Антон Леонтьев - Русалки белого озера
Чем они там занимались, понять было несложно. Анна снова взглянула на часы, прошло семь минут. Она задрала голову и посмотрела в крошечное окно, закрытое тяжелыми пыльными жалюзи. Оставалось только ждать.
Внезапно створка окна приоткрылась, оттуда показалась тонкая женская рука, и мгновением позже на землю упал сверкающий металлический ключ. Инге Валерьевне удалось стащить ключ от сейфа у погруженного в пучину страсти Бориса Борисовича и незаметно для директора выбросить его в окно.
Дубликат ключа от кабинета директора у пронырливой экскурсоводши имелся – сделала как-то для «собственных нужд».
Анна быстро подняла ключ и снова посмотрела на часы. Она знала, что времени у нее было мало, от силы – четверть часа, если повезет – минут двадцать. За это время ей требовалось проникнуть в кабинет директора, открыть сейф, извлечь записи Федора Ильича, а потом вернуться к помещению, где находилась предававшаяся любовному экстазу парочка, и осторожно просунуть ключ под дверь. Остальное – дело Инги Валерьевны, которая вернет ключ любовнику.
Вроде бы ничего сложного, однако Анна знала: она должна действовать быстро и четко. Сначала Инга Валерьевна предложила, что она сама проникнет в директорский кабинет, но тогда бы Анне пришлось двадцать минут занимать Бориса Борисовича в пыльной каморке. Она отказалась от этой роли, предоставив ее экскурсоводше, которая к тому же была рада снова оказаться наедине со своим Борюсиком.
Анна устремилась обратно во дворец, вприпрыжку поднялась по лестнице, прошла по коридору, добралась до двери директорского кабинета, извлекла ключ от него, которым ее снабдила Инга Валерьевна, заблаговременно сделавшая нужную копию, захотела было вставить его в прорезь замка…
Как вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге Анна узрела Серафиму Ниловну. Анна так перепугалась, что выронила ключ от сейфа, который упал прямо под ноги Горянской. Но та, похоже, и сама не ожидала столкнуться лицом к лицу с Анной, поэтому испуганно ойкнула и отступила.
– Вам чего надо? – спросила главный искусствовед весьма грубо. Анна завела речь о том, что она хотела посоветоваться по одному важному вопросу с Борисом Борисовичем.
Горянская подозрительно уставилась на нее и спросила:
– По важному вопросу? По какому именно вопросу, позвольте спросить?
Она тяжело задышала, и Анна поняла – та подозревает ее в том, что она пришла к директору на свидание!
– Бориса Борисовича нет! – отчеканила Серафима. – Он занят крайне важными делами!
О, если бы она знала, каким именно «крайне важным делом» занят в этот момент ее неверный бородатый муженек!
– Так какой у вас вопрос? Наверняка я тоже могу помочь вам! – заявила Горянская и сделала шаг вперед. Анна увидела блестящий ключ, все еще лежавший на пороге и так и не замеченный Серафимой. Еще не замеченный. Но стоит ей пройти еще полметра, как она наступит прямо на него. И тогда проблем не оберешься!
– Я хотела у него узнать… Хотела узнать… – произнесла Анна, пытаясь выдумать что-то подходящее, но ничего путного в голову ей не лезло. – Хотела у него узнать…
Горянская, прищурившись, посмотрела на нее и изрекла:
– Так что вы хотели у него узнать?
– Дату смерти князя Дмитрия Святополк-Донского! – выпалила наконец Анна.
Серафима взглянула на нее исподлобья и заявила:
– Неужели вы этого не знаете, Анна Игоревна? Как же так! Вы ведь пишете диссертацию о «Чертяково»!
Анна двинулась чуть вперед и наступила подошвой на ключ. Горянская закрыла дверь кабинета мужа, дважды повернула ключ в замке и заявила:
– 14 ноября 1807 года. И это все, что вам было нужно? Тогда прошу меня извинить!
Она настороженно взглянула на Анну, намекая ей на то, что пора сдвинуться с места. Но двигаться с места Анна не собиралась – если бы она это сделала, то Горянская немедленно увидела бы ключ, все еще лежавший на полу.
– Или у вас имеется еще какой-либо вопрос? – полюбопытствовала Серафима, и Анна заявила:
– Да-да, вы правы! У меня даже список имеется. Только куда я его положила…
Услышав о наличии некоего списка, Горянская благоразумно решила ретироваться. Поэтому, озабоченно посмотрев на часы, она сказала:
– Прошу меня извинить, однако я не могу сейчас уделить вам много времени. Зайдите ко мне, скажем, часика через два. И я охотно отвечу на все ваши вопросы! А Бориса Борисовича лучше не беспокоить!
С этими словами она удалилась, оставив Анну стоять около двери кабинета бородатого директора. Анна, все еще делавшая вид, что роется в карманах в поисках несуществующего списка, осторожно посмотрела на часы. Прошло почти десять минут! Значит, у нее максимум столько же, скорее, даже меньше.
Она быстро нагнулась, подняла ключ, поднесла его к замку, а потом быстро завернула за угол и посмотрела, не притаилась ли там Горянская. От такой особы всего можно было ожидать! Но коридор был пуст.
Тогда Анна быстро открыла дверь, проскользнула в кабинет Бориса Борисовича и снова закрыла дверь за собой. Она перевела дух и подумала, что хуже всего будет, если Серафима вдруг решит вернуться и застанет ее в кабинете своего благоверного. Тогда никакая лживая история ее не спасет.
Но, на ее счастье, Горянская и не думала возвращаться. Анна посмотрела по сторонам и заметила стоявший в углу большой, пузатый, старинной конструкции сейф. Она подошла к нему и вставила в замок ключ, который выбросила ей в окно Инга Валерьевна.
Не получилось! Неужели экскурсоводша забрала у похотливого директора не тот ключ? Но тут Анна поняла, что пыталась вставить ключ, держа его не той стороной. Так велико было ее напряжение, что она этого не заметила.
Она повернула ключ – и тот безо всяческих проблем вошел в прорезь. Анна повернула ключ трижды, и три раза раздался тихий щелчок. После чего дверь сейфа открылась.
Анна заглянула внутрь несгораемого шкафа и заметила на одной из полок пачки денег – по всей видимости, в сейфе хранилось целое состояние. Что это за деньги? Неужели те, что принадлежали музею, однако использовались четой Горянских на свои собственные нужды?
Но деньги Анну не интересовали. Она быстро прошерстила содержимое сейфа и обнаружила, что внутри большого имеется некоторое подобие маленького – это было отделение, защищенное металлической крышкой.
Но ведь ключа от этого отделения у нее не было! Однако, присмотревшись, Анна поняла, что крышку можно было открыть при помощи особого рычажка. Она так и поступила, и ее глазам предстали тонкая зеленая папка и резная шкатулка. Шкатулка на большой тетради в коленкоровом переплете.
Первым делом Анна схватила тетрадь и пролистала ее. Так и есть, пожелтевшие страницы, таинственные значки. Это был дневник краеведа Федора Ильича!
Затем Анна обратилась к папке. Она раскрыла ее и увидела лист, подобные которому она видела в архиве музея. Это был список того, что заказывалось за границей для княжеской усадьбы.
Перед ней был заказ от 3 марта 1798 года. Анна присмотрелась – и ахнула. В числе прочих предметов, которые были заказаны в Лондоне и Вене для князя и княгини, значились «часы золотые, камнями украшенные, в виде слона индийского с индийским же боярином в чалме поверх оного».
Далее следовали размеры часов в виде слона, а также описание украшавших его камней. Так и есть, в списке было отмечено, что тюрбан магараджи был украшен квадратным изумрудом.
Вот оно, документальное доказательство того, что часы принадлежали княжескому роду! И что эти часы находились на территории «Чертяково».
Подумав, Анна решила взять и этот список. Ведь исчезновение тетради все равно будет замечено Горянскими, так отчего же не прихватить и то, что подтверждало факт наличия часов.
Наконец очередь дошла и до резной шкатулки. Анна знала, что у нее остается всего пара минут, чтобы завершить операцию, вернуться к комнате, в которой Инга Валерьевна ублажала Бориса Борисовича, и просунуть ключ от сейфа под дверь. Но ей не терпелось узнать, что же было в шкатулке. Раз она находилась вместе с дневником и списком в специальном отделении сейфа, значит, это было что-то важное, ценное и имевшее непосредственное отношение к истории с часами и, вероятно, с Чертяковским монстром.
Анна взяла в руки шкатулку и осторожно подняла крышку. Отчего-то она была уверена, что то, что там находится, поможет ей разгадать головоломку, с которой она столкнулась.
На дне шкатулки лежал перстень. Увидев его, Анна едва не выронила шкатулку из рук и, действуя механически, поставила ее на стол. Руки у девушки дрожали, ей внезапно стало очень и очень страшно. Если бы она нашла на дне шкатулки окровавленный нож, пистолет или даже гранату, она бы не испытала такого шока, как от того, что увидела этот перстень.
Потому что на дне шкатулки лежал ее перстень. Тот самый, фамильный, с аметистом, нефритом и яшмой, который был надет на пальце ее левой руки. Тот самый, который передавался в их семье из поколения в поколение по женской линии.
