Валерия Леман - Душитель со 120 страницы
Разумеется, это вполне могло быть. Только вот смерть уродицы наш душитель вряд ли будет «оформлять» – этого же Пенка в своем романе не описывала.
– Думаю, стоит порасспрашивать жителей городка: вдруг кто-то видел Митко с неким типом? Потому как я совершенно убежден: он знал, кто задушил Сову, встречался с ним! В его доме мы обнаружили костюм монстра – стало быть, он где-то обнаружил эту улику… Или сам так наряжался, совершая свои прогулки по дому Пенки? Что же они все там искали? Судя по разговору Митко со мной, он всерьез полагал, что все закручено на Соне – русской красавице, которую все хотят полюбить…
– Соня – действительно красавица, но, боюсь, тут вряд ли все связано с ее красотой. То есть и с красотой тоже, но не это главное…
Внезапно комиссар сбился, бросив на меня короткий взгляд. Он хотел было что-то сказать, объясниться, но тут со стороны ворот раздались шум мотора, музыка и следом – громкий голос с «восточным» акцентом:
– Соня, прости Мыша! Если хотеть, я стать на колено!
Мы с комиссаром, не сговариваясь, рванули на выход, где перед нами открылась захватывающая дух картина: прекрасная Соня, подбоченившись, стояла у дверей дома, а от ворот, от мягко урчащей мотором ярко-оранжевой роскошной модели «Феррари», небрежной пританцовывающей походкой, словно приглашая в свои объятия, протянув вперед обе руки со сверкающими перстнями пальцами, к ней шел Миша Альмасли – разумеется, в роскошном белоснежном костюме, с роскошной белозубой улыбкой и роскошными, вполлица, черными очками.
– Третий «заяц», – автоматически проговорил я, мысленно лично придушивая красавца обеими руками.
Комиссар Стефан бросил короткий взгляд на меня, вздохнул и, скрестив собственные руки на груди, стал наблюдать за развитием событий.
Глава 25
Третий «заяц»
Это походило на фарс: посмеивающаяся Соня у дверей дома, направляющийся к ней эффектный парень, который, приблизившись, приветственно развел руки и оскалился особенно выразительно:
– Могу я целовать моя красавица?
Соня только усмехнулась и слегка развернулась к Мише щечкой. Для него это словно был знак: он уверенно и легко обнял Соню, опрокинул ее на свою руку, утопил в объятиях, губами жадно прильнув к ее губам, тут же скользнув вниз, к ее нежной шее с трепещущей голубоватой жилкой. Я было кинулся к наглецу, но меня ловко перехватил комиссар.
– Давайте немного понаблюдаем, – успокаивающе проговорил он мне. – Посмотрите, как этот парень похож на вампира, – Пенка описала его очень точно!
Пришлось мне смириться, несмотря на то что литературные таланты Пенки волновали меня в тот момент меньше всего.
Соня, грациозно высвободившись из объятий новоявленного вампира, на мгновение развернулась ко мне, подмигнула и тут же вновь широко улыбнулась Мише, погрозив ему пальчиком.
– Ты не боишься, дорогой? Тебе очень опасно появляться в этом доме: здесь за последние два дня придушили двоих. Следующая очередь – за тобой!
Естественно, что красавец Миша только громогласно расхохотался в ответ, крикнул погромче: «Я сам задушу весь мир!» – и, обхватив Соню за талию, удалился с ней в дом.
Я в очередной раз скрипнул зубами и рванул было за ними, но меня в очередной раз удержал комиссар.
– Мне кажется, они скоро вернутся, – объяснил он мне свои действия. – Соне этот Миша уже неинтересен. Ей очень интересно дразнить вас, а то, что сейчас происходит в доме, вы ведь не видите?..
Я согласился, хотя все во мне сотрясалось от нарастающей волны ярости. Господи, вот так и становятся националистами: в тот самый момент я готов был с песней «Священная война» идти громить все арабские поселения на земле.
Впрочем, Стефан оказался прав: прошло совсем немного времени, и внезапно из дома раздался грохот, а следом – чей-то отчаянный визг. Двое из оставшихся полицейских, что лениво грелись на солнышке недалеко от нас, а также мы с комиссаром тут же развернулись к входной двери, навострив уши. И очень вовремя, потому что из этой самой двери выскочил Миша.
Удивительно, как человек может измениться за какие-то минуты! В дом заходил роскошный парень в белоснежном костюме, красавец, перед которым не устоит ни одна женщина; спустя пару минут из тех же дверей с поросячьим визгом выскочил слегка помятый тип, на ходу оправляя патлы, почти бегом потрусив к своему «Феррари».
Почти тут же вслед за ним из дома выскочила гневная Соня, более всего в тот момент похожая на воинственную амазонку, вместо копья потрясающую весьма массивным деревянным стулом.
– Сам дура! – пронзительным фальцетом выкрикнул Миша, на мгновение обернувшись к амазонке и добавив что-то на арабском. – Мыша требует…
Он моментально умолк, еле успев увернуться от стула, яростно пролетевшего над его головой и рухнувшего на дороге. Парень поспешил прыгнуть за баранку. Уже готовый завести мотор, он все-таки сделал последнюю попытку примирения: вдруг приподнялся, развернувшись к Соне, молитвенно сложил руки на груди, придав лицу умоляющее выражение.
– Соня, прошу: дай Мыша любовь, только любовь! – он едва не плакал. – Есть Мыша, нет любовь!
Ответом ему была ненормативная русская лексика взбешенной Сони. Не на шутку испугавшись этой лавины, Миша начал заводить мотор. Как назло, дивная машина не желала заводиться.
Воспользовавшись заминкой, Соня не поленилась вновь сбегать в дом за вторым стулом и, вернувшись, начала потрясать им с самым воинственным видом.
Тут из дома выскочила перепуганная Пенка, на ходу пытаясь привести в порядок свои буйные кудри на голове.
– Дорогая, оставь, пожалуйста, стул, он и без того старенький, а у меня нет лишних стульев…
В назревающий конфликт поспешил вмешаться комиссар: он энергично подскочил к Соне и, как можно более деликатно, но решительно, изъял стул из ее рук, аккуратно поставив его на землю.
В этот самый момент наконец-то взревел мотор, «Феррари», резко сорвавшись с места, тут же улетел в самый конец улицы и скрылся за поворотом. Все произошло за какие-то минуты.
– Ну вот, – нарочито спокойным голосом произнес комиссар, словно невзначай приближаясь к Пенке и успокаивающе опуская руку ей на плечо. – Я полагаю, на этом преступления остановятся: продолжения вашего романа наяву не будет – третья потенциальная жертва только что улетела в Софию.
Услышав последнюю фразу, Соня фыркнула нарочито громко:
– А жаль!
Развернулась и скрылась в доме.
Пенка тут же скроила несчастную мину:
– Я так устала, так устала!
И она также исчезла вслед за Соней.
Мы с комиссаром посмотрели друг на друга, после чего комиссар бросил суровый взгляд на часы.
– Боже мой, у меня так мало времени – нужно оформить массу протоколов… Я оставляю в доме инспектора Ивана – вы уже знакомы. Он присмотрит за порядком, хотя, повторюсь, я уверен: на этом игры неизвестного убийцы должны закончиться.
И комиссар поспешно направился к машине.
Глава 26
Девичья болтовня
Когда все разъехались, я направился в дом. Разумеется, обеих подруг я застал на кухне: они сооружали себе огромные бутерброды под горячий кофе. При виде этой картины я мгновенно ощутил зверский голод.
– Пожалейте меня, славные девушки, я тоже умираю с голоду со всеми этими зайцами-трупами!
– Не по вкусу тебе очередной задушен заек? – жуя ароматный хлеб с ветчиной, пробурчала Соня. – Тогда сам делай себе бутерброды, у нас самообслуживание.
Разумеется, я не стал спорить и по-быстрому соорудил себе не менее дивный бутербродище, украсив его сверху листиками базилика.
– Ваше здоровье!
– И ваше!
Когда мы утолили первый голод и заварили еще кофе, я наконец-то задал интересующий меня вопрос:
– Соня, если не секрет, что такое сделал или сказал бедняга Миша, что привело тебя в столь буйную ярость? Почему он выскочил из дома как ошпаренный?
Пенка почти весело рассмеялась, а Соня только пожала плечами.
– Потому что он на самом деле ошпарился.
– Ален, это надо было видеть, – поспешила встрять ожившая Пенка. – Они зашли на кухню, где я размышляла о нашей жестокой жизни. Зашли, Соня представила нас друг другу, я спросила, не желает ли Миша кофе. Миша желал, и я заправила кофейник. Минут пять мы беседовали ни о чем – типичная светская беседа. И вдруг, когда кофе уже был готов и я разлила его по чашкам, этот парень так мило сказал: «Итак, Соня, ты все обдумать, что я тебе говорить? Я повторять: или ты идти со мной в отель и мы играть свадьба, или, пожалуйста, подготовь все мои подарки как на список. Надеюсь, ты все сохранить?»
Пенка вполне артистично сымитировала акцент Миши, так что я похлопал в ладоши.
– Вот тут Соня вместо ответа взяла и молча вылила ему на голову свой огнедышащий кофе! Боже, как он визжал!
– Как резаный поросенок, – хмыкнула Соня, со смаком отпивая кофе. – И тут же снова выкрикнул: «Это МОИ подарки!» Это было уж слишком. Я взяла первое, что подвернулось под руку, – тяжеленный стул – и Миша в ужасе рванул вон. Я – за ним. Ей-богу, не будь в руках у меня этого стула, я бы догнала мерзавца и придушила его! Вот в такие моменты и понимаешь авторов романов ужасов и, в частности нашу Пенку: мне хотелось душить этого типа до посинения!
