Наталья Александрова - Кинжал всевластия
От бланка библиотечного заказа.
Этот самый бланк Ленская заполнила, когда хотела заказать в ведомственной библиотеке переводную книгу о психологических особенностях преступников. На бланке было написано название книги, фамилия автора и номер по библиотечному каталогу.
А на том обрывке, который она нашла под батареей, оказалось лишь несколько цифр и букв. То есть название и автор оторваны, остался только библиотечный код!
Но ведь это след, настоящий след!
Покойный Сухоногов не похож на посетителя библиотеки, его трудно представить посетителям читального зала. Значит, обрывок библиотечного заказа потерял кто-то другой. И если этот кто-то – не убийца, то он может быть важным свидетелем!
Во всяком случае, его нужно найти.
Майор Ленская встрепенулась, как собака, почуявшая след. Уж что-что, а искать она умеет!
От духоты и неприятного запаха в дворницкой у нее зашумело в ушах, к горлу подступила тошнота. Ленская оперлась рукой о стол и постояла так некоторое время.
– Александра Павловна, едем? – заглянул подчиненный с рысьими глазами.
– Едем! – Ленская решительно шагнула через порог.
В машине звон в ушах продолжился, зато шея совсем не болела.
Основная масса посетителей попадает в Эрмитаж через главный вход, который прежде выходил на Дворцовую набережную, а теперь – в парадный двор, куда можно войти с Дворцовой площади.
Сотрудники музея пользуются другим входом – менее заметной дверью, расположенной поблизости от Зимней канавки.
Так попадают в Эрмитаж и некоторые посетители – те, кто пришел сюда не полюбоваться музейными коллекциями, а по какому-нибудь важному делу.
Пожилой охранник, дежуривший на лестничной площадке возле служебного входа, задал очередному посетителю обычный вопрос – куда он направляется, проверил его паспорт и машинально проводил взглядом. Впрочем, уже через минуту он почему-то не мог вспомнить лицо этого посетителя и даже его фамилию. Взглянув в журнал, куда полагалось заносить всех посетителей, охранник с удивлением заметил, что забыл его записать.
Это был непорядок, вопиющее нарушение должностной инструкции, но не бежать же за странным гостем по коридору, выставляя себя на посмешище!
А странный посетитель быстро удалялся по первому этажу, по так называемому директорскому коридору, куда выходили двери немногочисленных кабинетов руководителей крупнейшего музея – директора, нескольких его заместителей, а также начальников основных отделов.
Сам коридор выглядел очень внушительно – стены обшиты темными дубовыми панелями, тут и там расставлены антикварные диванчики и солидные кресла красного дерева, резные высокие двери украшены медными табличками с именами и должностями обитателей кабинетов.
Миновав несколько кабинетов, посетитель остановился перед очередной дверью, на которой красовалась табличка:
«Александр Антуанович Габсбург-Зеленовский».
Должность Александра Антуановича не была указана, впрочем, все в Эрмитаже и без того знали, что он является одним из заместителей директора, а функции его так сложны и многообразны, что перечислить их на небольшой табличке просто не представлялось возможным.
Странный посетитель постучал в дверь и открыл ее, не дожидаясь ответа.
Кабинет Габсбург-Зеленовского представлял собой длинное и узкое помещение, напоминающее формой рукав пальто, или, учитывая музейную тематику, – рукав форменной шинели чиновника начала девятнадцатого века. Единственное высокое окно кабинета выходило на Неву, за ним виднелась Петропавловская крепость. Все стены были увешаны старинным оружием, рыцарскими щитами и гербами. Кроме этого, образцы старинного оружия в полном беспорядке расположились на письменном столе Александра Антуановича, так что сам он был почти не виден за этим средневековым арсеналом.
Хозяин кабинета оказался маленьким, худощавым и чрезвычайно подвижным человеком лет шестидесяти.
Удивленно взглянув на посетителя, он проговорил:
– Приветствую вас… простите, не могу вспомнить ваше имя-отчество…
Гость представился, но Габсбург-Зеленовский то ли не расслышал его имени, то ли тут же его забыл. Запомнил только, что тот представляет очень известный и солидный журнал, время от времени освещающий на своих страницах вопросы отечественной и мировой истории.
– Мы с вами договаривались о встрече? – спросил хозяин кабинета неуверенно.
– А как же! – ответил посетитель жизнерадостно. – Я звонил вам вчера, и вы назначили мне встречу… правда, я опоздал, но совсем немного – только на три минуты. Пробки, знаете ли…
– Да, да, пробки… – растерянно согласился Александр Антуанович, потирая переносицу.
Он совершенно не помнил вчерашнего звонка, не помнил, что назначил кому-то встречу… Неужели это первые признаки начинающегося склероза? Неужели ему действительно пора на пенсию, как частенько говорит ему жена?
– И что же вас интересует, э… – Габсбург сделал жалкую попытку вспомнить имя гостя, но ничего не получилось.
Впрочем, тот этого не заметил.
– Александр Антуанович, – проговорил он с неподдельным энтузиазмом, – наш журнал готовит ряд статей, посвященных истории зарождения фашизма в Германии.
– Это очень интересно, но какое отношение имеет к этой теме Эрмитаж? Мы не занимаемся этим периодом истории…
– Но вы, несомненно, занимаетесь историей индоевропейских народов, или арийских племен, как называли их нацисты.
– Допустим… у нас действительно есть хорошие специалисты по культуре индоевропейцев позднего неолита и времен зарождения ранних государств…
– Вот это нам очень близко! В особенности же наш журнал интересует расшифровка рунических надписей и распространение в археологических находках знака свастики.
– Интересно, интересно… – Александр Антуанович заметно оживился. – Но вы, конечно, знаете, что свастика – древний солярный символ, применявшийся почти всеми народами мира, что существовало много ее разновидностей – прямая и закругленная, левосторонняя и правосторонняя, и что, собственно, та свастика, которую изображали на своих флагах нацисты, это не совсем свастика, а так называемый Хакенкрейц, или крюкастый крест…
– Конечно, конечно, я все это знаю, – заверил его посетитель. – Но все же я хотел бы спросить – кто из ваших сотрудников может дать квалифицированную консультацию на эту тему?
– Руны, свастика, древние арийцы… – забормотал Габсбург-Зеленовский. – Знаете что, вам, пожалуй, надо обратиться к Святославу Несвицкому из отдела древней Европы. Он очень хороший специалист и охотно ответит на все ваши вопросы…
– Благодарю вас! – проговорил посетитель и тут же покинул кабинет Александра Антуановича.
А Габсбург-Зеленовский долго сидел, пытаясь вспомнить его лицо. А по возможности – и имя.
Ведь он несколько минут разговаривал с этим человеком, а теперь видел перед собой только пустой овал без глаз, без носа и прочих немаловажных деталей… что же это такое? Неужели ему и впрямь пора на заслуженный отдых?
Александр Антуанович потер переносицу.
О чем он только что думал? В голове крутилась какая-то неясная мысль. То ли он с кем-то разговаривал, то ли только собирался поговорить… нет, вроде сегодня у него не было посетителей, да он и не планировал никаких встреч.
Чтобы окончательно в этом убедиться, он заглянул в свой ежедневник.
Действительно, никаких встреч на сегодня, только текущие дела. Ну и хорошо, а то он сегодня не в форме…
Покинув кабинет Габсбург-Зеленовского, подозрительный посетитель поднялся по узкой винтовой лестнице на второй этаж.
Он оказался в длинном коридоре, разительно отличающемся от «директорского». Здесь не было ни ковровой дорожки, приглушающей шаги, ни антикварной мебели, ни медных табличек на дверях с титулами и званиями обитателей кабинетов. Да и сам коридор оказался значительно у́же и хуже освещен.
Судя по всем этим признакам, здесь работали не руководители, а рядовые сотрудники музея.
Впрочем, и среди них числилось много крупных специалистов, ученых с мировым именем, а не только с научными степенями.
Загадочный посетитель не успел пройти по этому коридору и десяти шагов, как дверь одного из кабинетов открылась, и оттуда вышла высокая женщина лет сорока, нагруженная целой пирамидой картонных папок и альбомов. Не заметив идущего ей навстречу мужчину, она налетела на него, рассыпав от неожиданности свою поклажу.
– Ой, извините! – вскрикнула женщина и наклонилась, чтобы собрать свои папки.
– Это вы меня извините, – проговорил посетитель и принялся ей помогать.
Собрав папки и альбомы, женщина улыбнулась незнакомцу, поблагодарила его и на мгновение замешкалась, словно чего-то ожидая. Возможно, она надеялась, что симпатичный мужчина пригласит ее выпить кофе в эрмитажном кафе или даже спросит у нее номер телефона… В большом коллективе Эрмитажа мужчины, особенно симпатичные, встречаются редко, разве что на руководящих постах, поэтому любая такая встреча становится событием. Тамошние научные сотрудницы бледнеют и засыхают без мужского внимания, как цветы между страницами старинной книги.
