Ирина Зарубина - Госпожа следователь
— Алименты? — Чубаристов улыбнулся. — Родимое пятно у дочки.
— Да. А откуда ты знаешь? — Левинсон опешил.
— Так по телевизору показывали.
— Где, в Израиле?!
— Ну да! — Чубаристов засмеялся. — В новостях. Даже фотографию дочки и родимое пятно крупным планом.
— Но откуда они узнали? — Левинсон удивленно посмотрел на Клаву, как будто она знает ответ на этот вопрос. — Мы же не печатали и не заявляли нигде.
— Нет, он точно шпион. — Чубаристов расхохотался. — И к тому же с дырявой памятью. Колись, Левинсон, за сколько дезу толкнул. Клава, может, его арестовать?
— Ну дают, ну дают. Знай наших… — забормотал Левинсон, гордо оглядываясь по сторонам.
— Игорь, данные по Денису этому самому проверил? — спросила Клава, убирая ручку в сумку. Хоть какое-то утешение после пальто.
— Нет, еще не успел. — Игорь все не мог успокоиться и примерял очки. — За ответом по сосискам ходил.
— Да сними ты их, — Клавдия Васильевна улыбнулась. — Тут же солнца никакого нет. Лоб разобьешь.
— Ничего, в них видно. — Игорь спрятал очки в карман. — Так я пойду в картотеку?
— Ладно, потом сходишь. — Клава вздохнула. — Когда поменьше народу будет. И вот еще этого проверь, забыл? — Она подала Игорю водительское удостоверение крепыша. — И гони ответ по сосискам.
Игорь достал из сумки папку и протянул ей.
— Ну, что там у вас с собачкой? — Чубаристов улыбнулся. — Небось целый преступный синдикат раскопала, пока меня тут не было?
— Да, что-то в этом роде. — Клава достала из ящика стола банку и кипятильник. — Чаю хочешь? Игорек, не сходишь в буфет за булочками? Я сегодня без пирожков.
— Конечно, схожу. — Порогин направился к двери.
— Постой. — Клавдия полезла за кошельком. — Деньги возьми.
— Не надо, у меня есть. Вы нас все время угощаете, можно теперь я? — И парень выскочил из кабинета.
— Ладно, ребята, и я пойду, пожалуй. — Левинсон встал. — Съем свою мацу по-еврейски.
— Как это? С молитвами?
— Нет. В полном одиночестве, — рассмеялся Левинсон и испарился.
— Понимаешь, странная история. — Клава сразу стала серьезной. — Я сначала думала — ерунда…
— И что же ты раскопала? — Чубаристов внимательно слушал. — Нашла собаку-то?
— Нет, не нашла. Но каким-то боком вышла на одну девицу… я даже не уверена была, имеет ли она отношение к этой собаке, но с этой девицей, Ирина ее зовут, странные дела происходят. У нее дома мы нашли мертвую суку далматина, отравленную. А сама Ирина пропала. Тут я вычислила, что она имеет какое-то отношение к автомобильной свалке. Даже не вычислила, а, скорее, предположила — наобум, пальцем в небо, что называется. Ну поехали мы на эту свалку, так, без санкции, просто разведать…
— На какую? — перебил ее Чубаристов.
— На солнцевскую.
— A-а… Ну, дальше.
— И на этой свалке, совершенно случайно, мы откопали машину этой девицы. И тут вообще пошла какая-то мистика. Машину эту ей продал Черепец. Или подарил. Вишневая «девятка». Раскурочена была до невозможности. Несколько дней назад ездила по Москве, а на свалке — как будто уже три года стоит. Стало быть, скрыть хотели. На заднем сиденье нашли собачью шерсть, отправила в лабораторию. Сейчас жду результатов — может, это как раз с Фомы шерсть.
— Кто такой Фома? — спросил Чубаристов.
— Пес, который пропал. Я его шерсть с подстилки взяла, в доме Черепца.
— Так, интересно. — Чубаристов потер ладони. — А дальше что?
— А дальше мы связались с ГАИ, и выяснилось, что красная «девятка» с такими номерами в сводках дорожно-транспортных происшествий за последние три года не фигурирует. Не фигурирует, представляешь? Мы сразу к хозяину свалки, а он как в воду канул. Вот сейчас в картотеку пойдем, может, данные на него какие-нибудь есть.
— Интересно. — Чубаристов покачал головой. — Закрутилось… А кто там хозяин-то?
— Некий Денис Харитонов, — ответила Клава.
Чубаристов вдруг заулыбался.
— Ну, мать, с тебя пол-литра.
— За что? — удивилась Клава.
— А то, что я этого Харитонова знаю. Он у меня по делу о торговле ворованными машинами проходил, правда, как свидетель. Помнишь, «Глобус», фирма по торговле подержанными иномарками?
— А может, ты и адрес его скажешь? — Клава аж на стуле подпрыгнула от радости.
— Чего ж не сказать? — Он полез в стол и достал общую тетрадь. — Сейчас поищем. — И принялся листать страницы. — Слушай, Клав, меня никто не искал, пока я ездил? А то я и предупредить не успел.
— Нет, не искал. — Клавдия не стала говорить о Лине. Сейчас не время. Вот наступит какой-нибудь подходящий момент, она обязательно Виктору удочку закинет. — Слушай, а как там у тебя с делом Долишвили? — спросила она. — Мне так интересно.
— Тайна следствия. — Чубаристов улыбнулся, продолжая рыться в тетради. — Да никак, если серьезно. Стопроцентный «висяк».
— Ну уж! — Дежкина улыбнулась. — Чтоб на тебе — и «висяк». Вон аж до Новосибирска докопался.
— До какого Новосибирска? — Чубаристов мельком взглянул на нее. — Ты что-то путаешь.
— Ну не Новосибирска… Из Сибири кто-то. Как же? — Клава удивилась. — Ты же свидетеля вызывал, чуть ли не допрос проводил. Что за свидетель? Ну расскажи, не жадничай.
— Куда же он запропастился?.. — Чубаристов сосредоточенно переворачивал страницу за страницей. — Ну был же, точно помню.
— Давай, давай, не отвертишься, — не отставала Клавдия.
— Да не свидетель это никакой, — пробормотал он, глядя в тетрадь. — Вернее, свидетель, но не по этому делу. Он как раз по Гольфману. Был тогда на концерте, когда Шальнова застрелили, говорил, что видел все, а что на самом деле оказалось — ничего не видел. Не больше чем остальные.
— А че ж так долго с ним толковал?
— Ага, вот, нашел! — воскликнул Чубаристов радостно. — Записывай: Харитонов Денис Захарович, год рождения шестьдесят второй, проживает…
— Подожди, — остановила Клавдия. — Слушай, а родился он где? — она решила проверить свою вчерашнюю догадку.
— Родился? Та-ак… Верхневолжск.
Клавдия опять улыбнулась. Угадала-таки.
— Игорьку продиктуешь, ладно?
— Ладно. — Он спрятал тетрадь в стол. — Как дома, как дети?
— Да никак, все нормально. — Клава вздохнула. — Ой, слушай, Витек, я сегодня такое пальто видела…
— Чего ж не купишь?
— Дорого. — Она вздохнула. — Двести долларов почти. Это мне месяц пахать и не есть ничего.
— Так, может, тебе занять? У меня сейчас вроде ничего не предвидится.
— Нет, не надо. Терпеть не могу быть кому-то должна.
— Как знаешь. — Он пожал плечами. — А то скажи, я дам.
— А вот и пирожки! — В кабинет вошел Игорь с полным пакетом. — Гулять так гулять. Со сливовым повидлом. Еще тепленькие.
Зазвонил телефон, и Виктор схватил трубку.
— Алло, Чубаристов… Хорошо, передам.
— Кто там? — спросила Дежкина, рассыпая заварку по стаканам.
— Это тебя. Там на вахте кто-то пришел. Просили спуститься.
— Ну вот, и чаю попить не дают. — Клава встала.
— А ты его сразу в тюрьму, — пошутил Чубаристов.
— Хорошо, так и сделаю…
10.40–11.23
— Здравствуйте, это вы Клавдия Васильевна Дежкина? — Ей навстречу встала довольно красивая женщина, вежливо улыбнулась. Даже не просто вежливо, а как-то слишком… приторно, что ли.
— Да, я.
— А я Лидия Гаспарян, жена… Вы его дело…
— Да. — Клавдия кивнула. — Вы со мной поговорить хотели?
— Если можно, — снова заискивающе улыбнулась женщина.
Клавдия села. Женщина, словно провинившаяся школьница, стояла рядом.
— Я вас слушаю. — Клавдия кивнула на стул. Очень трудно оставаться и вежливой и сухой одновременно.
Жена Гаспаряна молчала.
Клавдия понимала это молчание. Ведь явно же пришла эта женщина уговорить следователя: мол, уж вы дайте этому ублюдку побольше! К смертной казни его приговорите! Как я раньше такого негодяя не разглядела?! Я бы сейчас сама его, своими руками…
Но так сразу не начнешь. Тут надо доверительный тон взять. Тут надо понять, с кем имеешь дело. Можно с этой следовательницей по-свойски, по-бабьи: поплакаться — мол, к моему берегу что ни щепка, то дерьмо, или как-то иначе, идейно: и как, мол, таких людей земля носит?
Кажется, жена Гаспаряна сочла, что поняла Клавдию, потому что вздохнула протяжно и сказала:
— Он ее не убивал.
Клавдия, которая до этого внимательно рассматривала собственные ногти, с интересом подняла на нее глаза.
— Я знаю, вы не поверите, — уловила этот интерес жена Гаспаряна. — Да еще после того, как он три раза пытался. Но это не Артур убил, я правду говорю, — выпалила она на одном дыхании.
