Наталья Александрова - Золото Атлантиды
И понеслось!
Каждый следующий докладчик норовил как можно больнее пнуть Георгия. Всем не давало покоя то, что он смог добиться разрешения на зарубежную экспедицию, да еще и нашел там что-то по-настоящему интересное. Вы не представляете себе, что такое ученый мир! Это самое настоящее змеиное гнездо…
Гильгамеш с видимой неохотой оторвался от дивана и подошел к хозяйке. Он положил огромную голову ей на колени и так застыл, выражая сочувствие.
– Ему поставили в вину и слишком большой расход валютных средств, и нарушение визового режима (которого в действительности не было), и, разумеется, то, что он брал меня в обе свои экспедиции, – глухо продолжала Ольга. – Кто-то так и сказал, что под видом научной командировки Успенский устроил себе заграничный круиз с молодой любовницей!
Не знаю, как Георгий Андреевич пережил эту конференцию.
У него едва не случился инфаркт.
Но на ней дело не кончилось. Результаты конференции стали известны высокому начальству – руководству Академии и отделу науки ЦК. И с этого времени академик Успенский попал в черный список. Никакие его заявки не принимались, средства на научную работу выделялись самые скромные, о продолжении раскопок в Бахрейне не могло быть и речи.
Я, кстати, тоже попала под раздачу.
К этому времени я закончила работу над кандидатской диссертацией, материалы были замечательные, научным руководителем являлся Георгий Андреевич. Годом раньше моя диссертация прошла бы на ура, но теперь ситуация изменилась. На мою работу написали разгромную рецензию, и она не была допущена к защите.
Рецензент написал, что я развиваю бредовые идеи своего руководителя, да еще намекнул кому надо насчет моего недостаточно высокого морального уровня.
Благодаря этому – если можно так выразиться – на моей научной карьере поставили жирный крест, я так и не смогла защититься и через какое-то время вынуждена была уйти в школу, простым учителем истории…
– Да, печально! – проговорила Марина, когда хозяйка квартиры замолчала.
– Ну вот, собственно, я рассказала вам все что могла… – Ольга опустила глаза. – Может быть, вы узнаете еще что-то из дневников Георгия Андреевича…
– Спасибо. – Георгий убрал тетради в свою сумку. – Я прочту их и верну вам.
– Куда теперь? – спросил Георгий, когда они вышли, сердечно простившись с хозяйкой и Гильгамешем, и Марина мгновенно поняла, что он хочет остаться один, причем как можно быстрее.
Для того чтобы погрузиться в дневники деда и обдумать всю эту историю. И что если ему сейчас помешать, то он будет очень недоволен. Не станет, конечно, рычать и ругаться – воспитанный человек все же, но…
– Я – домой, – решительно сказала она. – Уже поздно.
На его лице отразилось явное облегчение. Она сама махнула рукой проезжающей машине.
«Вот так вот, – думала она по дороге, – я ему больше не нужна. Я отдала ему флешку, теперь он будет разбираться сам. Это его дело, его дед и его жена. Возможно, он прав, но мне-то что делать, если снова велят отдать флешку? Нет, нужно было все же ему рассказать…»
Дома муж, видимо, решил сделать шаг к примирению, с этой целью съездив в супермаркет. Марина увидела на кухне кучу пакетов с продуктами и занялась приготовлением ужина.
Они поели в полном молчании, потом, допивая вторую бутылку пива, он сказал:
– Костя звонил, у него Ряба пропала. Ты ничего не знаешь?
– А она на море улетела, в Хорватию! – спокойно ответила Марина. – Мне звонила перед отъездом. Путевка горящая, со скидкой, отель дорогой, место хорошее…
– На море? – Муж поперхнулся пивом. – Ты серьезно?
– А что такого? – Марина пожала плечами.
– В такой момент мужа оставила? Нашла время!
– А ты серьезно? – Марина уставилась на него в упор. – По-твоему, она его утешать должна была, слезы вытирать, чай-кофе в постель приносить?
Он первым отвел глаза.
– Думаю, они сами разберутся, – припечатала Марина и ушла в Тимкину комнату.
На следующий день к отцу Шамика пришел гонец из царского дворца и сообщил, что владыка мира, царь Атлантиды Гаар, да будут дни его бесконечны, готов принять гостя из далекого Шумера.
Шамика снова нарядили в парадные одежды, и он вместе с отцом и его свитой погрузился в колесницы и отправился во дворец.
Дворец царя Атлантиды располагался неподалеку, в том же чудесном парке, но он был отделен от остального парка высокой стеной из ослепительно сверкающего красновато-желтого металла.
– Эти стены из чистого золота? – в изумлении спросил Шамик у отца.
– Нет, сынок, это орихалк, или златомедь – бесценный металл, который изготовляют только в Атлантиде! Из орихалка создают доспехи знатных атлантов, из орихалка делают их оружие, и никакое другое оружие в мире не может сравниться с ним! И вот, как видишь, орихалком облицованы стены царского дворца и еще стены главного храма Атлантиды, храма бога звезды.
– А мы увидим этот храм?
– Думаю, что увидим. Но подожди, сынок, сейчас ты увидишь царский дворец, а это – чудо из чудес!
Колесницы шумеров остановились возле дворцовых ворот, и тут же эти ворота с мелодичным звуком распахнулись. Колесницы проехали за стены, и Шамик увидел перед собой самое удивительное здание, какое только можно себе представить.
Из центрального здания вырастали фантастические башни и башенки, облицованные орихалком, покрытые красно-золотыми плитками, как змеиной чешуей. Перед главным входом сидели две статуи из зеленого полупрозрачного камня – два изваяния удивительных чудовищ, то ли махайродов с крыльями летучей мыши и змеиным хвостом, то ли драконов с тигриными мордами и огромными клыками.
К входу во дворец вели широкие мраморные ступени, по краям которых стояли воины-атланты в сверкающих доспехах, опоясанные мечами, с огромными махайродами на привязи. Шумеры, невольно робея, подошли к этим ступеням и начали подниматься по ним, опасливо косясь на саблезубов. Поравнявшись с одним из махайродов, Шамик посмотрел на него из-за спины своего воспитателя. Махайрод приоткрыл пасть, оттуда капнула на ступени слюна. Зеленые глаза зверя сверкали, как два изумруда.
Шамик спрятался за своего воспитателя и оттуда показал махайроду язык. Впрочем, тот этого не заметил.
Наконец шумеры поднялись по ступеням.
Огромные двери дворца раскрылись перед ними с гулким, мелодичным звуком, и посетители оказались в большом помещении, облицованном черным полированным мрамором и красно-золотыми плитами драгоценного орихалка. Своды помещения скрывались в сумраке, и от этого казалось, что в зале нет потолка или что потолком его является небесный свод. По мраморному полу была проложена дорожка из сверкающих плит, словно тропа, ведущая от входа к следующим дверям из чеканного орихалка.
– Следуйте по этой тропе! – проговорил появившийся из полутьмы придворный. – Она ведет в тронный зал!
Шумеры прошли по золотой дорожке и остановились перед дверями тронного зала.
И в тот же миг раздался громкий и мелодичный звук – то ли звон колокола, то ли удар гонга.
Двери распахнулись, шумеры вошли в тронный зал и в изумлении остановились на пороге.
Огромный зал тонул в загадочной, таинственной полутьме. Казалось, что сверху над ним нависает ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Впереди, в самой глубине зала, сиял золотой трон, словно висящий в воздухе. Там, на троне, восседал человек в сверкающих одеждах – владыка мира, царь Атлантиды. Трон отделяло от дверей такое большое расстояние, что лицо царя трудно было различить, видна была только его горделивая, внушительная осанка.
От дверей к царскому трону вели сверкающие ступени из орихалка, знаменитой златомеди атлантов. Казалось, эти ступени тоже висят в воздухе – или плавают в густом молочно-белом тумане, заполняющем нижнюю часть зала.
Позади шумеров появился придворный в одеянии из золотистой парчи и вполголоса проговорил:
– Владыка, да будут дни его бесконечны, позволяет вам приблизиться к его трону.
Отец Шамика решительно шагнул вперед, на первую из орихалковых ступеней. Свита последовала за ним. Шамик шел одним из последних, под присмотром старого эламского раба, и с любопытством оглядывался по сторонам.
Туман, который клубился у них под ногами, заволок и стены тронного зала, но он время от времени расходился, и тогда можно было разглядеть мраморные колонны с удивительными узорами из золота и драгоценных камней. Между колоннами стены зала были украшены росписями, изображающими сцены охоты и сражений. Особенно понравились Шамику изображения зверей – слонов и носорогов, львов и махайродов.
Шамик с таким интересом разглядывал эти росписи, что споткнулся и едва не упал. Старый раб вовремя успел подхватить его и испуганно прошептал:
