Екатерина Савина - Возвращение живых мертвецов
Темный, почтительно склонив голову, выслушал непонятные слова Захара, а когда тот замолчал, спросил тихонько, чтобы продемонстрировать свой интерес к Захаровой речи:
– А как звали-то?
– Что?
– Ну, родственника вашего?..
– Торквемада… – механически ответил Захар и потянулся в кресле. – Если у тебя ничего больше нет, то можешь быть свободен.
Темный вежливо попрощался и, пятясь, отошел к двери.
– Всего доброго, – снова сказал он, – я все сделаю точно так, как нужно…
И исчез в темном прогале между косяком и тихо скрипнувшей дверью.
«Славик… – подумал Захар, – давно я подозревал, что этот бандит на меня смотрит как-то… Нужно было раньше с ним разобраться, а сейчас, когда пошли слухи о том, что от меня избавляться надо – это может быть чревато… Однако, я ничего не слышал о четырнадцати убитых боевиках из группировки Армена. Кто бы это мог сделать? Замочить четырнадцать человек в одиночку… Либо это хитрый фокус, либо… обладание недюжинными экстрасенсорными способностями. И то, и другое может быть мне интересным. Человек, который умеет убивать и не боится убивать, будет мне хорошим помощником… Вместо моего старого слуги Ящера…»
Захар качнул головой, вспомнив о Ящере. Нет, он вовсе не сожалел о том, что несколько месяцев назад – еще до последнего приезда в столицу; поддавшись минутному приступу ярости, уничтожил Ящера, метнув ему в голову бронзовое пресс-папье.
Когда-нибудь он все равно сделал бы это. Ящер был не идеален, а в последнее время допускал непростительное количество промахов. Захар уже через день подумывал о том, чтобы вернуть Ящера, но вовремя от этой идеи отказался – зомби – существа, конечно, преданные, но совершенно лишены возможности аналитического мышления. Да и внешний вид их – оставляет желать лучшего…
– Того парнишку, который четырнадцать бойцов Армена уложил, надо бы разыскать, – вслух проговорил Захар, – хороший бы помощник из этого парнишки получился б… Да. И со Славиком разобраться нужно, не мешкая. Эти высоко поднявшиеся воры – люди вредные. Вовремя не раздавишь – проблем потом не оберешься… Ладно. Посмотрим.
– Не нашли?! – взревел в трубку Армен. – Значит, лучше ищите! Проверьте всех его знакомых, всех его друзей! Всех, у кого он может остановиться! Этот козел в городе – уехать он никуда не успел – мои ребята перекрыли все выходы из города. Наверное, отлеживается где-то недалеко… Да… А к папаше его пока не суйтесь… Папаша у него крутой, как бы нам боком все это дело не вышло. Тем более, что, скорее всего, папаша этого Василия не при делах… Ищите лучше, но не валите сразу, а ко мне его… Нужно потолковать. Понятно? Брать живым и точка!
Армен отключил телефон и устало откинулся на спинку кресла.
«Дела-а… – подумал он, – дела-а… Этого Василия нужно найти. Но валить… с этим обождать пока немного… Если Василий такой крутой, что смог мне устроить такое… Четырнадцать бойцов как не бывало – просто так… Р-раз и нету. Какая же силища нужна! А с виду – лох лохом. Не-ет, реальная сила стоит за этим Василием. Если я узнаю секрет этой силы, тогда мне стать полноправным правителем Москвы – раз плюнуть. Славик ничего мне противопоставить не сможет. Кстати, о Славике…»
Армен закурил сигарету и снова задумался.
«Сдается мне, Славик что-то начал подозревать, – размышлял он, – как-то странно он себя вел при нашей последней встрече. Настороженно смотрел на меня и все такое. Славик не доверяет мне. Знаю я его разговоры о том, что дружить надо и все такое… А спиной к нему повернешься, тут же получишь пулю в затылок. Что-то он задумал. Неспокойно мне теперь с ним. Надо – от греха подальше – убрать Славика. Убрать и все. Если я узнаю секрет силы этого Василия – убрать Славика для меня будет – проще простого. Хм… дурака я свалял, конечно, когда приперся к Славику и просил помощь отыскать Василия. Нервы все… Не надо было так делать. А, хотя нет! Пусть Славик думает, что я ему доверяю! Правда, судя по его поведению, вряд ли он так думает, но лишний раз его успокоить не помешает. Черт, как сложно все…»
Армен вздохнул и, отложив сигарету на краешек большой серебряной пепельницы налил себе стопку дагестанского коньяка.
«Итак, что мы имеем, – держа в руках стопку, продолжал раздумывать он, – Славик догадывается о том, что я играю в темную игру. Славик что-то задумывает. Но, если я найду Василия первым, никакой Славик мне страшен не будет. Значит – искать и искать. Все силы бросить на то, чтобы откопать этого молокососа…»
Армен поставил стопку на столик и, взяв в руки свой сотовый телефон, принялся набирать номер.
– Чернобуров – единственная ниточка, которая может привести меня к Захару, – вслух проговорил Славик и нахмурился, – как много проблем! – невольно вырвалось у него, – Армен мудрит что-то… причем, конкретно мудрит – замышлял явно серьезную вещь. Давно-о я замечал, что Армен гораздо хитрее, чем кажется. Уверяет в дружбе и в том, что войны не хочет, а сам только и думает о том, как бы от меня избавиться и самому всю Москву держать. И Захара он защищал, будто тот ему брат родной. Вот этим-то он себя и выдал. А потом решил реабилитироваться и придумал всю эту историю с огнем с неба и прочей чертовщиной. Надо же – один лох сумел завалить четырнадцать его бойцов! Теперь мне все понятно – Армен хочет уверить меня в том, что он и сам пострадал от колдовства и сам заинтересовал, чтобы ни Захара, ничего такого похожего в городе не было. А сам – наверняка – завязан с Захаром. И они вместе думают о том, как бы от меня избавиться…
Славик яростно сплюнул на паркетный пол и растер плевок босой, причудливо татуированной ногой.
«Только того не понимает Армен, – подумал Славик, – что Захару тоже союзники не нужны. Как только Армен перестанет быть ему полезен, Захар его в порошок разотрет. Как вот плевок этот…»
– Чертовщина, чертовщина… – пробормотал Славик, – вокруг одна чертовщина. С Арменом пока погожу разбираться, а сделаю вот что…
Славик вытащил из кармана халата сотовый телефон и набрал номер.
– Алло, – проговорил он в трубку, – узнал меня? Ага, да… Есть дело. Проберешься ночью в психушку… адрес я сейчас скажу. Потолкуешь там с одним… Да не с врачом, а с психом! Спрашивать будешь у него о Захаре. Погоди, сейчас я все тебе объясню. Нет, весь расклад тебе знать не надо, только то, что скажу я. Потолкуешь, говорю, с психом, если тот ничего тебе не скажет, вали его. Понял? Только тихо и без шума. А когда он тебе расскажет все – тоже вали… В любом случае – живым мне этот Чернобуров не нужен. Сработаешь под мента – вроде ты оперативник и пришел с ним общаться. В смысле допрашивать. Понял? Действуй тогда. Нужно все очень быстро обделать. И очень тихо. Бабки потом… Ага, ага… Ты задавай вопросы, а я тебе отвечать буду…
Славик разговаривал по телефону еще минут десять. Когда он положил трубку и опустился в кресло, настроение у него было уже много лучше, чем до разговора.
– Пр-рорвемся! – бормотал он, выуживая сигарету из пачки. – Этот парень свое дело знает. Не то, что те дуболомы, которых я посылал до этого. Он выудит у психа все, что тот знает, а если не выудит, то…
Славик закурил и, выпустив первую струю дыма в потолок, вдруг злобно рассмеялся.
– Погоди, Армен, – сквозь зубы выговорил он, – думал, обмануть меня? Не на того напал, падла! Я тебя первый раздавлю!
Когда я пробудилась в третий раз за ночь, то спать мне уже не хотелось. То есть – хотелось, конечно, но снова закрывать глаза и пытаться уснуть, прекрасно зная, что часа через два тебя разбудят истошные вопли сумасшедшей – это выше всяких сил… Даже моих.
Крики, несущиеся из дальнего угла палаты, где комочком съежилась несчастная душевнобольная, на секунду прекратились, послышался короткий глубокий вдох и – через секунду все началось заново.
С трудом поднявшись на кровати, я спустила ноги вниз. Посидела немного – и, дождавшись, когда перестала кружиться голова, поднялась с кровати и сделал несколько шагов по направлению к выходу из палаты.
Меня здорово пошатывало от слабости. Да… я так и не смогла как следует сосредоточиться и восстановить свои силы, используя контакты с источниками космической энергии – мешала та же стриженная девочка, примерно, каждые два часа поднимавшая жуткий вой.
Жители палаты и медицинский персонал, по всей видимости, давно уже привыкли к подобным концертам и не обращали на них никакого внимания.
Стрижена девочка снова стихла – исключительно для того, чтобы набрать воздуха в легкие – и снова выдала вопль такой силы, что я – несмотря на свою слабость – заковыляла к двери быстрее.
– Эй! – окликнули меня с койки, мимо которой я проходила. – Ты куда?
Это толстуха. За все время, пока я находилась здесь, она так ни разу и не пошевелилась – лежала на спине, уставив в потолок неподвижные глаза – хотя иногда пыталась со мной разговаривать.
