Пятьдесят на пятьдесят - Стив Кавана
Вроде бы мелочи. Беспокоиться не о чем. Так сказал врач.
Сегодня я чувствую себя просто замечательно. Никаких проблем. Я прекрасно помню, что должен сделать и где должен быть. Всё в порядке.
А сейчас меня ждет завтрак с Хэлом Коэном.
23:00
Вечером приходила Александра. Славная девочка. Умница. Она опять бегала в парке. Сказал ей, что не стоит бегать в парке по вечерам. Это небезопасно, тем более в одиночку. Она сказала мне, что способна постоять за себя, и я ей поверил. Александра принесла мне одно из тех смузи, которые я так люблю, из заведения на Второй авеню. Сказала, что сегодня несколько раз пыталась дозвониться до меня. Наверное, разрядился мой мобильник. Нашел на нем пропущенные звонки, но могу поклясться, что он не звонил. А еще я пропустил сегодняшнюю встречу с бухгалтером.
Опять.
Александра дала мне таблетки и рассказала о сделке, которую она заключила касательно квартиры на углу Тринадцатой улицы и Третьей авеню. Отличная сделка. Молодец девочка! Звонила София. Она не станет приходить сюда, когда в доме Александра. Эти двое по-прежнему не разговаривают друг с другом. Я уже давно оставил любые попытки. Но хотел бы, чтоб София больше походила на Александру.
Когда-нибудь София сведет меня с ума.
Я уже лежу в кровати, но не уверен, почистил ли зубы.
Сегодня я заметил кого-то на улице. Всего в черном. Мне кажется, он следил за мной. Я шел по Парк-авеню и увидел его на другой стороне улицы, после чего вдруг забыл, куда направляюсь, и поехал домой на такси. Я поговорил об этом с таксистом. Он сказал, что, наверное, у меня просто паранойя. Я ответил, что спрошу об этом у Джейн.
Вернувшись домой, я позвал Джейн. И никак не мог понять, почему ее нет дома.
А потом вспомнил.
Джейн умерла. Я видел ее мертвой на лестнице. Шея у нее застряла в перилах. Перекрученная и сломанная.
И было еще кое-что.
Господи…
Может, это только к лучшему? Есть вещи, о которых я не хочу вспоминать.
Это ужасно. Терпеть не могу все это записывать.
Глава 10
Она
Таймер нагревателя «су-вид»[12] принялся размеренно попискивать. Чуть раньше она уже вставала, чтобы начать готовить кое-какое лакомство к завтраку, а затем вернулась в постель. День предстоял хлопотный. Сбросив одеяло, она прошлепала на кухню, выключила нагреватель и сняла крышку. Внутри был галлон воды, температура которой поддерживалась на уровне ровно ста тридцати градусов[13] в течение сорока пяти минут. Когда она сунула палец внутрь, вода показалась ей очень горячей, хотя и не обожгла кожу. Достав из водяной бани небольшой пластиковый пакет, она положила его на чистую тарелку. Перед приготовлением мясо было упаковано в вакууме вместе с солью и тридцатью граммами копченого сливочного масла.
Она провела по краю пакета ножом, выпустив облачко теплого пара. Из шкафчика возле коленей достала сковородку с чугунным дном, поставила ее на плиту, зажгла конфорку. Зашипел брошенный на сковороду изрядный кус сливочного масла. Засунув пальцы в пакет, она пощупала кусок печенки. Тот был ощутимо горячим, но не слишком. Не обжигал. На ощупь горячая промасленная печенка оказалась даже слишком уж восхитительной.
Печенку она слегка обжарила с обеих сторон, облизывая замасленные пальцы, и выложила содержимое сковороды на тарелку, на которой уже лежали тосты из хлеба на закваске с мелко нашинкованным авокадо. Несколько капель бальзамического уксуса и ломтик красного апельсина завершили сервировку. Соблазнительные ароматы лишь усилили ее голод. Она отнесла тарелку к обеденному столу, села и принялась за еду.
Наконец отложив нож и вилку, взяла со стола сотовый телефон, лежащий рядом с цифровым диктофоном. Мобильник был одноразовым. Полностью одноразовым. Открыв приложение переадресации звонков, она набрала номер и включила громкую связь. Соединение установилось, послышались длинные гудки. Никто не взял трубку. Она и не рассчитывала, что на звонок ответят. В семь утра в офисе никого не бывает. Она дожидалась автоответчика.
«Это помощник окружного прокурора Уэсли Драйер. Я сейчас недоступен. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала…»
Дождавшись короткого писка, она ткнула в кнопку воспроизведения диктофона.
«Это Майк Модин. Я слышал, вы меня искали? Простите, что не в самое удачное время. Я годами откладывал деньги, и теперь пришло время их потратить. Можете называть это кризисом среднего возраста или вообще чем угодно, но я не вернусь. Фрэнк Авеллино мертв, и я могу стать следующим. Он позвонил мне и хотел изменить свое завещание, но не сказал, как и почему. Судя по его речи, я заподозрил бы паранойю и начальную стадию деменции. Это все, что я знаю. Прекратите меня искать. Я не собираюсь с вами разговаривать, мистер Драйер. Просто оставьте меня в покое».
Она оборвала вызов, но диктофон не выключила. Следующий голос принадлежал ей.
«Вот и молодец».
«Это все? Теперь ты меня отпустишь? Перестань, пожалуйста! Пожалуйста, просто отпусти меня! Нет, нет, не делай этого. Нет, не надо…»
Крики Майка на записи превратились в хрип вроде радиопомех. Они были слишком громкими, чтобы микрофон мог их отчетливо уловить.
Оленья печень оказалась хороша. И напомнила ей про того олененка. Его плоть тоже была в меру горячей и пахучей. Хотя быстро остыла. Скоро она больше узнает о деле со стороны обвинения – каких свидетелей и какие данные криминалистической экспертизы они намерены против нее использовать. А еще требовалось знать, какие улики имеются против ее сестры. В остальном от адвокатов нет особого толку. Задача склонить чашу весов в свою пользу целиком и полностью лежит на ее собственных плечах. Взять хотя бы это сообщение на автоответчике Драйера. Оно может нацелить его в определенном
