Одна смертельная тайна - Людмила Мартова
Наши дни
Саша
Поработав часа три, Саша закрыла файл с диссертацией и сладко потянулась. Даже удивительно, как здесь, в Глухой Квохте, спорится работа. Если и дальше так пойдет, то дня через три она выполнит весь тот объем, на который сама себе отвела две недели. И чем тогда изволите заниматься?
До ужина, анонсированного тетей Нюрой, оставалось чуть меньше часа. Начинать смотреть какое-нибудь кино не хотелось, чтобы потом не прерываться. Почитать? Не тянет. Погулять? Вспомнив, чем закончилась ее утренняя прогулка, Саша зябко передернула плечами. Нет уж, пожалуй, на сегодня с нее хватит приключений.
Неожиданно она вспомнила рассказ тети Нюры про женщину по имени Марфа, потомком которой мог быть убитый Олег Якунин. Она еще назвала эту самую Марфу «утехой снохача». Интересно, и что это значит? Пытливый ум Александры Архиповой не мог оставить возникший вопрос без ответа. Она снова повернулась к ноутбуку и ввела запрос в поисковик.
Спустя короткое время она с интересом, к которому примешивалась легкая брезгливость, читала про отвратительный, практически варварский обычай, просуществовавший на Руси до конца девятнадцатого века, на который принято было закрывать глаза.
Она никогда раньше об этом не слышала, хотя считала себя человеком образованным. Сожительство отца с женой сына, то есть снохой, порицалось церковью и обществом, однако процветало достаточно широко, поскольку к ответственности виновных привлекали крайне редко.
Историки по поводу корней снохачества не сходились во мнении, однако большинство ученых склонны считать, что виной ему была солдатская служба. Выходя замуж в семнадцать или восемнадцать лет, девушка из крестьянской семьи уже к двадцати одному году имела все шансы стать одинокой солдаткой. Мужа ее забривали в армию на долгие двадцать пять лет, и тут в жизни молодой женщины, уже имеющей детей, появлялся свекор, который заменял ей супруга.
В деревнях на такое смотрели сквозь пальцы, потому что прекрасно понимали, как тяжело выживать в подобной ситуации одной. Да не просто выживать, а растить детей и вести хозяйство. Иногда снохача на крестьянских сходах лишали права слова. Однако даже такая мягкая мера применялась далеко не везде. Сами солдатки тоже чаще всего были вовсе не против такого сожительства. Даже если молодой муж и не попадал в армию, то он часто уезжал на заработки, отсутствуя иногда по многу лет, и все это время соломенная вдова сожительствовала с отцом мужа, особо не переживая за огласку и последствия.
Способствовал снохачеству и обычай женить мальчиков в двенадцать-тринадцать лет. Жен им, как уже говорилось, выбирали постарше. Таких, чтобы могли тянуть на себе тяжелый крестьянский быт. Юные мальчики, еще не вполне созревшие для семейной жизни, оказывались совершенно неопытными, чем и пользовались их отцы, умело соблазняя своих невесток. Чаще всего свекор добивался своего с помощью уговоров, подарков, а также обещаний облегчить работу по дому или в поле.
Молодые женщины в доме родителей своего мужа оказывались совсем бесправными. Им доставалась самая тяжелая работа, держали их впроголодь, свекровь ненавидела, а свекор использовал по своему усмотрению. Молодух гнобили самым тяжелым, черным трудом. Спасения от него не было. Пожалуешься мужу – может и избить за непослушание и неуважение к старшим. Свекровь тоже на защиту не встанет, она так же бесправна и зависима от мужа, перечить которому не смеет.
Преступность подобных связей признавала только церковь. В 1880-х годах снохачество наравне с изменой даже попало в список причин для развода, хотя церковные браки расторгались крайне неохотно. А вот светская власть делала вид, что такого явления вовсе не существует. Так что исчез этот постыдный обычай не из-за противоречий с законодательством, а из-за изменений в воинской повинности. В 1888 году срок службы в царской армии снизили до пяти лет, после истечения которых солдат еще тринадцать лет числился в запасе. После отмены крепостного права выросло и благосостояние крестьянских семей, из-за чего молодые после свадьбы сразу жили отдельно, в собственном доме.
У Саши зазвонил телефон. Глафира Северцева. Как же много нужно рассказать любимой подруге.
– Ну что, ты там еще не заскучала в сельской глуши? – голосок Глафиры звучал звонко, и Саша улыбнулась, представив ее ладную фигурку и оживленное личико.
– У нас тут не соскучишься, – сообщила Саша. – Ты представляешь, я сегодня утром труп нашла.
– Что? – в голосе Северцевой послышались тревожные нотки. – Какой труп? Сашка, не пугай меня, пожалуйста.
– Да я и не пугаю. Ты же полтора года назад стала героиней детектива, так почему же я не могу? Причем, Глаш, ты не поверишь, вокруг столько совпадений. Для начала труп я нашла в старинной усадьбе. Почти в такой же, как твоя Резанка. Только побольше.
– В какой усадьбе? – простонала Глафира. – Сашка, ты там хоть цела? Тебе точно ничего не угрожает?
– Ну, конечно, мне ничего не угрожает, – заверила подругу Саша. – Я же не имею никакого отношения к этим местам. Я просто пошла утром прогуляться в усадьбу, там господский дом очень красивый, хоть и в ужасном состоянии. Все ждут, что вот-вот появится новый владелец и начнет ремонт, но пока там все рассыпается. И вот на третьем этаже я нашла труп бизнесмена, приехавшего в эти места на охоту. Я только накануне с ним познакомилась.
– Час от часу не легче. То есть ты еще и знакома с жертвой? Сашка, собирай вещи и уезжай оттуда. Слышишь?
– И не подумаю. Мне тут нравится. Тут такой воздух, что его хочется есть ложкой, как кисель. А еще хозяйка, сдавшая мне комнату, очень вкусно готовит. И вообще прекрасная женщина, только несчастливая. У нее два года назад сына убили. А еще кто-то разбрасывает по деревне деньги.
– Какие деньги? – снова простонала Глафира.
– Не монгольские тугрики. Обычные российские рубли. Тысячные и пятитысячные купюры. Вот уже шесть лет один раз в год местные находят довольно крупные суммы.
– Насколько крупные?
– От двадцати до ста тысяч рублей.
– Так, может, этого твоего бизнесмена из-за них убили?
– Он не мой, – оскорбилась Саша. – Мы с ним познакомились на охотничьей базе этого вашего Аржанова, поговорили за завтраком. И все, в следующий раз я его увидела уже трупом.
– Фу, такой циничной быть. – Глафира рассмеялась, несмотря на некоторый трагизм ситуации.
– А деньги разбрасывают либо на Рождество, либо на Благовещение. Так что из-за них его убить не могли.
– Может, это он их разбрасывал?
– Вряд ли, потому что в эти места он впервые приехал. Он мне сам
