Роковой подарок - Татьяна Витальевна Устинова
– Авторы, особенно талантливые, требуют заботы, – продолжала Анна, с удовольствием вдыхая речной воздух. – Нет, нет, не подумайте, я не пытаюсь внушить вам мысль, что святее папы римского! Писатели – основа моего благосостояния и процветания издательства. Менеджеры и редакторы могут быть сколь угодно профессиональны, но без авторов мы ничего не стоим. Таких авторов, как наша Маня, почти нет, она своего рода драгоценность, я бы даже сказала – алмаз. Я вас с ней с удовольствием познакомлю, и вы всё поймёте сами.
– Спасибо, – пробормотал мэр, вовсе не уверенный, что хочет знакомиться с писательницей. Тем более ненормальной, как говорит издательница.
– Она талантлива, – продолжала Анна Иосифовна. – Лёгкий слог, безупречный русский язык, буйная фантазия. Она способна на систематическую работу, а это редкость в нашем деле, огромная редкость!.. Чаще всего писатель, написав одну книгу, замолкает на годы, и вторая, как правило, оказывается хуже первой, а третья совсем никуда. Манечка, разумеется, пишет неровно, у неё есть явные неудачи, но она всё же пишет! И ей как-то удаётся придумывать… разные книги, непохожие друг на друга. С самой её первой рукописи я стараюсь ей помогать. У неё нет семьи, она абсолютно одинокий человек. И я присматриваю за ней, чтобы она не оказалось втянута в какую-нибудь уж совсем неподходящую историю. Здесь, у вас в городе, случилась как раз такая. Мне нужно увезти Манечку, для её же безопасности.
– Я понял, – сказал Василий Александрович, не до конца уверенный, что понял.
– Но в данной ситуации я сама с ней не справлюсь, с Маней. Ей очень не хочется возвращаться: проблемы в личной жизни, настоящие, серьёзные. Возвращение для неё означает необходимость принимать решения, выяснять отношения! Она ни за что не согласится, хуже того, ужасно рассердится на меня!.. А если вы с господином полковником её заставите, она вынуждена будет уехать.
– Ну, заставить-то сложно, она же не крепостная, – пробормотал мэр. – Но мы попробуем, предпримем всё возможное.
– Очень меня обяжете, – улыбнулась Анна Иосифовна.
Она ловко развернула своего спутника, и они теперь двигались к её лимузину.
Гена, завидев их, выскочил, распахнул заднюю дверь и вновь вытянулся во фрунт.
– Прекрасный у вас город. – Анна Иосифовна вдохнула полной грудью и посмотрела по сторонам. – Вы знаете, я живу за городом, после работы сразу уезжаю. Не могу в Москве. А у вас жила бы с удовольствием.
– Так переезжайте! – развеселился мэр. – Условия обеспечим, работать можно удалённо!
– Ох, не верю я в удалённую работу, Василий Александрович. По-моему, это чистый самообман.
Возле лимузина они попрощались, мэр обещал завтра «подослать первоклассного экскурсовода».
Анна вернулась в гостиницу, немного полюбовалась видами из окон своего номера – самого дорогого из всех, что удалось найти! – позвонила портье и попросила забронировать столик на двоих в ресторане «Тифлис». У Анны Иосифовны имелся список лучших ресторанов в городе, приготовленный помощницей, и начать она решила с грузинского.
Она любила грузинскую кухню.
К ужину она переоделась – мягкие широкие брюки, цветная рубашка, жилет из южноафриканской каракульчи, – оценила своё отражение в зеркале, кивнула себе, вышла и костяшкой согнутого пальца постучала в соседний номер.
– Нам пора, – объявила она, когда дверь распахнулась.
«Национальное достояние», чьей судьбой были заняты лучшие люди города и самый крупный издатель страны, совсем выбилась из сил. Дорога шла вроде бы ровно, но как будто вверх, и Маня крутила педали всё с бо2льшим трудом.
От Волькиного рюкзака ей было жарко, пёс горячо дышал ей в лицо, она пыталась отворачиваться, но ничего не получалось. И коленка, травмированная в прошлом году, когда Маня свалилась с лестницы, болела всё сильнее.
Её даже подташнивало слегка.
И страшно было – за Лёлю!
Куда её черт понёс, зачем она села в машину к леснику?! Почему оставила телефон?! Или он уволок её силой? Но тогда она должна была кричать и звать на помощь, а продавщица из Бушмино сказала, что «блондиночка» просто сидела рядом, выскочить не пыталась.
Непривычные мышцы отказывались служить, повторять постоянно одно и тоже движение, но Маня заставляла их работать. И коленка болела уже почти невыносимо.
…Ну, ещё! Ещё разок! И ещё! И раз! И два!
Вот наконец и поворот на Тургиново. Асфальт здесь был похуже, приходилось объезжать лужи и ямы.
И р-р-раз! И два! И ещё разок!..
Лес, вплотную приближавшийся к дороге, расступился, открылась полянка, заросшая молодой травой. На полянке, почти у самого леса, стояла длинная бревенчатая изба или сарай без окон и с визгом работал какой-то механизм.
Вж-ж-ж! Уиз-ж-ж-ж!..
Маня догадалась, что это, должно быть, и есть лесопилка, и свернула на тропу.
Остро запахло свежей стружкой и бензином.
Около избы или сарая стоял тот самый джип, на котором лесной человек подвозил Маню, пила визжала всё громче.
…Вдруг он убил Лёлю и теперь распиливает её на части, с ужасом подумала Маня. Вдруг опоздала, не спасла?!
Она соскочила с велосипеда, но идти не смогла: ноги подкосились. Она плюхнулась на колени в мягкую мокрую траву, попыталась подняться и заплакала от боли и бессилия. Волька старался выбраться из рюкзака, бился и рвался.
Визг вдруг стих.
– Ты откуда?! – И над ней навис человек в камуфляже. – Давай, давай, вставай!
И принялся тянуть её за руку.
Маня вырвалась и отползла на четвереньках.
– Где Лёля?! – завопила она. – Что вы с ней сделали?!
– Да поднимайся, чего ты ползаешь?!
– Где Лёля?!
– Манечка, я здесь! Что с тобой, Манечка?!
Маня села и посмотрела вверх.
Лёля наклонилась над ней, как над упавшим ребёнком, протягивала руки. Лесник стоял в некотором отдалении и таращил глаза.
– С тобой ничего не случилось? – спросила Маня у подруги. – Ты не пропала?
Теперь Лёля стала тянуть её за руку.
– Ничего не случилось, что ты? Ты откуда взялась, Манечка?
Маня оттолкнула подругу, перекатилась на колени и страшно неловко, унизительно, задницей вверх наконец поднялась.
– Почему ты не взяла с собой телефон?! Зачем ты уехала, дура?!
Лёля посмотрела ей в лицо:
– Никита пригласил пилораму посмотреть, – объяснила она осторожно. – Я и поехала! Я не видела никогда, не знаю, что это такое. Оказалось, интересно, тут лошадь живёт.
– Сама ты лошадь, – припечатала Маня и наконец-то освободила пса из рюкзачного плена.
Бультерьер выскочил и понёсся по траве.
– А чего такое случилось-то? – подал голос лесник. – Что за цирковое представление на велосипеде?
– Да никакого представления! Лёля пропала! Телефон дома, ни
