Александр Щёголев - Ночь, придуманная кем-то
— Что вы не поняли? — резко вступила Жанна.
— Я? Ну, например, какая связь между ним… — постучал по двери в кладовку, — и ним… — протянул Игорю удостоверение. — И еще не понял, при чем здесь, собственно, вы… Впрочем, счастливо оставаться.
Развернулся, явно желая покинуть место действия.
— Подождите, — сказал ему Игорь.
— В чем дело, друг?
— Как же так? Записная книжка-то…
— Я тебе потом отдам, не плачь.
— Вообще мы же поговорить хотели.
— У тебя тоже есть вопросы?
— Это… Зачем вы подложили мне фотографии? Зачем вы подставили меня начальнику ОПО?
Дядя Павел замер по стойке «смирно». Он чуточку прибалдел. Или не чуточку?
— Ага. Еще есть что-нибудь?
— Чем занимается банда в институте?
— Значит, так: утром придешь ко мне, поговорим. Сейчас нет времени.
Очевидно, очень торопился, поэтому ничто не могло заинтересовать его в достаточной степени. Он решительно показал обществу спину, затем показал, как спина удаляется. Красивая у него была спина, треугольной формы, широкая в плечах.
— Ну, что же ты! — отчаянно прошептала Жанна.
— Стоять, — позвал Игорь жалобно. — Эй, слышите?
Из кармана привычно возник пистолет — в который раз за эту ночь. Мужчина мельком оглянулся. И немедленно прекратил движение, повернув остальные части тела.
Присмотрелся, сощурившись:
— Ишь ты, системы Мигунова? Спецоружие, редкость. Хорошую вещь имеете.
— Идите сюда, — попросил Игорь.
— Тебя волнует вопрос «зачем», — продолжил сосед, оставаясь, где встал. — А меня — «как». Как ты мог? Я же другом тебя держал, все для тебя делал! Я тебя уважал, хотя я мало кого уважаю. А ты?
Презрение рвало его горло. Презрение и горечь. Хотелось пригнуться, укрыться руками, спрятаться.
— А что я? — промямлил Игорь. — Я ничего.
— Ты стукач, — жестко сформулировал дядя Павел. — И не надо комедий, не надо. Нашему с тобой учреждению, иуда, хватило одного твоего сигнала… — Он внезапно улыбнулся. — А вообще, я рад, что ты так крепко вляпался со своей любовью к электричеству. Секретный сотрудничек, тьфу…
Он повернулся, теперь уже окончательно, и зашагал прочь из подъезда. Прямо так, в домашней одежде.
Александр высунулся на улицу и доложил:
— Во двор пошел.
— Покажи мне, пожалуйста, удостоверения, — неожиданно сказала Жанна Игорю.
— Да с чего он взял, что я стукач! — того наконец прорвало. — Да что же это за кошмар, не понимаю…
— Он уезжает! — крикнул Александр, вбежав обратно в подъезд.
Действительно, из двора выскочил соседский автомобиль. Лихо развернулся по трамвайным путям и урычал неизвестно куда.
— В гости поехал, — тоскливо прокомментировала Жанна. — К этому, который на удостоверениях.
— Точно, — подтвердил Александр. — Там в записной книжке адрес был.
А Жанна вдруг обвисла, уперлась руками в собственные колени и зарыдала.
— Ты чего? — испугался Игорь.
Обнял ее, поднял, повернул к себе. Она была мягкой и податливой.
— Неужели тебе все равно? — всхлипывала она, уткнувшись ему в куртку. — Неужели ты не чувствуешь? Я же человека убила! Я, не кто-нибудь! Вам хорошо рассуждать… потому что не вы, а я… зачем только мне эти проклятые шнуры попались, дуре, идиотке, дуре, идиотке…
Он гладил ее волосы и смотрел сквозь дверь подъезда на улицу. Нет, ничего такого он не чувствовал. Возможно, оттого, что небо над проводами было уже светлым, уже не страшным.
****Весь мучительный путь сидящие в автомобиле люди говорили о том, какие они идиоты. Тема обладала столь мощной магнетической силой, что остальные возможные вектора беседы, едва начавшись, неумолимо сворачивали сюда. Впрочем, была и другая волнующая тема. А именно: зачем, собственно, они едут? Вопрос шатко провисал, качался в кипящем вокруг безумии, грозя вот-вот обрушиться, но чудесным образом найденное объяснение удерживало рассудок над бездной.
«Идиоты»!
Самым трудным оказалось стронуться с места. Чужой автомобиль прыгал, как необъезженный скакун, Игорь кричал: «Ой!» и сдергивал ноги с педалей. Двигатель немедленно глох, тогда приходилось снова, чертыхаясь на весь переулок, ставить коробку передач в нейтраль, терзать зажигание ключиком, искать рычагом первую скорость, пытаться хоть как-то примирить сцепление с газом… Период позора быстро прошел. За рулем был способный молодой человек, а последняя модель «жигулей» была отрегулирована гражданином Сидиным с истинной любовью. Преодолев первые кварталы, Игорь понял, что способен проехать и дальше. Вот только переключаться с первой скорости на вторую не легче, чем стронуться, и газ продолжает дергать, и руль слишком уж нежен, но все равно — дальше, дальше, дальше… Почему бы не проведать тот адрес, который значился в записной книжке? Ведь не очень далеко — на Обводный канал, в сторону порта. Пятнадцать минут, не больше. Там же можно и машину бросить. Старый глухой район, и дорога туда состоит сплошь из старых глухих переулков. Никого не удивит, что машина двигается медленно и не вполне уверенно. Риск, конечно, есть, поэтому правильнее будет Игорю ехать одному. Да, Жан? Да, родная?
Жанну отговорить не удалось. «Что ты там сделаешь один?» — резонно спросила она. «Разведаю, — ответил он. — Я ведь вооружен», — храбро прибавил он. Жанна пожала плечами и, разумеется, осталась… Потом они вдвоем взялись за Александра, пытаясь отправить ребенка домой. Но тут выяснилось, что он единственный помнит точные цифры адреса. Точнее, помнил раньше, а теперь забыл, ужасно обидно, хотя наверняка вспомнит, если его возьмут с собой.
Вопрос «зачем надо ехать» заметался по салону вскоре после первого поворота. В самом деле, что погнало их в дорогу? Или кто? Кто-то Высший? Совершенно безумная затея. Тогда же явилась и гениальная догадка, объясняющая все сразу, догадка о том, что кроме полных идиотов никто другой не способен на такие жуткие идиотства… К первому перекрестку, где возникла необходимость повернуть, водитель уже совершенно взмок. Может, по этой, а может, по другой объективной причине машина заглохла. Он терпеливо завелся, тронулся, поехал. Он выкрутил руль, но, к сожалению, забыл вернуть эту деталь в исходное положение, поэтому машина оказалась на тротуаре, замерев в шаге от фонарного столба… «Брось, не переживай», — сказала Жанна. Она была на сиденье позади водителя — выглядывала из-за мужского плеча, обняв спинку кресла перед собой. Александр был на переднем сиденье, беспрерывно озирался. А Игорь вовсе не переживал! Продолжая сосредоточенно потеть, он вырулил обратно на проезжую часть и вновь заставил Исторический Центр лечь под колеса. Больше машина не глохла. Целеустремленно ползла вперед, прижимаясь к тротуарам и регулярно промахиваясь на поворотах. Изредка взрыкивала, дергалась от неловких действий ногами, однако в целом двигалась теперь почти равномерно. Побеждать учатся в боях, как говорил программист дядя Павел.
И водитель, и пассажиры с ужасом ждали встречи с патрульной машиной. Но это роковое событие почему-то оттягивалось. Впрочем, правильно — здесь вам не Америка, где полицейский у каждой урны дежурит, чтобы «Мальборо» мимо не бросали. Очевидно, офицерско-сержантский состав в полном составе перешел работать частными охранниками или, наоборот, мастерами современного рэкета, и в Управлении не осталось никого, кто желал бы защищать внутренние дела.
Пассажиры беседовали. Иногда им удавалось прервать обсуждение главной темы ради других, гораздо более мелких. Например, они легко убедили друг друга, что именно сосед дядя Павел укокошил соседа дядю Юру. Ведь те были тайно знакомы, мало того, программист даже работал на дядю Юру каким-то там «советником», а в момент убийства не кто иной, как он, торчал на «черной» лестнице. Мог дядя Юра сам, лично, открыть ему дверь? И мог, и открыл! Конспирация у них ого-го была… Заодно пассажиры побеседовали о конспирации. Почему дядя Павел скрывает свою связь с астрологами? Почему боится стукачей? Может, шпион? С записной книжкой, кстати, все понятно — он украл ее, потому что там про него были сведения… «Да ну вас! — оторвался Игорь от дороги. — Нашли шпиона! Павел то ли в Главснабе служит, то ли в Главстрое, короче, в вычцентре какой-то пустой, никому не нужной конторы — небось, целыми днями режется там в шахматы, а когда надоедает, просчитывает для бухгалтерии ведомости и счета…» Александр возразил: нет, мол, контора его не Главснабом называется, а ГлавЦИ «Сфера», в записной книжке этого «жандарма» ведь было четко написано, и даже жирно подчеркнуто, и адрес стоял — Трубецкого, 8… «Между прочим, ЦИ — это скорее всего Центр Информатики», — парировал Игорь, и на том вопрос исчерпался. Зато возник новый, точнее, целая стая вопросов. Что за «стукач» имеется в виду? Неужели правда, что секретный сотрудник живет у них в коммуналке? Но это не Игорь, любому же ясно! Кому ясно? Боже мой, прекрати издеваться! Тогда кто? И существует ли вообще? И о чем стучит, если существует? Да мало у нас в городе стукачей, что ли, да кто угодно мог бы им быть!..
