. Велосипедисты, если так можно назвать трехпалые существа, оседлавшие странные машины с тремя педалями и тремя колесами, азартно перегоняют друг друга по особой полосе.
Все эти "картинки" напоминают повседневную жизнь российской столицы. Если не считать удобных автострад, велодорожек, пешеходных самодвижущихся тротуаров. В Москве - значительно примитивней и проще. И все же - ближе и родней.
Сердце у меня защемило. Спроси сейчас Даска: останешься жить у нас или улетишь на Землю? - ответ был бы однозначен: Земля, Россия! Не дадите летательного аппарата - все равно сбегу. Растопырю руки и ноги, вместо двигателя заработает сердце. Пусть Трость - ухожена и завита, как женщина, стремящаяся понравиться, пусть живут здесь, как утверждают тростяне, богато, не считают каждую копейку, но все же Земля есть Земля. Этим все сказано.
Даска ни о чем не спрашивал, ничего не предлагал. Просто испытующе поглядывал в мою сторону. Видимо, ему страшно хотелось увидеть на лице гостя-пленника восторг, услышать россыпь цветистых комплиментов в адрес столичной планеты.
Дудки, не дождешься! Почему-то я считал: покажу восторг по поводу увиденной красоты - ущемлю достоинство Земли. Понимаю - глупо, но отрешиться от этой глупости, задавить её в своем, черт бы его побрал, сердце - не в силах. Вот и прячу восторженные улыбочки, гашу в глазах "позорное" любопытство.
Спросить все же пришлось. Равнодушно, незаинтересованно, без восторженных эмоций. Вдоль переходного тротуара, на равном расстоянии друг от друга - непонятные будочки. Одинаково покрытые сиреневой краской, неостекленные.
- Скажите, Даска, что это за будки? Похожи на земные телефоны-автоматы. Только почему их так много - на каждом перекрестке?
- Ошибаетесь, Герман Тихонович, это не средства связи - новый способ передвижения в пределах планеты. Заходишь, закрываешь за собой дверь. На стене - набор кнопок с наименованиями улиц и районов. Захотелось, к примеру, побывать в другом конце города - нажми соответствующую кнопку. Выйдешь из точно такой же кабины, но уже не в своем районе. Легко и удобно.
- Зачем тогда вам машины, летательные аппараты?
- Я ведь уже сказал, новый вид передвижения - только в пределах Трости. Пока в пределах столицы. Многие с недоверием относятся к телепортации, побаиваются.
Все понятно, на Земле новинки тоже входят в жизнь с трудом. Говорят, пояление паровых машин было встречено чуть ли не заклинаниями дьявола. А уж полеты вообще люди причисляли к близкому Страшному Суду.
- Что-то не вижу многоэтажек...
- И увидеть не сможете! Наверху - один, максимум два этажа, остальные - в глубине планеты. Там же и гаражи, и склады, и предприятия. На Трости заботятся об экологии... Разве на полигоне... простите, на Земле не так?
Я сделал вид - не расслышал, слишком увлечен красочной панорамой. Не хотелось признаваться в том, что у нас заводские трубы извергают тонны вредных веществ, что над городами висит пелена смога, что реки отравлены...
Когда "таракан" коснулся опорными лапками отлакированной площадки, нас уже ожидали. Видимо, при любом расцвете любой цивилизации атавизм любопытства - непременная принадлежность любого общества.
