Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд
- Снова за молодого? - спросил Раевский, вспоминая Юрия Каширина.
- А вот совсем наоборот. Она вышла замуж за семидесятитрехлетнего старика. Беркович, кинорежиссер, слышали?
- А как же? Известный документалист.
- Так вот они теперь живут вместе. Он инвалид, плохо движется, плохо видит. А Аллочка очень счастлива, она носится с ним как с ребенком. Я просто поражаюсь на нее. После самоубийства Юрия она долго не могла прийти в себя, даже собиралась увольняться с работы. Я, разумеется, ее не отпустил, сами понимаете, я платил бы ей зарплату, даже если бы она вообще ничего не делала до конца жизни. Но она взяла себя в руки. А как-то пошла на просмотр в Дом кинематографистов и познакомилась там со вдовцом Берковичем. И уже месяц, как его жена. Квартиру Кашириных она продала, не захотела там жить. Они постоянно живут на ее даче, у них там настоящий рай земной. И она очень счастлива.
После визита к вице-премьеру Раевский поехал в один из банков, обслуживающих его предприятия, и долго проверял там многочисленные счета. И толь- ко в двенадцать часов ночи попал домой.
К своему удивлению, в гостиной он увидел Сергея, сидевшего напротив Кати. Они оживленно беседовали.
- Сережа, - устало улыбнулся Раевский. - Какими судьбами? Очень рад тебя видеть. Давненько, однако, ты нас не посещал.
- Добрый вечер, Владимир Алексеевич, - улыбнулся и Сергей, вставая. - Я сам не понимаю, почему мне вдруг захотелось приехать к вам. У меня было предчувствие, что сегодня мы что-то узнаем о Марине.
- А у меня уже нет никаких предчувствий, одна смертельная усталость. Извините, но я не в состоянии ни ужинать, ни беседовать. Пойду спать.
Сил хватило только на то, чтобы раздеться.
- Ужинать будете, Владимир Алексеевич? - спросила горничная.
- Нет, Аня, только стакан чаю с лимоном, - ответил Владимир. - Страшно хочу спать, просто ничего не соображаю от усталости.
Но едва он лег в постель и с наслаждением вытянул уставшие ноги, как рядом на тумбочке зазвонил телефон.
- Черт возьми, - проворчал Владимир. - Нет, телефоны надо отключать, произнес он уже в который раз. - Иначе я не выдержу, просто не выдержу, и все. Ночью надо спать.
Трубку, однако, поднял.
- Это... Владимир Алексеевич? - услышал он в трубке незнакомый ему женский голос. Женщина была явно в возрасте.
- Я... Кто это?
- Извините меня за поздний звонок. Я бы не стала беспокоить такого человека, если бы... Извините...
- Я слушаю вас. Кто это?
- Да вы меня не знаете. Мария Афанасьевна меня зовут.
- Да кто вы такая? - никак не мог взять в толк Владимир, что за старуха звонит ему в первом часу ночи.
- Мария Афанасьевна Чалдон, - объяснила старуха, и с Раевского тут же и сон, и усталость как рукой сняло.
- Чалдон?!!! - приподнялся он на постели, а рука его невольно потянулась к пачке сигарет на тумбочке.
- Да, я мать Славы Чалдона. Его, если вы знаете, ну... забрали... Я, конечно, не знаю, за дело ли...
- Вы, ради бога, говорите, зачем вы мне позвонили. У вас есть что сообщить?
- Славка перед тем, как его забрали, мне вот что сказал: если, мол, позвонит Колька Глуздырев, сообщи господину Раевскому. Господин Раевский обещал за такие сведения свою глубокую благодарность. А нам что, - всхлипнула старуха, - ждали ждали сыночка, вот и дождались, чуток погулял на свободе и снова туда же угодил, откуда пришел. А мы с батей его поздно родили, старые мы очень. Кто теперь о нас побеспокоится?
- Я побеспокоюсь, я! - крикнул Раевский, закуривая сигарету. - Говорите! Звонил Глуздырев, что ли?
- Звонил недавно, - вздохнула старуха. - А Славка за день до того, как его взяли, телефон купил, ну, с этим, как его...
- С определителем номера? Говорите номер.
- А насчет благодарности как же? Я скажу, а вы меня и забудете. А кто про нас с батей подумает. Славка теперь надолго загудел, мы его уж и не дождемся.
- Вам сейчас же подвезут деньги. Давайте номер...
- Да... - замялась старуха.
- Не верите мне, что ли? - разозлился Влади мир. - Говорю же, вам подвезут деньги.
- А, ладно, была не была! Записывайте! Только уж не обманите пожилых людей, Владимир Алексеевич. Мой муж инвалид второй группы, на лекарства денег нет.
- Будут... Диктуйте номер.
Она нехотя продиктовала телефонный номер, с которого звонил Глуздырев.
- Что сказал вам Глуздырев?
- Ничего не сказал, спросил Славика, и все...
- А откуда вы узнали, что это он?
- А как его, гада земного, не узнаешь? Его голосище ни с кем не спутаешь. Не дает покоя Славику, бандюга проклятущий, все время в свои лихие дела его путает.
- И что вы ему ответили?
- Сказала, что нет его дома, что он у своей бабы ночует.
- Так. Это вы очень правильно сделали. Значит, он будет звонить и завтра. Спасибо вам, через пару часов к вам приедут наши люди и привезут деньги. И вот еще что - у вас дома будет постоянно находиться мой человек, так будет надежнее. Вы не против?
- Да нет, чего мне быть против? Так и впрямь будет спокойнее, от таких людей, как этот Глуздырев, чего угодно можно ожидать. Одно слово - Крутой...
- Сережа! - крикнул Владимир, заходя в его комнату. Сергей еще не спал, при свете ночника читал книгу.
- Ну что? - пристально поглядел на него Сергей. - Кажется, предчувствия не обманули меня. Что-то есть?!
- Есть, - кивнул Раевский. - Собирайся. Надо ехать. Я просто не в состоянии.
Через несколько минут Владимир Алексеевич знал, откуда был произведен звонок Чалдону. Абонент Пряхин жил на Ярославском шоссе, около кольцевой дороги, совсем, кстати, неподалеку от Мытищ. А уже минут через десять по адресу этого , самого Пряхина мчалось две машины.
Мчались на предельной скорости, выжимая из автомобилей сколько возможно и даже выше. И уже через двадцать минут несколько человек поднимались на шестой этаж, к квартире, где жил Пряхин, кто в лифте, кто пешком.
- Кого черт несет? - послышался за дверью заспанный мужской хриплый голос.
- Пряхин здесь живет?
- Я Пряхин? Какого хрена в такое время? Кто это?
- Открывай, с тобой не шутят, - произнес Генрих, уже не в состоянии держать себя в руках, настолько он сочувствовал Раевскому и стоящему рядом с ним Сергею.
- Я сейчас в милицию позвоню, - прохрипел Пряхин.
- Вот милиция твоего дружка у тебя и возьмет тепленького, - пригрозил Генрих.
- Какого такого дружка?
Генрих окинул взглядом довольно хлипкую дверь, подмигнул Сергею, а затем с разворота ударил па ней ногой. Дверь открылась.
Хозяин квартиры от этого мощного удара потерял равновесие и упал, грохнувшись затылком об пол.
- Что делаете, падлы?! - застонал он.
Тем временем Сергей, не глядя на лежащего хозяина, бросился в единственную в квартире комнату. Там никого не было.
- Где он?!!! - крикнул Сергей, хватая за грудки Пряхина и приподнимая его с пола. - Где он?!!!
Сергей снова швырнул Пряхина на пол, а Генрих в это время вытащил из кармана пистолет. Передернул затвор и молча направил дуло в голову хозяину.
- Говори, - процедил Сергей. - Говори... Иначе тебе конец!
- Он уехал, - шипел Пряхин. - Уехал он... Не знаю, куда...
- Когда?!
- Да уже с полчаса.
- Зачем он к тебе приходил?!
- Звонил от меня.
- Кому?
- Чалдону. А потом еще кому-то. И после того звонка быстро слинял.
- Что ему сказали?
- По-моему, что Чалдона взяли. Он мне не говорил, но я понял. И он сразу слинял.
- Что он тебе еще говорил?!
- Да ничего. Пришел без звонка, сказал, что останется ночевать. А потом позвонил Славке, его мать сказала, что Славки нет. И он тут же перезвонил кому-то другому. А я как раз в это время вышел, пузырь с кухни хотел принести. Не знаю, кому он звонил. А он помрачнел, проворчал что-то вроде "Доигрался, значит". И быстро ушел, пить со мной Не стал. И все. Больше я ничего не знаю.
- Вставай, - мрачно произнес Сергей. Он тут же перезвонил Раевскому и сообщил ему о том, что происходит в квартире Пряхина.
Пряхин поднялся с пола, потирая ушибленную голову, и сел на продавленный диван.
- Расскажи все подробно, - произнес Сергей, брезгуя садиться на засаленные стулья Пряхина и оставаясь стоять около двери. Пряхин с ужасом смотрел на происходящее, ничего не понимая.
- Подробно с какого момента? - уточнил он, тараща глаза то на Сергея, то на Генриха. Он понимал, что имеет дело с очень серьезными людьми и что шутить с ними никак не следует.
- С момента вашего знакомства с Глуздыревым...
- С Глуздыревым я познакомился в зоне...
- Сам за что сидел?
- За хулиганство. Злостное... - почему-то решил уточнить Пряхин.
- Прекрасно. Дальше...
- Ну... Глуздырев мне помогал. Его уважали, он в авторитете...
- Шестерил, короче?
- Ну, вроде бы так... Я освободился в девяносто шестом. Адресочек оставил. И все. Он приезжал один раз, ночевал у меня. Год назад где-то. И сейчас вот приехал. Позвонил Славке Чалдону, он тоже с нами сидел. Потом еще кому-то... Я уже говорил... Он хотел заночевать, а потом передумал. Слинял, ну, уехал, короче. А больше я ничего не знаю. Я вообще с блатными никаких дел не имею, грузчиком работаю в продмаге. За что схлопотал, не знаю, - покосился он на неподвижно стоящего Генриха Цандера и потер ушибленные челюсть и затылок. Пистолетом еще грозил, а я что? Я ничего...
