Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов
Все эти рассуждения и нестыковки еще больше утвердили Гурова в мысли, что в этой истории не все так просто, как кажется с первого раза, и разгадать эту загадку, а вернее, подтвердить свою догадку можно только одним способом – провести эксгумацию Елизара Шишковского и сделать ДНК-анализ. Лев Иванович решил, что обязательно поговорит об этом сегодня на встрече со следователем. Решать такие вещи и договариваться с судьей придется все-таки Черновой.
Поразмыслив и внимательно перечитав показания свидетелей, Лев Иванович сделал для себя кое-какие выписки и позвонил Липовцу:
– Аркадий Аркадьевич, я закончил изучать дело Шишковского. Где я могу его оставить?
– Уберите его в сейф и закройте. Ключ положите в ящик моего стола, – ответил ему следователь и поинтересовался: – Нашли для себя что-то полезное? Как думаете, можно это дело раскрыть?
– Насчет раскрыть говорить пока рано, – заметил Лев Иванович. – Но у меня есть кое-какие мысли, которые бы не мешало проверить. Я буду держать вас в курсе, если расследование сдвинется с места.
– Да, пожалуйста, звоните мне в любое время. Буду премного благодарен, – ответил Липовец. – Желаю удачи.
Он отсоединился, и Гуров подумал, что как следователь Липовец был ужасно нелюбопытным. А ведь мог бы поинтересоваться подробностями. Мол, какие такие мысли возникли у Гурова и как он хочет сдвинуть следствие с мертвой точки. Хотя – такие вопросы по телефону обычно и не задают.
16
Вернувшись из Одинцова, Гуров набрал Станислава Крячко.
– Ты где? – поинтересовался он у друга.
– Я везде, – услышал он ответ. – Во всех местах сразу. Мотаюсь сегодня, как савраска, с этими фотографиями. Раздал их своим агентам и гаишникам, отдал фото Антонины и подозреваемого, чтобы установили на городскую систему видеонаблюдения. Поговорил мимоходом с учительницей Тони… В общем, как-то так.
– Что говорит учительница?
– Да ничего особенного. Говорит, что Тоня была спокойной девочкой, училась неплохо, по всем предметам успевала, с другими ребятами хотя близко и не сходилась, но была со всеми в хороших отношениях. Мальчика, с которым бы она дружила, у Антонины, по наблюдениям учительницы, не было. В общем, ничего нового я не узнал. У тебя что нового? Ты уже вернулся из Одинцова?
– Да, только что приехал. Через час встречаюсь с Черновой. Я говорил тебе, что это…
– Это следователь, которая ведет дело Шишковских, я помню.
– Да.
– У тебя есть что ей сказать?
– Ты знаешь, я буду просить ее обратиться в суд за разрешением на эксгумацию Елизара Шишковского и последующую ДНК-экспертизу.
– Ты думаешь, что…
– Это на всякий случай, – не дал договорить ему Лев Иванович. – Я читал отчет об опознании. Вся процедура проходила по правилам, и сомнений, что убитый и есть Елизар Шишковский, а не кто-то другой, ни у кого не возникло. Рост и вес при жизни у жертвы соответствовали росту и весу Елизара. Правда, волосы на голове жертвы были полностью сгоревшими, и лицо с руками тоже сильно обгорели, но зато была на нем одежда Елизара и его часы. Золотые, между прочим.
– А тебе не кажется, что часы не стали забирать, чтобы…
Гуров снова не дал Станиславу договорить и ответил:
– Кажется. Но это нужно проверить. Поэтому я и собираюсь уговорить Чернову на эксгумацию.
Поговорив с Крячко еще минут пять, Гуров договорился встретиться со Станиславом после встречи со следователем и обсудить кое-какие вопросы с ним и с Разумовским.
* * *
– Нет-нет, так дело не пойдет, – покачав головой, заявила следователь Чернова. – Что я, по-вашему, Лев Иванович, должна буду сказать судье? Как аргументировать вашу просьбу об эксгумации и проведении ДНК-анализа? Скажу, что у полковника Гурова возникло интуитивное предчувствие? Сами ведь понимаете, что суд не принимает во внимание такие доводы. Обе процедуры весьма затратные и выполняются за счет государства, поэтому нужно веское основание для принятия такого решения. У вас есть такие основания?
– Есть, – твердо заявил Лев Иванович, – и я вам их уже высказал. Перед нами возникла дилемма – нужно выбрать один из вариантов версии, а выбрать можно, только если один из этих вариантов аннулировать, признать его неправильным.
– Ага, и сделать это возможно только одним способом – провести дорогостоящий ДНК-анализ, – ехидно заметила Оксана Романовна и, постучав по папке с документами, которые ей принес Гуров, добавила: – У вас вот тут практически нет ничего, что давало бы основание полагать, будто преступление совершил не двойник Шишковского, а кто-то другой. Если вы считаете по-другому, то соберите мне материал, который бы доказывал обратное. Мне ведь с чем-то нужно идти к судье. Пока что оснований для выполнения вашей просьбы не вижу даже я.
Чернова открыла папку и взяла в руки один из листочков.
– Вот посмотрите. Вы ведь сами делали выписки из протокола опознания тела Елизара Шишковского. Там ясно сказано, что группа крови убитого и группа крови на камне – предполагаемом орудии убийства – соответствует группе крови Елизара. Одежда и часы на трупе также принадлежали убитому. Родители их опознали. Тут все ясно и понятно сказано.
Гуров сидел, склонив голову, и еле сдерживался, чтобы не нагрубить следователю. Он и сам понимал, что она в какой-то степени права, но и свой опыт, свое сыщицкое чутье он не мог задвинуть куда подальше и игнорировать. За все время службы в уголовном розыске Лев Иванович не раз сталкивался вот с такими ситуациями, когда правила и законы не помогали, а только препятствовали быстрому и качественному раскрытию преступления. Но поделать с этим он ничего не мог. Вот и сейчас Гуров решил не спорить с Черновой, а попробовать решить проблему обходным путем. Оставался вариант убедить своего начальника и друга генерала Орлова в необходимости выпросить у судьи разрешение на эксгумацию тела Елизара Шишковского и проведение ДНК-анализа.
Видя, что Гуров больше не пытается ей возражать, Оксана Романовна подумала, что убедила его в своей правоте, и, сворачивая разговор, сказала:
– В общем, так. Вашей задачей сейчас является найти вот этого человека, кем бы он ни был. – Она снова постучала пальчиком по папке. – Если он так сильно похож на покойного, то нам же лучше. Проще будет его отыскать. Нам известны его основные приметы, так
