Обратный счет любви - Рина Осинкина
Лапин посмотрел на нее со странным недоумением, поспешно уткнулся в свои бумаги и махнул рукой, отпуская.
Киреева выдавила из себя слова, которые следует говорить большому боссу, покидая его кабинет, и торопливо вышла.
«Вот так история, – то ли смущенно, то ли растерянно думала Надежда, раскачиваясь на своем стуле. – Как меня понесло, однако. Да ладно, чего уж там. В жизни так мало приключений. Почему бы и не побузить немного, почему бы и дурака не повалять? А то он привык, что все перед ним приседают. А я не буду. Я вам не крепостная. Хотя, конечно, вылетать с предприятия не хочется. Давно я тут. Привыкла, и место достойное. Так что, Наденька, ты взвесь хорошенько, стоит ли твоя привычка дергать тигра за усы занимаемой тобою должности».
Тут ей надоело себя ругать, имеются дела и поважнее. Например, ознакомиться с данными на «кукловода», которые раздобыл для нее президент Лапин, а затем решить, чем эти данные могут ей помочь.
Вчитавшись в строчки, она поймала себя на ощущении, что чем-то этот адрес кажется ей знаком.
Вот оно что! Та же самая набережная. С номером дома Надя уверена не была, но можно же посмотреть по карте в Яндексе.
Посмотрела и торопливо принялась набирать номер Андрея. А потом быстро нажала «отбой».
Что она так замельтешила? Не нужно отрывать сына от работы. Она с ним дома прекрасно поговорит, перехватив по пути от кухни до компьютера. И ничего многозначительного в этом совпадении нет. Мало ли кто еще проживает в том самом доме.
Андрей пришел позже обычного и был мрачен. Надя накормила сына индейкой, тушенной с овощами в сметане, и вкусным рассыпчатым рисом, а потом налила кружку крепкого чая и приступила к расспросам.
Правда, настроение Андрея после ужина не улучшилось, но Надя решила не обращать внимания. Нужно выяснить, значит, им обоим придется потерпеть.
Она спросила:
– Сынуль, а Даша, она ведь на Краснопресненской набережной живет? Мы с Валерией Львовной ее подбросили до подъезда, но я подзабыла, в каком именно доме.
Андрей угрюмо спросил:
– Зачем тебе, мам? Дашка умерла позавчера.
Надежда оторопела:
– Постой. Как – умерла? Мы же как раз позавчера ее с нашей дачи везли. Она нормально выглядела! Я точно говорю, она нормально выглядела! На нее что, напали в подъезде? Да нет, не может быть. В таком подъезде, как у них, охраны полк. Что с ней…
– Мам, мам, успокойся. Никто на нее не нападал. Она с собой покончила.
Мысли в голове Надежды, как по жезлу пьяного регулировщика, заскрипели тормозами и замерли, образовав бесформенный затор.
Что?! Еще одно самоубийство? С чего вдруг нормальной девчонке сводить счеты с жизнью?
– Андрей, расскажи все подробно, – потребовала мать.
Она, конечно, не была уверена, что его разговорит. Сын был не в духе и вполне мог пробурчать в ответ что-нибудь вроде: «Да какая тебе разница, мам» и отправиться к компьютеру. Но Андрею хотелось выговориться. Тухло было у него на душе. Тяжко от тайны, которая на одного. Сначала тайна была на двоих с Дашкой.
И еще он не хотел признаться самому себе, что ему сделалось легче, оттого что ее не стало. Потому что теперь, кроме него, больше никто не видел убийцу.
И он рассказал маме, как в среду вечером получил от Дарьи какую-то дикую эсэмэску и решил, что она так прикалывается. Хотел ей перезвонить сразу же, но ее номер был постоянно занят, потом Андрей погрузился в сеть и забыл.
А вчера после редакционной летучки ее стал разыскивать выпускающий, чтобы выцарапать у нее обещанный обзор. Тут обнаружилось, что, во-первых, Дашки с утра в редакции так и не было, а во-вторых, что люди получили от нее накануне такое же, как и Андрей, сообщение, которому, так же как и он, значения не придали.
Оно гласило:
«Ухожу из жизни, потому что не могу вынести груза вины. Вместо меня умерла другая, из-за меня умирает брат».
Поскольку ни один из ее телефонов так и не отвечал, разбираться к ней домой отправили курьера Алексея Филипыча. Он сумел разговорить мужика из охраны, который сторожил подъезд. Охранник на этаж Филипыча не пустил, но, ознакомившись с его редакционным удостоверением, согласился поделиться информацией.
Оказывается, накануне вечером к Врублевским зашел родственник, который часто в последнее время у них бывал. Поскольку дверь на его звонок никто не открыл, он вошел в квартиру, воспользовавшись ключом, который у него оказался по стечению обстоятельств. Вошел и обнаружил Дашу уже мертвой. Девочка выстрелила себе в висок из пистолета, который ее брат держал для самообороны. Этот их родственник и вызвал полицию.
– Бедная девочка, зачем же она так?.. – расстроенно произнесла Надежда. – Я-то думала, что она успокоилась насчет брата. Когда мы с ней позавчера днем расстались, вид у нее был вполне вменяемый, никакой депрессии или психоза. Видимо, посидела дома одна и довела себя разными мыслями. Сынуль, а я не поняла, что она в этой эсэмэске написала? Ну, что вместо нее другая умерла?.. Что это означает, как ты думаешь?
И тогда Андрей рассказал еще и про смерть Ксюши. Про то, что во вторник вечером, за день до самоубийства Даши, какая-то ненормальная пенсионерка убила ее подругу почти у них на глазах. Похоже, что речь в той эсэмэске идет именно о Ксюше. Непонятно только, почему Дашка выразилась, что ту убили «вместо». Наверное, она вообще плохо соображала в последние минуты перед тем, как приставить ствол к виску и нажать на тугой спусковой крючок.
Надя почувствовала нервное возбуждение, как во времена Союза, когда перед тобой в очереди оставалось три человека, а босоножек твоего размера только две пары.
Ее мозг вычленил ключевые слова «ненормальная пенсионерка» и зацепился за них. А что узнала вчера Надя от опера Кутузова? Она узнала от опера то, что некая тетка пенсионного возраста зарезала девушку в подворотне и произошло это во вторник вечером. По времени – как раз перед тем, как Инесса позвонила со скандалом. День недели совпадает, время суток совпадает. А может быть такое, что Кутузов расследует именно убийство Ксюши?
Это же как повезло! Если Андрей был свидетелем того самого преступления, то он сможет пойти в полицию и дать показания, что его тетя Инна тут ни при чем. Хотя повезло – это не совсем подходящее слово. Ведь какой кошмар пришлось пережить ее сыну! И
