Дия Гарина - Телохранитель Ника. Клетка класса люкс
Я вздохнула и вышла из машины. Переупрямить Павла Челнокова была бы не в состоянии даже моя двоюродная тетя, которая десять лет искала правды в нашей судебной системе и все-таки добилась компенсации в размере ста рублей за продукты, испортившиеся в холодильнике из-за отключения электричества.
– Послушай, – моя ладонь, как во время нашей первой встречи, легла на его запястье, – я могу попытаться все тебе объяснить. Только ты все равно не поймешь. Просто постарайся поверить: так будет лучше для нас обоих.
– Для тебя, – уточнил он, криво улыбнувшись.
– Хорошо, – послушно согласилась я, – пусть для меня. Но ведь ты хочешь, чтобы мне было хорошо и, значит, отпустишь.
– К твоему Толе?
Я только открыла рот, чтобы ответить, а Павел уже отскочил в сторону и, хрипло рассмеявшись, крикнул:
– Ладно, катись. Желаю тебе скорее с ним встретиться. Заждался уже поди…
– Спасибо за пожелание, но я не тороплюсь, – буркнула я. – На тот свет всегда успеется…
– Прости, я не знал…
– Ничего. Прощай.
Я уже садилась в машину, когда Павел, проведя рукой по лицу, словно прогоняя кошмар, остановил меня.
– Последний вопрос: как понимать нашу сегодняшнюю ночь? И день… Как твою благодарность за спасение?
– Понимай как хочешь…
Я вдруг почувствовала дикую усталость. Я не смогла бы больше выдавить из себя ни слова. И наконец выехала из гаража, насилу оторвав взгляд от зеркала заднего вида, где маячила высокая худощавая фигура, застыв на границе двух миров: моего, открытого всем ветрам, и его, заключенного между прочными кирпичными стенами.
Я неслась по грунтовой дороге, нецензурно ругая «дворники», неспособные очистить лобовое стекло от заливавшей его воды. И только подъезжая к городу, поняла, что никакого дождя нет в помине. Жаль, что приделать «дворники» к глазам еще не додумался ни один офтальмолог.
Ночь еще не вступила в свои права, и над холмом у невидимого горизонта до сих пор синели остатки вечера. Вовсю стрекотал модем, подключаясь к мировой сети, а в окне «Word» уже появился текст письма: «Экспедитор уволился. Завтра вечером можете забрать товар на дискотеке “У Винта”».
Несколько несложных операций, и от узла к узлу по мировой паутине побежала электромагнитная дрожь, отдавая человеческую жизнь в чужие нечистые руки. Но это совсем не трогало отправителя. Ему хотелось только одного: чтобы все поскорее закончилось.
Когда на мониторе выпрыгнула надпись «Сообщение отправлено», послышался облегченный вздох, и через минуту в комнате уже никого не было.
Я совсем не врала, когда заявляла, что собираюсь уехать. То есть тогда я еще не знала, что не вру, но сейчас, сидя в пустой темной квартире на сохранившемся от «золотых 60-х» кресле-качалке, не могла думать иначе. Мне просто необходимо уехать! Даже если Павел, проявив мужскую гордость, не станет посылать группу захвата со строгим приказом завернуть меня в ковер и тащить в его комфортабельную тюрьму, я все равно не смогу здесь оставаться. Хотя бы потому, что в один из пустых тоскливых вечеров, повинуясь искусителю рода людского, я сама появлюсь на пороге челноковского особняка. И окончательно сломаю себе жизнь.
Итак, решено, первым же утренним поездом… Нет, утренним не получится никак. Нужно еще расплатиться за квартиру, а хозяйка осталась с ночевкой на даче и заявится только к вечеру. Так что придется первым же вечерним. Нет уж! Вечером я лучше оторвусь в самом роскошном ночном клубе, отмечу свой отъезд. Благо, от финансовых проблем щедрый господин Челноков избавил меня очень надолго. Очевидно, в качестве компенсации за другие проблемы, нежданно-негаданно свалившиеся на мою голову в его доме. Значит, послезавтра первым утренним поездом…
Теперь, когда я приняла это во всех отношениях правильное решение, мне оставалось только завалиться спать, но, выспавшись днем, я никак не могла заманить сон в свой измученный мозг. Пришлось подняться и приступить к генеральной уборке, которая в свете околонаучных теорий символизировала мою решимость начать жизнь с чистого листа.
Похоже, я окончательно перешла на ночной образ жизни. Закончив убираться только в 5 утра, проспала почти до вечера. «Ну и пусть», – бормотала я себе под нос, разглядывая в зеркале лицо довольно молодой, но теперь уже не очень симпатичной женщины. С синими кругами под глазами, заострившимся носом и красными аллергическими пятнами, высыпавшими после купания в пруду известного нам бизнесмена. «Пусть! Зато в клубе никто приставать не будет. Посижу одна, составлю план на ближайшую пятилетку, а потом, залив горе шотландским виски, буду с высоты прожитых лет взирать на прыгающую под музыку молодежь». Удивительно быстро полюбив виски, я оправдывалась тем, что поддалась тлетворному влиянию семьи Челноковых, приучивших меня к заграничному алкоголю. И вспомнила поникший мужской силуэт, черневший на фоне залитого светом въезда в гараж. Нет-нет-нет. Я не собираюсь в этот прощальный вечер терзаться чувством вины. Господи, ну почему бабья натура так чувствительна к убогим и блаженным?!
Решительно взяв себя в руки, я полезла под ледяной душ, дабы взбодриться душой и телом, и, похоже, добилась своего. По крайней мере, хозяйка квартиры, невовремя заглянув с инспекцией, сделала мне несколько неуклюжих комплиментов. Жизнерадостно улыбаясь, я сообщила, что завтра съезжаю с ее квартиры, и, расплатившись, пообещала занести утром ключи.
Остаток вечера ушел на сборы. Когда же стрелка часов подползла к десяти, моя трещавшая по швам сумка уже стояла в прихожей в ожидании отъезда, а я облачилась в платье-чулок, потратила пару минут на макияж и, нещадно царапая паркет любимыми «шпильками», направилась к выходу.
Пока спускалась по лестнице, перебирала в памяти все мало-мальски приличные клубы, но так и не выбрала подходящий. В конце концов, решила положиться на судьбу. В общем, куда кривая вывезет. И судьба послала мне маршрутку, идущую прямиком к самому популярному среди «золотой молодежи» данс-клубу «У Винта».
Возле залитого светом входа в ожидании освободившихся столиков толпился народ. Я уже собиралась повернуть обратно, но вдруг с удивлением обнаружила в себе неведомый доселе азарт. «А вот возьму и пройду!» – мелькнуло в моей шальной голове. Вытащив из сумочки стодолларовую банкноту, я ладонью прижала ее к стеклу и почти не удивилась, когда дверь широко распахнулась.
Внутри гремела музыка и мелькали цветные лучи. Столик нашелся сразу, правда, он был залит кока-колой и заставлен тарелками и бокалами. Но едва я присела на одинокий стул, как откуда-то возник вежливый официант, несколькими точными движениями расчистил «поляну» и, сдернув скатерть со стола, исчез так же, как появился. А потом все время сновал вокруг в надежде на щедрые чаевые, явно прослышав о моей взятке охране. Так что своего заказа мне пришлось ждать от силы пять минут. Вооружившись вилкой и ножом, я жестоко расправилась с куском мяса неизвестного происхождения, пытаясь заглушить странный вкус блюда с помощью виски. Что-что, а напитки «У Винта» были на высоте.
Честно говоря, я думала, что мне посчастливится провести этот вечер в одиночестве. Нежный возраст посетителей клуба (от силы восемнадцать) давал надежду на то, что мною тут никто не заинтересуется. Однако заинтересовались. Пока я наблюдала за парочкой, целовавшейся взасос на танцплощадке под бурное одобрение окружающих, меня наглым образом уплотнили, подставив к столику еще один стул.
– Здравствуйте, – прозвучал знакомый голос, перекрыв несущийся из динамиков ритм ударных. – Какая неожиданная встреча!
Обернувшись к человеку, беспардонно вторгшемуся в мое личное пространство, я не могла скрыть удивления:
– А вы-то здесь какими судьбами? Ой, простите, здравствуйте…
Репортер из «Веритас» (кажется, Дмитрий) со своей седой шевелюрой настолько выделялся среди мельтешащих вокруг юных, даже слишком юных созданий, что мое удивление было вполне объяснимо.
– Вот, редакция замучила. Вынь да положь им репортаж о поколении «Next»! – рассмеялся журналист, потягивая коктейль из высоченного стакана. – Я здесь уже часа два торчу. Но если честно, так и не понял, почему они сюда как мухи на мед слетаются? В других клубах то же самое. Да и цены куда приятнее.
– Может, потому что модно? – промямлила я, с трудом отвлекаясь от своих мыслей, и, вздохнув, распрощалась с одиночеством.
– А где же ваша подопечная? Что-то я ее не видел, – вопросительно улыбнулся сидящий напротив мужчина.
– Разумеется, не видели. Я здесь одна. А Эля Челнокова с сегодняшнего дня не моя подопечная.
– Ого! Как же так? Неужели бизнес-воротила вас уволил после всего, что вы сделали для его дочери?
– Я сама уволилась. И не хочу это обсуждать!
– Не хотите – не надо, – журналист взмахнул руками, отчего коктейль выплеснулся ему на джинсы – светлые, дорогие и модные.
