Ольга Ветрова - Эликсир вечности
Я не могла в таком состоянии отправиться домой. И просто сидела в беседке в своем дворе. В этой беседке мы с Риткой прятались от ливня в детстве, здесь же я целовалась в сумерках с Юрой после дискотеки. Здесь, на разломанной скамейке, сейчас было темно, холодно и мокро от осеннего дождя и моих слез…
А потом к моему убежищу кто-то приблизился. Сначала я почувствовала присутствие постороннего, а потом увидела темный силуэт. Но не пошевелилась. Даже если это убийца, мне все равно.
– В последний раз ты сидела здесь ночью и плакала два года тому назад. Что случилось теперь? – спросил Юра.
Это был он. И вовсе не выглядел живым укором. Мол, приличные девушки не проводят так свое время… Он выглядел обеспокоенным.
Два года назад… Мы договорились не вспоминать об этом, но и забыть не могли. Тогда мы едва не стали идеальной семьей. Я забеременела, дело шло к свадьбе. Но я потеряла ребенка…
– Уходи, я хочу побыть одна, – выдавала я из себя, как тогда.
– А я хочу побыть с тобой, – мягко возразил он. – Твой мобильник не отвечает. Твоя мама не знает, где ты, и волнуется. Она позвонила и Маргарите, и мне. Ты знаешь, сколько времени?
– А ты знаешь, что иногда лучше, чтобы убили тебя, а не другого?..
– И кого же убили, Виктория?
– Не убили, но тяжело ранили. Дочь Корского. Из-за меня.
– Нет, – покачал он головой, – из-за того, кто стрелял. Или из-за того, кто поручил ему это.
– Но если бы я не назвалась ею… И не заявила, что печатка у меня и что я многое знаю об этой истории…
– У тебя мания величия, клубничка. Не ты решаешь, кому жить, а кому умереть. Ну, хватит здесь мерзнуть. Иди ко мне!
Юра протянул мне ладонь, и я за нее схватилась. А потом он привлек меня к себе и обнял. «Какой он сильный, надежный и теплый», – думала я, дрожа в его руках. И даже если я испачкаю своей растекшейся тушью его дорогую рубашку, разве это имеет какое-то значение?
Он повел меня к машине, припаркованной у моего подъезда, и усадил в нее, и включил печку, и повез к себе домой. По дороге достал свой сотовый телефон и позвонил моей маме.
– Она со мной, Татьяна Михайловна, не беспокойтесь. Нет, у нее был просто трудный день, много работы. Она уже спит. Да, завтра с утра она вам позвонит. Спокойной ночи!
Я с благодарностью посмотрела на Юру. Он сделал все, как надо. Я бы сейчас не смогла разговаривать с мамой, она бы сразу поняла, что я часа два подряд рыдала без остановки.
Когда мы вошли в квартиру, Юра не стал зажигать верхний свет. От слез мои глаза опухли и болели. Он снял с меня мокрое пальто, расстегнул рубашку и брюки и на руках понес меня в ванную, поставил под струи горячей воды. Душ в темноте, когда все на ощупь – это, оказывается, здорово заводит.
– Иди ко мне! – настал мой черед сказать это Юре.
И как я могла сердиться на него? Он всегда рядом. И делает то, что нужно. Мне даже не приходится ни о чем его просить. Он – надежное плечо, каменная стена. Но, к счастью, не из камня, а из плоти и крови. Очень соблазнительной плоти и горячей крови.
Он тоже разделся и шагнул ко мне. И я очень быстро согрелась и вновь почувствовала вкус жизни, запах любви. Вкус и запах любимого мужчины…
На следующее утро я явилась на работу ровно в девять утра и сначала позвонила маме, а потом набрала номер телефона приемной генерала Ларионова.
– Соедините меня с Ларионовым, – не попросила, а потребовала я.
– Иван Родионович на совещании, – привычно отозвалась секретарша. – Запишитесь на прием или обратитесь к дежурному.
– Я обращусь! – рявкнула я. – Я обращусь к дежурному в службу собственной безопасности или в ФСБ! Сейчас же разыщите Ларионова и передайте ему, что звонит его знакомая из ресторана «Опань-ки». И если ваш драгоценный Иван Родионович не оторвет от стула свою задницу и не выйдет из совещательной комнаты, я напишу заявление, где подробно изложу нашу с ним беседу в вышеозначенном ресторане. Я жду у телефона ровно три минуты, а потом звоню в ФСБ.
На том конце провода повисла пауза, а потом секретарша принялась нажимать какие-то кнопки, заиграла музыка, и суровый мужской голос произнес:
– Генерал Ларионов!
– Это дочь Корского, – замогильным голосом сообщила я. – Я жива и здорова. И тороплюсь привлечь к ответственности воров и убийц!
– Что, простите? – растерялся генерал.
– Я знаю, что вы подослали ко мне воров и убийцу! Но у вас ничего не вышло. А вот я знаю все! О Помпеях, публичном доме «VITA», о смерти фабриканта Салищева, гибели венецианца и Корского, об осквернении его могилы и о печатке с буквой V. Я знаю практически все, а остальное вы мне сами расскажите! Сегодня. Если вы этого не сделаете, я обращусь в Федеральную службу безопасности, которая с удовольствием разоблачит очередного оборотня в погонах, за что получит очередную благодарность от президента.
– Хорошо, – сдался Иван Родионович после недолгого молчания. – Где мы встретимся?
Перед тем как позвонить ему, я долго обдумывала это. Нужно какое-то безопасное место, где ни он, ни его наемники не смогли бы достать пистолет и открыть стрельбу. Подошло бы какое-нибудь кафе, но говорить нам следовало без посторонних глаз и ушей. И я придумала.
– Я буду ждать вас в обеденный перерыв у памятника Пушкину, – сказала я и положила трубку.
То, что я собиралась сделать, называется – взять на понт. Но с таким человеком, как генерал МВД, шутки плохи. Впрочем, я не шучу: они все так разозлили меня, что мало им не покажется!
Хотя, конечно, в его власти задержать меня и отправить в тюрьму или в психушку. Но сейчас не 1937 год. А если со мной что-нибудь случится, в ФСБ обратится Ритка. Я ее об этом предупредила и бросила трубку, не став слушать возражений подруги.
Итак, четыре часа спустя я стояла рядом с бронзовым поэтом и ожидала появления группы захвата. Наверное, это будет как в кино. Неожиданно надо мной зависнет вертолет, и оттуда по веревкам мигом спустятся люди в масках и с автоматами. Еще одна группа выскочит из-за памятника, а третий отряд вылезет из канализационного колодца. Лучше сдаться первым или вторым, третьи будут пахнуть не очень приятно.
Но все случилось совсем иначе. Буднично и тихо. Ко мне подошли двое плечистых парней в кожаных куртках и ткнули под нос какие-то удостоверения.
– Департамент уголовного розыска МВД Российской Федерации. Имеете при себе наркотики, оружие или другие запрещенные предметы?
– Нет, конечно! – воскликнула я.
– Можно вашу сумочку? – один из парней ловко вырвал ее из моих рук.
Открыл и, словно фокусник кролика, извлек пакетик с белым порошком.
– Это не похоже на пудру. Это похоже на героин, – обрадовался второй.
– Вам виднее, вы же сами его туда секунду назад подложили, – хмыкнула я.
Ну и ну! Какая грубая работа. Примитивный способ. Я видела такое в кино, но не думала, что это случится со мной в реальности. Я только хотела объясниться с генералом, признаться, что я не дочь Корского. Предложить забыть об этой истории. Не вышло из меня разоблачителя международных заговоров. Пусть каждый останется при своем. Я отдам ему печатку, если он перестанет подсылать наемников к беззащитным девушкам. Если же он не согласится, я обращусь если не в ФСБ, то в СМИ. Я надеялась, что мы сможем договориться…
– Вы задержаны по подозрению в хранении наркотиков в особо крупном размере с целью сбыта, – объявили мне парни из департамента. – Пройдемте!
– Это произвол! – попыталась возмутиться я.
Но они подхватили меня под руки с двух сторон и потащили к машине.
17
Ну что, птичка, попалась в сети? Я была похожа на рыбу, которая сама напросилась на крючок. А что мне было делать? Ждать, когда эти оборотни в погонах явились бы в больницу – добивать Лену?
Нет, пришла пора раскрыть карты. Надеюсь, еще не все потеряно. И у меня будет шанс предложить генералу взаимовыгодную сделку.
Парни в кожанках втолкнули меня на заднее сиденье иномарки с тонированными стеклами. Сами садиться не стали. Дверца закрылась. Я оказалась в просторном комфортабельном салоне в обществе генерала Ларионова. А вот водителя машины я не увидела – нас разделяла специальная перегородка. Крутая тачка, однако!
– Вы не дочь Валентина, – недобро усмехнулся Ларионов. – Кто вы такая, черт возьми?
Машина рванула с места на приличной скорости. Я вжалась в сиденье. Генерал раскрыл мою сумочку, которую бросили в салон вместе со мной, порылся там в поисках документов, нашел служебный пропуск.
– Виктория Викторовна Победкина, – вслух прочел он. – Министерство иностранных дел. Час от часу не легче! И при чем же здесь МИД?
– Меня наняла Марианна Васильевна Венгерова, – соврала я, стараясь принять независимый вид.
Ну не признаваться же, что сама не понимаю, как я влипла в эту историю! Одно зацепилось за другое. Мне стало любопытно, захотелось доказать свою правоту. Да и, кроме меня, было некому этим заняться.
