Пикантная тайна банкира - Марина Серова
Анатолий позвонил и спустя минут пять в квартиру вошли понятые, мужчина и женщина. Оказалось, что их ребята привезли с собой и они находились все это время в машине.
Анатолий начал обыск с санузла. Потом перешел на кухню, из кухни переместился в комнату, где мы собрались. Дошла очередь до письменного стола. Я все время наблюдала за Деревянщиковым. Он выглядел подавленным, но особого беспокойства не проявлял. И вот Анатолий вытащил со дна последнего ящика письменного стола пистолет.
– Взгляните на это! – воскликнул оперативник, привлекая всеобщее внимание.
– Что вы теперь скажете, гражданин Деревянщиков? – спросил Кирьянов. – Джембровский был убит именно из такого пистолета. Вы сразу сознаетесь в содеянном?
– Да мне не в чем сознаваться! Да, этот пистолет принадлежит моему покойному деду. Это память о нем. Пистолет лежит в ящике уже много лет, – уточнил Деревянщиков.
– То есть вы отказываетесь признаться в том, что это вы убили Джембровского? – спросил полковник.
– Да зачем я буду признаваться в том, чего не совершал?! И чего ради мне его убивать?
– Ну, хотя бы ради получения денег. – Я снова вступила в разговор. – Веретенников посулил вам определенную долю, если вы, убив Иннокентия Алексеевича, поможете ему избежать возврата кредита, который он взял в банке, а возвращать не собирался. Ведь деньги вам нужны для предстоящей операции вашей матери. Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос о том, была ли запланирована у Джембровского встреча с Веретенниковым позавчера.
– Хорошо, я вам отвечу. Первоначально да, такая встреча была запланирована.
– Где именно она должна была произойти? – спросила я.
Я решила, что нужно как можно более подробно осветить этот вопрос, ведь Аксенушкин сказал только то, что Владислав спросил у него, состоится ли эта встреча. И все. Но в то же время секретарь Валентина ничего об этом не знала.
– Встреча должна была произойти у Иннокентия Алексеевича дома, – сказал Деревянщиков.
– Вот как? – удивилась я. – А почему не в банке?
Собственно, Валентина уже прояснила ситуацию с Веретенниковым, но я хотела услышать версию Владислава.
– Понимаете, не так давно Иннокентий Алексеевич и Константин Михайлович разговаривали в присутствии третьих лиц… хм… на повышенных тонах. Так сказать, не могли разрешить вопрос с возвратом кредитов. И поэтому Иннокентий Алексеевич сказал, что, пока Веретенников не погасит долг, в банке ему делать нечего.
– То есть, иными словами, Джембровский дал распоряжение не пускать Веретенникова в «Бонбанк»?
– Да, совершенно верно. И вот поэтому Иннокентий Алексеевич и планировал провести встречу с Веретенниковым за пределами банка. Для того чтобы не дать повод сотрудникам усомниться в том, что он не хозяин своего слова.
– А какова должна была быть ваша роль на этой встрече? Или ваше присутствие не предполагалось? – спросила я.
– Видите ли, если бы эта встреча состоялась, то, думаю, я на ней нужен был как специалист по работе с клиентами.
– Почему же встреча так и не состоялась?
– Это мне неизвестно. Иннокентий Алексеевич не склонен объяснять свои соображения, – ответил Деревянщиков.
– То есть вы пришли домой к Джембровскому только для того, чтобы подписать заявление на продление отпуска? – включился допрос Кирьянов.
– Да, именно так.
Полковник покачал головой:
– И тем не менее. Все, что вы только что нам рассказали, не снимает с вас подозрения в совершении вами убийства Джембровского. Вы подумайте о чистосердечном признании в убийстве вашего шефа. В качестве смягчающего обстоятельства можете привести ситуацию с больной матерью, – посоветовал Кирьянов.
– Да что вы такое говорите?! – воскликнул Деревянщиков. – Операция моей матери будет проводиться бесплатно, по выделенной квоте. Можете позвонить ее лечащему врачу и убедиться в этом. Так что никто никакие деньги мне не сулил, и я не убивал Иннокентия Алексеевича! Это вы признайтесь в том, что не можете найти убийцу и вешаете это преступление на меня! Еще раз повторяю: я не убивал Джембровского!
– Ну, вы не первый, кто отказывается сознаваться в совершенном преступлении, – подал голос до сих пор молчавший Анатолий, – но ваше запирательство совершенно не имеет никакого смысла. У вас в квартире находится пистолет, он очень похож на тот, из которого был застрелен Джембровский, та же марка. Мы отправим его на экспертизу, и я больше чем уверен, что экспертиза подтвердит: выстрел был произведен вами из этого пистолета. Поэтому я, как и мои коллеги, советую вам написать чистосердечное признание в совершенном вами убийстве. Суд наверняка примет во внимание смягчающие обстоятельства в виде наличия у вас больной матери. К тому же сотрудничество со следствием тоже зачтется. Нам ведь важно еще и установить заказчика этого убийства. Ну, как? Вы подумали над моими словами, Деревянщиков? Будете писать? Мой вам совет: пишите подробно, не забывая каждую мелочь, это важно.
– Не буду я ничего писать! Я готов повторять снова и снова, что я не убивал! Вам это понятно?
– Нам понятно одно: вы выбрали в корне неверную тактику – тактику запирательства, – заметил Кирьянов, – и она ни к чему хорошему не приведет. Вам придется мотать срок, и не маленький, поскольку вы покрываете заказчика этого преступления. Короче, сейчас мы поедем в отделение и там продолжим. По дороге вы можете еще раз подумать и все взвесить, стоит ли игра свеч, иными словами: принимать ли огонь на себя. Вставайте, гражданин Деревянщиков, и поехали! Анатолий!
Анатолий достал наручники.
– Руки, – скомандовал он.
Начальник отдела по работе с клиентами «Бонбанка» послушно вытянул руки вперед.
Когда мы приехали в отделение, я спросила Кирьянова:
– Володь, ты сейчас продолжишь допрос Деревянщикова?
– Вообще-то я собираюсь отдать пистолет на экспертизу.
– Отдашь пистолет на экспертизу, а потом будешь дожидаться результата? Это сколько же времени пройдет!
– Я попросил провести экспертизу как можно быстрее, почти в экстренном режиме. Ну а за это время я планирую провести очную ставку Деревянщикова с его соседом, который составил фоторобот.
– Ты имеешь в виду Савелия Николаевича Яковлева? –
