Угонщик - Роман Феликсович Путилов

Вечером я, замкнув ворота базы на замок, дошел до забора мясокомбината, мощные выбросы с территории которого иногда доносились до места моего ночлега. Там к нам подошел неизвестный мне гражданин и трясущимися руками протянул бумажный пакет в красных подтеках:

— Командир, печенка нужна?

— Сколько?

— Три кило, не меньше…

— Я про деньги спрашиваю?

— Пятнадцать!

— Пять.

— Давай шесть, больше не уступлю, трубы горят.

— На. — я сунул мужику в мозолистую ладонь с сильными, короткими пальцами два зеленых трояка и принял увесистый пакет, к которому тут же придвинулась чья-то жадная морда.

— Во! Учуял. Хорошая печенка, командир, не сомневайся, пес твой разбирается. — получив необходимый финансовый минимум, необходимый для лечения, мужик расслабился и даже начал шутить: — Ладно, я побежал.

— Стой!

— Чего? — мужик, чуя неприятности, оскалился.

— Если что, как тебя найти?

— Если что — это что?

— Если мясо надо купить — к тебе можно обратиться?

— А, это! Да завсегда. Если что надо — вечером подъезжай, вон мой дом, квартира два, Федором зовут, лучше вечером, с пяти до шести, пока я не пьяный.

— Договорились, если что — подъеду.

И вот теперь пес умял половину куска говяжьей печени и сладко спал подле моей лавки, тихонько поскуливая и перебирая лапами. Уверен, в своем счастливом собачьем сне ему снится вторая половина пайки, вывешенная мной на окне, снаружи домика. Хотя, я мог, с таким же успехом, положить сочащийся кровью сверток и внутри дома. Погода с обеда испортилась, злой ветер гнал с противоположного берега низкие зловещие тучи, посвистывая в щелях домика. Старый меховой кожушок, что я притащил из дома, был откровенно коротковат и я, второй час, не спал, безуспешно пытаясь спрятать в нем мерзнущие ноги и руки. Кефир в бутылке с зеленой крышечкой из фольги и сдобный калач — единственное, что я купил в ближайшем магазине, меня не грели. Уже час я боролся с сильнейшим желанием развести огонь и пожарив на огне несколько кусков печенки, согреться хоть таким способом. До утра оставалось еще не менее шести часов…

Мне кажется, я отрубился, когда в моей голове раздался какой-то противный вой. Я со стоном перевернулся — жесткая лавка заставила ныть тупой болью левую половину тела, пришла пора менять ее на правую. Но попытка уснуть не удалась — вой или гудение по-прежнему заполняло, дурную от недосыпа, голову, поэтому пришлось выныривать из полуобморочного сна. Оказывается, что кто-то, с короткими паузами, давил в автомобильный клаксон на улице.

Демон стоял у входной двери, помахивая хвостом.

— Демон, место! — я показал псу рукой на пол под лавкой и стал натягивать кожух, не хватало, чтобы огромный черный кобель напугал проверяющего.

Еще плохо соображая, я вышел на улицу. Ветер чуть успокоился, темно-серое небо плакало мелким, редким дождиком, у закрытых ворот базы светила снопом дальнего света фар машина. Я сделал пару шагов, после чего моя рука непроизвольно коснулась кобуры на поясе. До этого она мешала мне спать, глубоко врезаясь в бок, а сейчас я был благодарен сам себе, что оружие при мне — машина у ворот не была похожа на милицейскую, да и не слышал я, чтобы оперов, с их хитрыми делами, приезжали навещать проверяющие. В друзей или заботливых начальников, что привезли мне горячее питание и теплое одеяло, я не верил. Пока я раздумывал, приближаясь к воротам, стараясь держаться за толстым столбом, держащим створку ворот, мой путь закончился.

— Что хотели? — столб почти полностью скрывал меня, да и стоял я боком, как дуэлянт прошлого века, так что надеюсь, пулей меня сразу не достанут.

— Мы к Семену машину пригнали! Давай, открывай! — стекло на водительской двери, со скрипом, поползло вниз и оттуда донесся тонкий мальчишеский голос.

Писец! Вся округа знает, что тут, на базе отдыха, вторые сутки крутятся менты, а эти деятели пригнали угнанную тачку…Они что, из деревни или в командировке были? — охреневая от сложившейся ситуации я буркнул:

— Сейчас, ключи возьму! — я двинулся обратно в домик.

Успокоив готового метнуться на улицу Демона, я снял с гвоздя ключи и неторопливо пошел обратно, к воротам, раздумывая, как мне лучше зафиксировать угонщиков.

Судя по силуэтам в кабине, что я разглядел, когда машина проезжала мимо меня через створ ворот, в кабине были пацаны лет пятнадцати, в количестве двух штук. К моему изумлению, на заднем сиденье торчало еще две головы, судя по прическам, девчонки.

— Ты кто? — я запер ворота и подошел к замершей посреди двора машине.

— Я Калач, а со мной Санек, погоняла еще нет.

— А этих зачем сюда притащили? — я сурово кивнул на заднее сиденье.

— Да это телки наши, они никому…

— Тебе не говорили, что сюда никого привозить нельзя?

— Да я Семену уже три тачки подогнал, и все было чики — пуки, а за девчонок я отвечаю…

— Вот так прям, отвечаешь?

— Да, в натуре отвечаю!

— Ну и ладно, с Семеном разбираться будешь. Капот открой…

— Э-э-э… можно, мы минут двадцать в машине посидим, пока дождь кончится?

— Можно, посидите. Можно не двадцать, а побольше. — я дернул за клемму, срывая ее с аккумулятора. Двигатель мгновенно заглох, фары потухли.

Перекрывая растерянные голоса молодежи в салоне, я гаркнул во все горло:

— Демон ко мне!

Входная дверь домика, с грохотом, распахнулась, из тьмы метнулась черная тень и преодолев двор огромными прыжками, замерла у моей правой ноги. Заскучавший в одиночестве пес был готов служить и защищать.

— Демон, охраняй. — я махнул рукой в сторону машины и пошел к домику, там, на гвозде, у меня висела переносная рация — единственный канал моей связи с внешним миром.

Я не успел дойти до домика, когда за спиной щелкнул замок и скрипнула приоткрываемая дверь машины, которая тут-же, под яростный лай Демона и испуганные крики пассажиров захлопнулась — пес службу знал туго, а желающих вступить в схватку с этим посланцем тьмы ни у кого из пацанов, не возникло.

— Коршун, Коршун, восьмому ответь — я запрашивал дежурку уже в третий раз, но ответа не было.

— Кто запрашивает Коршуна? — голос заспанного помощника прозвучал для меня как поздравление — главное, что милиционер мужественно проснулся, оторвал голову от стола и подошел к рации.

— Восьмой тебя счастлив слышать.

— Восьмой, а ты кто?

— Коршун, восьмому. Громов моя фамилия. Охраняю базу на Второй Галетной улице, на берегу.

— А, понял. Что не спишь, Паша?

— Разбудили. Помощь нужна, пришли ко