Екатерина Островская - Нет места женщине
Александр Сергеевич отозвался сразу.
– Где вы? – поинтересовалась девушка.
– Только что свернул с площади Венеции в сторону Пьяцца дель Пополо.
– Вы уже на виа дель Корсо? – удивилась Лика. – Как вы там оказались?
– Взял такси, – был ответ. – Объяснил, что мне нужен музыкальный магазин. Только водитель меня, видимо, не понял и привез именно сюда.
– Он привез вас правильно – это главная торговая улица. Я даже не знаю, какой она длины, может, даже более протяженная, чем Невский проспект. Дойдете до фонтана Треви и ждите меня там, я сейчас выезжаю. Свожу вас в магазин Фелтринелли – там книги, диски, ноты с инструментами…
Он ждал ее, наблюдая, как работает фонтан и как туристы бросают в него монетки. Лика подошла незаметно и, взяв его под руку, спросила:
– Хотите бросить монетку?
– Я уже бросил, – признался Александр Сергеевич. – Только мелочи у меня не было, и я кинул в воду купюру в двадцать евро. Какая-то старушка пожурила меня, сказала, что фонтан нельзя засорять всяким мусором.
– Вы ее поняли?
– Как ни странно, да. Извинился, хотел достать банкнот, но за ним уже ринулись, кажется, немцы или французы.
В «Коралло» вернулись поздно, нагруженные покупками. На самом деле Лика не хотела ничего покупать, но надо же было как-то уговорить Александра Сергеевича приобрести новый костюм и обувь. Мужчина примерял, а Лика оценивала, как на нем смотрится. Купили два костюма и две пары ботинок. В одной из обновок он и остался. Еще набрали кучу всего по мелочи для Лики, которая за себя рассчитывалась сама. В музыкальном магазине ее тезка взял пару дисков джазовых исполнителей и ноты какого-то концерта Бриттена.
Когда расставались возле номеров, Лика осмотрела своего спутника, который заметно изменился внешне. Теперь Виталий наверняка испытал бы нечто вроде ревности, если бы встретил их. Правда, он неспособен на ревность. Да и вообще, что о нем вспоминать!
Поужинали в городе, в полупустой пиццерии. За окном проносились автомобили и сверкал огнями Вечный город. В углу зала стоял рояль, за которым немолодой пианист исполнял попурри на тему итальянских народных песен.
– Здесь очень популярны пиано-бары, – объяснила Лика. – Особенно их много на побережье. Однажды мы… – она запнулась, – однажды я была в одном таком в Портофино, подняла глаза и увидела, что за соседним столиком сидит Рикардо Фольи. И никто не бежит к нему за автографом, не пристает с разговорами, не предлагает вместе выпить. Как будто так и должно быть: приходишь вечером в бар, а там в углу какой-нибудь популярный певец, незаметный и тихий, без охраны и поклонниц.
Девушка что-то еще рассказывала, а Александр Сергеевич внимательно слушал. Потом, когда они собирались покинуть заведение, мужчина подошел к роялю и положил на крышку какую-то купюру. Это немного не понравилось Лике. Конечно, деньги Александра Сергеевича, и тот вправе распоряжаться ими, как ему вздумается, но если вспомнить, что он небогатый человек и отдает последнее… Хотя с деньгами мужчина расстается так, словно их у него миллионы.
Правда, сегодня, во время похода по магазинам, она сама уговорила его приобрести два костюма. Почему? Не оттого ли, что ей кажется, будто он недостаточно изысканно одет, чтобы соответствовать ей? Нет, конечно. Но ей очень хотелось, чтобы этот человек, может быть, впервые в жизни, оделся так, чтобы никто вокруг не сомневался в его принадлежности пусть не к избранному кругу, но к кругу людей уважаемых и достойных.
Лика вышла из своего номера и постучала в дверь апартаментов работодателя. И опять ей никто не ответил. Тогда она спустилась в холл гостиницы, где располагался небольшой бар, и увидела его там, сидящего за стойкой. Перед ним стоял бокал пива. Лика не стала подходить, а, наоборот, быстро удалилась. Почему-то ей стало обидно оттого, что она думает о своем спутнике хорошо, а тот уединяется для того, чтобы в одиночестве сидеть и смотреть телевизор, по которому показывают вечерние новости и на чужом языке рассказывают то, что ему все равно не понять.
На следующее утро за завтраком Александр Сергеевич сказал, что по магазинам находился на целую жизнь вперед, а потому пора брать штурмом музеи. Лика возражать не стала. И два дня они посвятили экскурсионной программе, пешим прогулкам по Риму.
В Сан-Феличе Александр Сергеевич решил отправиться на арендованном автомобиле. Но Лика воспрепятствовала этому – сказала, что в машине ее укачивает, к тому же на электропоезде добраться до места получится быстрее и комфортнее. Как минимум сто евро она ему сэкономила.
Сидели рядом в мягких креслах, и она рассказывала ему о городке, который ее тезка избрал для своего проживания.
– Сан-Феличе стоит на горе Монте Чирче, – рассказывала девушка. – Когда-то давно уровень моря был выше, поэтому гора являлась островом. На ней жила волшебница, чары которой задержали Одиссея на долгих семь лет.
– Нимфа Цирцея, – кивнул Александр Сергеевич. – Я слышал эту историю. Девять долгих лет продолжалась великая осада Трои, пал Илион, одержали победу ахейцы… Потом Одиссей отправился домой. Вернулся он через двадцать лет, а там полный дом мужиков и шестнадцатилетний сын… А когда Пенелопа спросила: «Почему так долго?» – Одиссей начал сочинять про циклопов, про нимфу, про Сциллу и Харибду… У меня приятель был такой же. Позвонил вечером домой и сказал, что скоро будет, однако появился только под утро. Жене он наплел, что сначала его задержали сотрудники ГИБДД и повезли делать экспертизу на алкоголь, потом он ждал результатов анализа, затем ехал обратно и подвез инвалида, который замерзал на автобусной остановке, помог ему подняться пешком на девятый этаж, потому что лифт не работал. А когда прибыл к гаражу, началась пурга, и ворота завалило сугробом, пришлось его разгребать едва ли не руками, потому что не было лопаты. За это время разрядился аккумулятор, и он был вынужден заталкивать машину в гараж руками, а это очень сложно, когда под ногами лед и невозможно упереться…
– Жена ему верила?
– Не знаю, – пожал плечами Александр Сергеевич. – Но скандалов в семье не было. Когда любишь, тут уж не до ревности. Обидно, конечно, порой до слез, может быть, горько, но приходится верить сказкам.
На привокзальной стоянке такси в Террачине сели в машину, и Лика попросила отвезти их в какой-нибудь отель Сан-Феличе – желательно не очень дорогой. Из Рима она звонила в одну из гостиниц, и ей сказали, что номеров свободных много, так как сезон закончился, и даже в выходные, когда приезжают туристы, чтобы развлечься, комнаты есть. Поэтому бронировать номера Лика не стала, так как не знала, сколько они пробудут в Риме.
Таксист, услышав просьбу, задумался. Потом посмотрел на Александра Сергеевича и сказал, обращаясь почему-то к нему:
– В Сан-Феличе шесть отелей, и все возле моря.
– Вы какой посоветуете? – постаралась обратить на себя внимание Лика.
– Дешевле всего в «Неандертале», – подумав, сказал водитель. – И там тихо. В том отеле муж моей сестры работает. На работе этот дурак не шумит, потому что нельзя, а дома орет, особенно когда смотрит, как «Лацио» играет.
– Плохо играет, наверное?
– Они хорошо играли при Муссолини, потому что дуче за них болел. Только когда это было…
Отель располагался в парке. Вряд ли здание было возведено специально для оборудования в нем гостиницы, скорее всего, какое-то старинное перестроили. Вокруг стояли сосны, и трава было аккуратно подстрижена. Доставая из багажника чемоданы, таксист сказал:
– Если вы приехали надолго, я бы вам квартирку сдал – в самом центре Сан-Феличе. Она маленькая, но и много бы за нее не попросил – тысячу евро в месяц. А поскольку не сезон, то можно и за восемьсот договориться.
Сообщал он это Александру Сергеевичу, который, разумеется, ничего не понял. Потом таксист протянул ему свою визитку и сказал:
– Нет, так нет. Но меньше чем на восемь сотен не соглашусь: уж больно место хорошее. Ну а если машина потребуется, поехать куда надо будет, звоните. Где бы я ни был – тотчас прибуду. Другие так быстро ездить не умеют.
Александр Сергеевич сунул визитку в нагрудный карман пиджака и посмотрел на Лику. А таксист все не унимался:
– Вы откуда? Не из Америки?
– Из России, – сказала Лика.
– Так моя квартирка как раз для вас. Американцам я ее за такие деньги ни за что бы не сдал. А для русских, пожалуй, до семисот пятидесяти цену скину. А если неделю проживете, то за двести. Я прошлым летом одной американке сдавал…
Таксист нес их чемоданы к входу в гостиницу, по тропинке, покрытой белой мраморной крошкой, и продолжал говорить. Шумело море. Лика едва успевала за итальянцем.
– Так вот, эта баба американская наукой занимается, книжку мне подарила про свою науку. Саентология, вот как та называется. А сама тупая! Не знает даже, кто такой Челентано. Скульптор, говорит. А про Дель Пьеро или Роберто Баджио вообще не слышала…
